Иосиф Бродский: от тунеядца до Иисуса Христа
24 мая 2015, 05:55
Сегодня весь цивилизованный мир отмечает 75-летие поэта-нобелеата Иосифа Бродского. «Фонтанка» составила гид по новым книгам нон-фикшн, которые помогут лучше читать и понимать Бродского. В каком настроении Иосиф Бродский предпочитал мяукать, а не говорить? Почему он не любил Набокова? Что думал об украинском вопросе? Как боготворил язык и соединял себя с Иисусом Христом? Российские издательства предлагают ответы на эти вопросы.
Российские издательства неплохо подготовились к 75-летнему юбилею Иосифа Бродского, который приходится на сегодня, 24 мая 2015 года. «Лениздат» еще в прошлом году выстрелил серией покетбуков с лучшими стихами поэта. Здесь же выпустили три тома американских эссе под выразительными черными обложками. «Азбука-Аттикус» и «Акварель» загодя напечатали сочно проиллюстрированные детские стихи – мало кто помнит, что первой публикацией Бродского была «Баллада о маленьком буксире» в пионерском журнале «Костёр».
Свежих изданий о жизни классика появилось не так много. Но они станут хорошим дополнением к бесспорным шедеврам – «Диалогам с Бродским» Соломона Волкова или ЖЗЛовской биографии от Льва Лосева. К тому же, современное бродсковедение явно выросло в интеллектуальном отношении с 1963 года, когда в «Вечернем Ленинграде» появилась первая критическая статья о поэте – «Окололитературный трутень»…
«Фонтанка» выбрала шесть главных книжных новинках, которые помогут узнать нобелевского лауреата как поэта и человека.
Михаил Кельмович. Иосиф Бродский и его семья. Олма Медиа Групп, 2015
«В отличие от друзей, родственники вспоминают Бродского без характерного придыхания. Позиция друзей и родственников вокруг индустрии о нем – это вообще вопрос интересный. В этом деле, несомненно, сложилась монополия друзей и полное забвение родственников...
Друзьям всегда достаются не только отблески славы, но и приключения. Семье же остаются будни. Например, будни бесконечного и безнадежного ожидания матерью и отцом звонка из-за океана».
Так пишет Михаил Кельмович – психолог, дизайнер и двоюродный племянник Иосифа Бродского. До выхода воспоминаний о поэте автор выпускал лишь квазинаучные книжки – «Сила исполнения желаний», «Пульт управления жизнью»... Мемуар о Бродском явно поправит писательскую карму Кельмовича.
Главное достоинство Кельмовича – он ни на что не претендует. Пишет по принципу: «что вижу (в данном случае – «что видел»), то и пою». Честно признается – не знает, как изложить те или иные моменты. И это делает книгу симпатичной, простой, самобытной, ненатянутой.
Как жила большая ленинградская семья Иосифа Бродского? В каких домах бывал поэт, как часто ходил в гости к тетушкам и дядюшкам, почему ссорился с ними? Отчего больше предпочитал сидеть в затворничестве в своей половине «Полутора комнат», чем беседовать с гостями? Каким возвращался из геологических экспедиций? Кельмович, общавшийся с Бродским будучи ребенком и подростком, набрасывает эти детали. Говорят, что детские воспоминания – самые честные.
Эллендея Тисли. Бродский среди нас. АСТ, Corpus, 2015
Близкая подруга Иосифа Бродского, профессор славистики Эллендея Тисли в апреле пронеслась по Петербургу и Москве с презентацией своей книжки о Бродском. Здесь тоже воспоминания, но другого рода – интеллектуальные. Славистку из США не интересует, как ел, пил, курил, с кем спал поэт (хотя есть немного и об этом, в том числе об отношениях с художницей Марианной Басмановой). Тисли важно разобраться, как думал Бродский. Почему не любил Набокова, что заставляло его не всегда восторженно относиться к Ахматовой, как он переводил собственные стихи с русского на английский и отчего потерпел в этом фиаско.
Профессор Тисли – ангел-хранитель Бродского. Именно ее семья приютила поэта-эмигранта в Америке и нашла ему первую работу – преподавателем в Мичиганском университете. Тисли и ее муж Карл Проффер, которые руководили издательством Ardis, где вышли многие сборники Бродского американского периода, трепетно опекали поэта в литературных спорах и конфликтах.
Добрые американцы немало натерпелись от взбалмошного поэта, о чем Тисли честно пишет. Бродский в ее сочинении – совсем не ангел. Несмотря на всю детскость и незаземленность характера, герой получился решительным, дерзким, расчетливым, самоуверенным вплоть до гордыни, едва ли не тираном. Но все недостатки, по мнению профессора, окупались его гениальностью.
Книга Эллендеи Тисли начинается с того, как 17-летней девчонкой она попала на званый литературный приём. Её спросили: «Какие у вас любимые поэты?», а она не знала, что ответить.
