В последующей судьбе мальчика, в его духовном развитии важную роль сыграл его крёстный отец Николай Николаевич Трегубов. Это был отставной моряк. Он отличался широтой взглядов и критически относился к некоторым явлениям современной жизни. «Добрый моряк» — так благодарно называл Гончаров своего воспитателя, фактически заменившего ему родного отца.

Гончаров в детстве

Первоначальное образование Гончаров получил дома, под началом Трегубова, затем в частном пансионе. В десять лет был отправлен в Москву для обучения в коммерческом училище. Выбор учебного заведения был сделан по настоянию матери. Восемь лет провёл Гончаров в училище.

Эти годы были для него трудны и малоинтересны. Духовное и нравственное развитие Гончарова шло, однако, своим чередом. Он много читал. Его истинным наставником явилась отечественная литература.

Закончив летом 1834 года университет, Гончаров почувствовал себя, по собственному признанию, «свободным гражданином», перед которым открыты все пути в жизни. Первым делом решил он навестить свои родные края, где его дожидались мать, сестры, Трегубов. Симбирск, в котором всё было с детства так знакомо, поразил повзрослевшего и возмужавшего Гончарова прежде всего тем, что ничего не изменилось. Всё напоминало здесь громадную сонную деревню. Именно таким знавал Гончаров свой родной город в детстве, а затем и в юношеские годы.

Ещё до окончания университета Гончаров решил не возвращаться на постоянное житьё в Симбирск. Его влекла к себе перспектива напряжённой духовной жизни в столицах (Москва, Санкт-Петербург), общение там с интересными людьми. Но была ещё одна, тайная мечта, связанная с его давним увлечением сочинительством. Он решил обязательно уехать из дремотного, скучного Симбирска. И не уехал. Симбирский губернатор настойчиво просил Гончарова занять должность его секретаря. После раздумий и колебаний, Гончаров принимает это предложение, а дело оказалось скучным и неблагодарным. Однако эти живые впечатления от механизма бюрократической системы впоследствии сгодились Гончарову-писателю.

После одиннадцати месяцев пребывания в Симбирске он уезжает в Петербург. Гончаров решил собственными руками, без чьей-либо помощи строить своё будущее. По приезде в столицу он подался в департамент внешней торговли министерства финансов, где ему предложили должность переводчика иностранной переписки. Служба оказалась не очень обременительной. Она в какой-то мере материально обеспечивала Гончарова и оставляла время для самостоятельных литературных занятий и чтения.

В середине XIX века начинается соперничество за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе Российской империи и Соединённых Штатов Америки (которые в ту пору принято было называть в России Северо-Американскими Соединёнными Штатами, сокращённо — САСШ). Главным объектом русско-американского соперничества стала Япония, которая с 1639 года была закрыта для иностранцев. Прибытие иностранца на японскую землю каралось смертной казнью, и лишь для китайских и голландских кораблей с 1641 года было сделано небольшое исключение — им разрешалось заходить для торговли в порт Нагасаки.

И России, и Америке очень хотелось заполучить Японию в качестве рынка сбыта для своих товаров, и они почти одновременно направили в Японию свои военно-морские эскадры, чтобы заставить японцев открыть страну для захода соответственно российских и американских торговых кораблей. Русской эскадрой командовал вице-адмирал Евфимий Васильевич Путятин, американской — коммодор Мэтью Перри.

Русская экспедиция была снаряжена не только для установления политических и торговых отношений с Японией, но и для инспекции русских владений в Северной Америке — на Аляске. Обе экспедиции увенчались успехом — японцы подписали и с Соединёнными Штатами (1854 год), и с Россией (1855 год) торговые договоры, но достигнуто это было разными средствами. Коммодор Перри, прибывший в Японию в 1853 году со своей эскадрой для демонстрации военной мощи Америки, просто-напросто запугал японцев, угрожая расстрелять из пушек их столицу — город Эдо (сейчас Токио). Адмирал Путятин 10 августа 1853 года прибыл в порт Нагасаки для проведения мирных переговоров, никаких прямых угроз не высказывал и добился положительных результатов для России, а в 1855 году, через 2 года, закрепил налаженные отношения в договоре.

