"КИНОДИВА" Кино, сериалы и мультфильмы. Всё обо всём!

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » "КИНОДИВА" Кино, сериалы и мультфильмы. Всё обо всём! » Дом, семья и развлечения. » Сказки, рассказы и книги для детей разного возраста.


Сказки, рассказы и книги для детей разного возраста.

Сообщений 261 страница 280 из 603

1

Сказки, рассказы и книги для детей разного возраста.

https://i.pinimg.com/564x/b2/5b/d9/b25bd926de7e3c5af4bf0f6361cfac11.jpg

Статья Нила Геймана о природе и пользе чтения

Шикарная статья писателя Нила Геймана о природе и пользе чтения. Это не просто туманное размышление, а очень понятное и последовательное доказательство, казалось бы, очевидных вещей.

    Если у вас есть друзья-математики, которые спрашивают вас, зачем читать художественную литературу, дайте им этот текст. Если у вас есть друзья, которые убеждают вас, что скоро все книги станут электронными, дайте им этот текст. Если вы с теплотой (или наоборот с ужасом) вспоминаете походы в библиотеку, прочитайте этот текст. Если у вас подрастают дети, прочитайте с ними этот текст, а если вы только задумываетесь о том, что и как читать с детьми, тем более прочитайте этот текст.

Людям важно объяснять, на чьей они стороне. Своего рода декларация интересов.

Итак, я собираюсь поговорить с вами о чтении и о том, что чтение художественной литературы и чтение для удовольствия является одной из самых важных вещей в жизни человека.

И я очевидно очень сильно пристрастен, ведь я писатель, автор художественных текстов. Я пишу и для детей, и для взрослых. Уже около 30 лет я зарабатываю себе на жизнь с помощью слов, по большей части создавая вещи и записывая их. Несомненно я заинтересован, чтобы люди читали, чтобы люди читали художественную литературу, чтобы библиотеки и библиотекари существовали и способствовали любви к чтению и существованию мест, где можно читать. Так что я пристрастен как писатель. Но я гораздо больше пристрастен как читатель.

Однажды я был в Нью-Йорке и услышал разговор о строительстве частных тюрем – это стремительно развивающаяся индустрия в Америке. Тюремная индустрия должна планировать свой будущий рост – сколько камер им понадобится? Каково будет количество заключенных через 15 лет? И они обнаружили, что могут предсказать все это очень легко, используя простейший алгоритм, основанный на опросах, какой процент 10 и 11-летних не может читать. И, конечно, не может читать для своего удовольствия.

В этом нет прямой зависимости, нельзя сказать, что в образованном обществе нет преступности. Но взаимосвязь между факторами видна. Я думаю, что самые простые из этих связей происходят из очевидного:
Грамотные люди читают художественную литературу.

У художественной литературы есть два назначения:

    Во-первых, она открывает вам зависимость от чтения. Жажда узнать, что же случится дальше, желание перевернуть страницу, необходимость продолжать, даже если будет тяжело, потому что кто-то попал в беду, и ты должен узнать, чем это все кончится… в этом настоящий драйв. Это заставляет узнавать новые слова, думать по-другому, продолжать двигаться вперед. Обнаруживать, что чтение само по себе является наслаждением. Единожды осознав это, вы на пути к постоянному чтению.
    Простейший способ гарантировано вырастить грамотных детей – это научить их читать и показать, что чтение – это приятное развлечение. Самое простое – найдите книги, которые им нравятся, дайте к ним доступ и позвольте их прочесть.
    Не существует плохих авторов для детей, если дети хотят их читать и ищут их книги, потому что все дети разные. Они находят нужные им истории, и они входят внутрь этих историй. Избитая затасканная идея не избита и затаскана для них. Ведь ребенок открывает ее впервые для себя. Не отвращайте детей от чтения лишь потому, что вам кажется, будто они читают неправильные вещи. Литература, которая вам не нравится, – это путь к книгам, которые могут быть вам по душе. И не у всех одинаковый с вами вкус.
    И вторая вещь, которую делает художественная литература, – она порождает эмпатию. Когда вы смотрите телепередачу или фильм, вы смотрите на вещи, которые происходят с другими людьми. Художественная проза – это что-то, что вы производите из 33 букв и пригоршни знаков препинания, и вы, вы один, используя свое воображение, создаете мир, населяете его и смотрите вокруг чужими глазами. Вы начинаете чувствовать вещи, посещать места и миры, о которых вы бы и не узнали. Вы узнаете, что внешний мир – это тоже вы. Вы становитесь кем-то другим, и когда возвратитесь в свой мир, то что-то в вас немножко изменится.

Эмпатия – это инструмент, который собирает людей вместе и позволяет вести себя не как самовлюбленные одиночки.

Вы также находите в книжках кое-что жизненно важное для существования в этом мире. И вот оно: миру не обязательно быть именно таким. Все может измениться.