В конце 70-летняя Тисли пишет: «Судьбой этого поэта было подняться, как осеннему ястребу, даже если это будет стоить ему всего, что есть. Единственный бог, которому он служил, был бог поэзии, и этому богу он был верным слугой. Верить в высшую силу Иосифа заставляло само присутствие его дара. И, как Блок, он был поэтом каждую минуту своей жизни. Иосиф Бродский был полон огня и предубеждений, он жаждал признания и был гением. Вот каких, оказалось, я люблю поэтов».
Владимир Бондаренко. Бродский. Русский поэт. Молодая гвардия, 2015
«Теплоход «Иосиф Бродский»». Так в 2006 году озаглавил один из своих романов Александр Проханов. По сюжету, на судне, названном в честь поэта, олигархи с размахом праздновали свадьбу светской львицы «Лизы Кипчак»…
Ближайший сподвижник Проханова, заместитель главного редактора газеты «Завтра» Владимир Бондаренко увидел поэта по-другому. Бродский для него, несмотря на еврейское происхождение и космополитический флер – национальный русский поэт. Подтверждение нашлось в творчестве литератора («Мой народ! Да, я счастлив уж тем, что твой сын! / Никогда на меня не посмотришь ты взглядом косым» – писал Бродский). Есть и стихотворение 1994 года, где Бродский обиженно высказывается об отделении Украины: «Как в петлю лезть – так сообща, путь выбирая в чаще, / а курицу из борща грызть в одиночку слаще».
Что же, точка зрения Бондаренко имеет место быть, хотя выводы об имперском сознании поэта, возможно, преувеличены. Книга вышла в «малой» серии ЖЗЛ.
Кейс Верхейл. Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским. Symposium, 2014
Кейс Верхейл – голландец, специалист по русской литературе, друг Бродского. Как и многие другие иностранцы, он познакомился с поэтом во время поездки в Советский Союз по наводке Надежды Яковлевны Мандельштам.
Книга «Танец вокруг мира» – дополненное переиздание верхейловского же сборника 2002 года, довольно хаотичное. В нем много того, что интересно лингвистам, а обычному читателю – мягко говоря, все равно. Ну, кому нужно знать, какое предисловие автор написал о Бродском для голландских детей? И с какими стиховедческими докладами он выступал на научных конференциях?
Зато Верхейл подкупает своей искренней, близорукой даже дружественностью к Бродскому. Он – единственный из друзей – не замечает неровностей поэтического характера, и просто (вне эротических ассоциаций) любит. «В связи с Иосифом Бродским я должен теперь по опыту заверить, что четкое разграничение между до и после 1996 года (год смерти поэта – прим. ред.) для меня потеряло смысл. Дружба с ним не прекращалась. Продолжалось и общение, хотя и немного иного рода: в нередких сновидениях, например, или разглядывании неизвестных фотографий», – пишет филолог.
Верхейл впервые сравнил Бродского с Иисусом Христом, рассказал, что роднило литератора с новозаветным персонажем, и какие христианские символы проступали в его стихах.
Михаил Мильчик и другие. Иосиф Бродский в ссылке. Perlov Design Center, 2013
Эту книгу купить сможет далеко не каждый: цена под 3000 рублей – кусается. А полистать увесистый томик в магазине – ох, как приятно. Выразительные фотографии Бродского в телогрейке, с коровами, на прицепе трактора, его рисунки, отправленные родителям в Ленинград, говорят о жизни в архангельской деревне Норенская больше, чем слова.
Здесь – после судебных преследований и психбольниц – случился самый продуктивный для поэта период, что-то вроде болдинской осени Пушкина. Здесь он открыл для себя английскую поэзию и Уистена Одена, написал «Стихи на смерть Элиота» и «Новые стансы к Августе». К осмыслению этого творческого взрыва приложили руку именитые литераторы и филологи – Константин Азадовский, Яков Гордин, Михаил Мейлах, Анатолий Найман, Евгений Рейн.
Книга мыслилась создателями как продолжение вышедших в 2010-м альбомов «Иосиф Бродский в Литве» и «Венеция Иосифа Бродского». Возможно, когда-нибудь появится и продолжение продолжения. Например, о Ленинграде.
Бенгт Янгфельдт. Язык есть Бог. Заметки об Иосифе Бродском. Астрель, CORPUS, 2012
Книга уже не совсем новая, но массово появившаяся в магазинах перед юбилеем. Котик на обложке не должен вводить в заблуждение: под ней – вполне серьезное, хотя и увлекательное чтиво.
Бенгт Янгфельдт – известный шведский писатель, ученый, автор многочисленных трудов по русской культуре – реконструирует философию Бродского. В центре этой философии – язык и вечность, время и пространство. Язык для Бродского – больше, чем вечность, а поэзия – «высшая форма существования языка, отрицание языком своей массы и законов тяготения», напоминает Янгфельдт.
Заскучавших над метафизическими рассуждениями швед развлекает колкими деталями из жизни Бродского. Например, из книжки можно уловить, в каком настроении поэт мяукал.
Елена Кузнецова, «Фонтанка.ру»