После путешествия Гончаров вернулся в департамент министерства финансов, но оставался здесь недолго. Вскоре ему удалось получить место цензора. Должность эта была хлопотливая и трудная, но преимущество её перед прежней службой состояло в том, что она, по крайней мере, была непосредственно связана с литературой. Представление о цензоре как о тупом и жестоком гонителе вольной мысли присутствовало в очень недалёких слоях общества, но прогрессивные люди прекрасно понимали положительное действие цензуры того времени.

Вскоре Гончаров в 1867 году вышел в отставку, ибо трудная и хлопотливая служба мешала собственным литературным занятиям писателя. Гончаров уже опубликовал роман «Обломов» в 1859 году. В 1859 году в России впервые прозвучало слово «обломовщина». Через судьбу главного героя своего нового романа Гончаров показал социальное явление. Однако многие увидели в образе Обломова ещё и философское осмысление русского национального характера, а также указание на возможность особого нравственного пути, противостоящего суете всепоглощающего «прогресса».

Гончаров совершил художественное открытие. Он создал произведение огромной обобщающей силы. Выход в свет «Обломова» и громадный успех его у читателей принесли Гончарову славу одного из самых выдающихся русских писателей. Он начал работу над новым произведением — романом «Обрыв». Однако надо было ещё и как-то зарабатывать деньги: покинув пост цензора, Гончаров жил «на вольных хлебах».

Гончаров продолжал жить в атмосфере литературных интересов, интенсивно переписываясь с одними писателями, лично общаясь с другими, не оставляя и творческой деятельности. Он пишет несколько очерков: «Литературный вечер», «Слуги старого века», «Поездка по Волге», «По восточной Сибири», «Май месяц в Петербурге». Некоторые из них были опубликованы посмертно. Следует отметить ещё ряд замечательных выступлений Гончарова в области критики. Такие, например, его этюды, как «Мильон терзаний», «Заметки о личности Белинского», «Лучше поздно, чем никогда», давно и прочно вошли в историю русской критики в качестве классических образцов литературно-эстетической мысли.

Гончаров оставался в полном одиночестве и 12 (24) сентября 1891 года он простудился. Болезнь развивалась стремительно, и в ночь на 15 сентября он умер от воспаления легких на восьмидесятом году жизни. Иван Александрович был похоронен на Новом Никольском кладбище Александро-Невской лавры (в 1956 году перезахоронен, прах писателя перенесли на Волково кладбище). В некрологе, опубликованном на страницах «Вестника Европы», отмечалось: «Подобно Тургеневу, Герцену, Островскому, Салтыкову, Гончаров всегда будет занимать одно из самых видных мест в нашей литературе».

Принц де Лень

В те годы популярным автором был австрийский дипломат принц Шарль-Жозеф де Линь, который служил в России, — его мемуары и очерки были написаны с юмором и самоиронией, поэтому их быстро разобрали на цитаты. По аналогии с фамилией модного литератора Гончарова в кружке Майкова прозвали Принцем де Ленем за его нерасторопность и любовь к комфорту. А каким ещё мог быть автор «Обломова»?

Принц де Лень. Именно так друзья прозвали писателя из-за частых приступов апатии и, казалось бы, полного равнодушия к жизни. Тот, однако, не обижался, даже посмеивался над шутками, подписывая этим именем некоторые свои письма. Впрочем, неторопливый образ жизни Гончарова впоследствии заставил критиков и литературоведов предположить, будто своего самого известного персонажа, Обломова, автор писал с себя.

И хотя документального подтверждения гипотезы не существует, между писателем и его героем и впрямь есть кое-что общее. Оба идеалисты и мечтатели, чьи грезы никогда не имели шанса осуществиться. Помимо прочего, Гончаров, как и Обломов, родился в российской глубинке — в Симбирской губернии — со своими, веками складывавшимися особыми правилами и устоями, которые прозаик нежно любил. Он редко торопился и предпочитал проводить время за размышлениями в полном уединении, лишь изредка выбираясь из дому.

О себе он говорил: «Я с детства, как нервозный человек, не любил толпы, шума, новых лиц! Моей мечтой была... умеренность, кусок независимого хлеба, перо и тесный кружок самых близких приятелей. Это впоследствии назвали во мне обломовщиной».