    В 2007 году я был в Китае, на первом одобренном партией конвенте по научной фантастике и фэнтези. В какой-то момент я спросил у официального представителя властей: почему? Ведь НФ не одобрялась долгое время. Что изменилось?

    Все просто, сказал он мне. Китайцы создавали великолепные вещи, если им приносили схемы. Но ничего они не улучшали и не придумывали сами. Они не изобретали. И поэтому они послали делегацию в США, в Apple, Microsoft, Google и расспросили людей, которые придумывали будущее, о них самих. И обнаружили, что те читали научную фантастику, когда были мальчиками и девочками.

Литература может показать вам другой мир. Она может взять вас туда, где вы никогда не были. Один раз посетив другие миры, как те, кто отведали волшебных фруктов, вы никогда не сможете быть полностью довольны миром, в котором выросли. Недовольство – это хорошая вещь. Недовольные люди могут изменять и улучшать свои миры, делать их лучше, делать их другими.

Верный способ разрушить детскую любовь к чтению – это, конечно, убедиться, что рядом нет книг. И нет мест, где дети бы могли их прочитать. Мне повезло. Когда я рос, у меня была великолепная районная библиотека. У меня были родители, которых можно было убедить забросить меня в библиотеку по дороге на работу во время каникул.

Библиотеки – это свобода. Свобода читать, свобода общаться. Это образование (которое не заканчивается в тот день, когда мы покидаем школу или университет), это досуг, это убежище и это доступ к информации.

Я думаю, что тут все дело в природе информации. Информация имеет цену, а правильная информация бесценна. На протяжении всей истории человечества мы жили во времена нехватки информации. Получить необходимую информацию всегда было важно и всегда чего-то стоило. Когда сажать урожай, где найти вещи, карты, истории и рассказы – это то, что всегда ценилось за едой и в компаниях. Информация была ценной вещью, и те, кто обладали ею или добывали ее, могли рассчитывать на вознаграждение.

В последние годы мы отошли от нехватки информации и подошли к перенасыщению ею. Согласно Эрику Шмидту из Google, теперь каждые два дня человеческая раса создает столько информации, сколько мы производили от начала нашей цивилизации до 2003 года. Это что-то около пяти эксобайтов информации в день, если вы любите цифры. Сейчас задача состоит не в том, чтобы найти редкий цветок в пустыне, а в том, чтобы разыскать конкретное растение в джунглях. Нам нужна помощь в навигации, чтобы найти среди этой информации то, что нам действительно нужно.

Книги – это способ общаться с мертвыми. Это способ учиться у тех, кого больше нет с нами. Человечество создало себя, развивалось, породило тип знаний, которые можно развивать, а не постоянно запоминать. Есть сказки, которые старше многих стран, сказки, которые надолго пережили культуры и стены, в которых они были впервые рассказаны.

read

Если вы не цените библиотеки, значит, вы не цените информацию, культуру или мудрость. Вы заглушаете голоса прошлого и вредите будущему.

Мы должны читать вслух нашим детям. Читать им то, что их радует. Читать им истории, от которых мы уже устали. Говорить на разные голоса, заинтересовывать их и не прекращать читать только потому, что они сами научились это делать. Делать чтение вслух моментом единения, временем, когда никто не смотрит в телефоны, когда соблазны мира отложены в сторону.

Мы должны пользоваться языком. Развиваться, узнавать, что значат новые слова и как их применять, общаться понятно, говорить то, что мы имеем в виду. Мы не должны пытаться заморозить язык, притворяться, что это мертвая вещь, которую нужно чтить. Мы должны использовать язык как живую вещь, которая движется, которая несет слова, которая позволяет их значениям и произношению меняться со временем.

Писатели – особенно детские писатели – имеют обязательства перед читателями. Мы должны писать правдивые вещи, что особенно важно, когда мы сочиняем истории о людях, которые не существовали, или местах, где не бывали, понимать, что истина – это не то, что случилось на самом деле, но то, что рассказывает нам, кто мы такие.

В конце концов, литература – это правдивая ложь, помимо всего прочего. Мы должны не утомлять наших читателей, но делать так, чтобы они сами захотели перевернуть следующую страницу. Одно из лучших средств для тех, кто читает с неохотой – это история, от которой они не могут оторваться.

Мы должны говорить нашим читателям правду, вооружать их, давать защиту и передавать ту мудрость, которую мы успели почерпнуть из нашего недолгого пребывания в этом зеленом мире. Мы не должны проповедовать, читать лекции, запихивать готовые истины в глотки наших читателей, как птицы, которые кормят своих птенцов предварительно разжеванными червяками. И мы не должны никогда, ни за что на свете, ни при каких обстоятельствах писать для детей то, что бы нам не хотелось прочитать самим.