Медлительность и своего рода апатичность проявлялись у Гончарова и в построении карьеры: окончив Императорский Московский университет в 1834 году, он долгое время служил простым секретарем симбирского губернатора, а после — переводчиком иностранной переписки в Петербурге. Будни текли ровно, не изобиловали поворотами и событиями. Он будто бы избегал полноводной жизни, боялся каждого ее проявления, как и его персонаж.

Иван Александрович Гончаров (6 (18) июня 1812, Симбирск, Российская империя — 1891) / Портрет Ивана Гончарова. Майков Н.А, 1860 . Музей И.А. Гончарова / Музей И.А. Гончарова

Дружил с Тургеневым, но обвинил того в плагиате и вызвал на дуэль

Двух великих писателей в 1847 году познакомил критик Виссарион Белинский. Классики были почти ровесниками, так что быстро сошлись и даже завязали дружескую переписку. Они регулярно посылали друг другу свои произведения и встречались, и трудно было вообразить, что однажды литераторы поссорятся. Более того, Гончаров, несмотря на свою видимую апатичность и мягкость, даже вызвал Тургенева на дуэль, которая, к счастью, не состоялась.

Все случилось спустя десять лет безупречного общения. В 1858-м Иван Тургенев дописал «Дворянское гнездо» и созвал на обед близких приятелей, включая Гончарова, где зачитал едва оконченное произведение, после чего был обвинен в беззастенчивом плагиате. Гончаров на глазах у общих знакомых сообщил, что большая часть персонажей и сюжетных линий украдены из его неоконченного «Обрыва», а также потребовал от Тургенева убрать из романа внушительную часть эпизодов. Не желая портить многолетнее знакомство, Тургенев выполнил его просьбу. Казалось, конфликт был улажен, но на деле это было лишь обманчивое затишье перед бурей.

«Белинский сказал однажды при нем про меня: „Другому его романа стало на десять повестей, а он все в одну рамку уместил!“. И Тургенев буквально исполнил это, наделав из „Обрыва“ „Дворянское гнездо“, „Отцы и дети“, „Накануне“ — возвращаясь не только к содержанию, к повторению характеров, но даже к плану его!»

Из дневников И. А. Гончарова
Уже через два года состоялась публикация романа Тургенева «Накануне», и вновь автор был обвинен Гончаровым в подражании все тому же «Обрыву». Во второй раз Иван Сергеевич обиды не снес и предложил Ивану Александровичу устроить третейский суд. На нем же критиками и цензорами было установлено, что произведения хоть и имеют некоторые общие черты, но все-таки не повторяют друг друга. А схожесть можно объяснить тем, что, по словам экспертов, оба текста «возникли на одной и той же русской почве». Несмотря на, казалось бы, мирное урегулирование разногласий, после этого случая Тургенев навсегда прервал общение с Гончаровым.

Общая неспособность доводить дела до конца распространялась на всю жизнь Гончарова. Ввязываясь в конфликты, он быстро сдавался и отступал, а все его романтические увлечения оканчивались тем, что девушки заключали брак с другими. Даже писательство, отдушина и источник вдохновения Гончарова, давалось ему с трудом. Каждое произведение он создавал не по одному году. Так, «Обыкновенная история» была в работе с 1844 по 1847-й, на «Обломова» потребовалось более десяти лет, а задуманный еще в 1849-м «Обрыв» увидел свет лишь в 1869-м.

Гончаров так и не завёл семьи. Когда в 1878 году умер его слуга Карл Трейгут, оставив вдову с тремя малолетними детьми, писатель взял на себя заботу о них-.эти дети были обязаны ему и воспитанием и образованием.

Под конец жизни Гончаров и вовсе сделался затворником, почти не выходил в свет, предпочитая проводить время в компании своей любимой собачки Мимишки. По воспоминаниям Николая Барсова, преподавателя и хорошего знакомого писателя, Иван Александрович на закате жизни жил «почти анахоретом, в довольно скучной обстановке, все время в одной и той же сумрачной квартире на Моховой, во дворе, в первом этаже, в которую не проникало солнце».

Умер Иван Гончаров в сентябре 1891 года от воспаления легких, предварительно уничтожив в камине большую часть своих рукописей и писем. Перед смертью литератор просил не публиковать его личных переписок и дневников, а судить о нем лишь по его творениям.