Все мы – взрослые и дети, писатели и читатели – должны мечтать. Мы должны выдумывать. Легко притвориться, что никто ничего не может изменить, что мы живем в мире, где общество огромно, а личность меньше чем ничто, атом в стене, зернышко на рисовом поле. Но правда состоит в том, что личности меняют мир снова и снова, личности создают будущее, и они делают это, представляя, что вещи могут быть другими.

Оглянитесь. Я серьезно. Остановитесь на мгновение и посмотрите на помещение, в котором вы находитесь. Я хочу показать что-то настолько очевидное, что его все уже забыли. Вот оно: все, что вы видите, включая стены, было в какой-то момент придумано. Кто-то решил, что гораздо легче будет сидеть на стуле, чем на земле, и придумал стул. Кому-то пришлось придумать способ, чтобы я мог говорить со всеми вами в Лондоне прямо сейчас, без риска промокнуть. Эта комната и все вещи в ней, все вещи в здании, в этом городе существуют потому, что снова и снова люди что-то придумывают.

Мы должны делать вещи прекрасными. Не делать мир безобразнее, чем он был до нас, не опустошать океаны, не передавать наши проблемы следующим поколениям. Мы должны убирать за собой, и не оставлять наших детей в мире, который мы так глупо испортили, обворовали и изуродовали.

Однажды Альберта Эйнштейна спросили, как мы можем сделать наших детей умнее. Его ответ был простым и мудрым. Если вы хотите, чтобы ваши дети были умны, сказал он, читайте им сказки. Если вы хотите, чтобы они были еще умнее, читайте им еще больше сказок. Он понимал ценность чтения и воображения.

Я надеюсь, что мы сможем передать нашим детям мир, где они будут читать, и им будут читать, где они будут воображать и понимать.

Автор: Neil Gaiman
Перевод: Наталья Стрельникова

https://i.pinimg.com/564x/e2/8e/9e/e28e9e3e21e6d57c413975554a9bc4a2.jpg

Сказки для детей, самые известные и проверенные временем. Здесь размещены русские народные сказки и авторские детские сказки, которые точно стоит прочитать ребенку. Цитата

Сказка — это то золото, что блестит огоньком в детских глазках.

Сказки ребёнку на ночь

Хорошими помощниками родителей в воспитании являются короткие сказки для детей, которые нужно читать на ночь глядя, перед сном. Вселенная ребенка значительно отличается от мира взрослых. Малыши любят чудеса, они доверяют свои секреты игрушкам. Именно поэтому им так интересен мир сказок. Благодаря коротким историям даже самые занятые родители смогут скрасить общение с малышом, подарить ему кусочек долгожданного волшебства.

https://i.pinimg.com/564x/66/26/bd/6626bde7abfb0cca9c7844e93904361a.jpg

           «Какие сказки читать ребёнку на ночь?»

  Консультация для родителей

Сказка на ночь - это своего рода пожелание спокойной ночи. Только не короткое или небрежное, а длинное и обстоятельное, пропитанное любовью, нежностью и заботой. Сказка на ночь - это общение с малышом на волшебном, понятном ему языке, это маленькие безопасные уроки жизни.

   Но рассказывать перед сном нужно не любую сказку, так же как не каждую интересно читать днем. Пожелания на ночь должны быть ласковыми, как поглаживания по голове и теплыми, как котенок. Если вы хотите, чтобы малыш поскорее уснул, почитайте ему простую спокойную сказку. Прислушайтесь, как звучит сказка на ночь, прочитанная вашей бабушкой? Наверное, тихо и ровно, она успокаивает и убаюкивает маленького слушателя. В этот момент во всем мире для малыша существует только один голос. И этот голос создает его настроение, образы, мысли. Что увидит во сне ваше чадо - во многом зависит от того, что оно услышит и почувствует перед тем, как заснуть. Ведь пожелания спокойной ночи - это не пустые слова, а своего рода подведение итога дня, один из самых интимных моментов общения между взрослым и ребенком.

Однако сказка на ночь, насыщенная действием и эмоциями, может так увлечь малыша, что он будет переживать все события вместе с героями, волноваться за них и просить "почитать еще". Тут уж не до сна, когда царевну волк унес! Зато динамичные захватывающие сказки, прочитанные днем, поселят в малыше интерес к книгам и чтению: ведь опять закончили на самом интересном месте, а так хочется знать, что будет дальше, какие еще приключения ждут героев!

   Сказка же или стихи на ночь должны быть добрыми и незамысловатыми, чтобы успокоить и убаюкать малыша. А теплые пожелания спокойной ночи должны стать обязательной семейной традицией в любом доме.

   В психологии есть даже отдельное направление - сказкотерапия. Основная ее идея состоит в том, что ребенок отождествляет себя с главным героем и живет вместе с ним, учится на его ошибках. То есть малыш может примерить на себя разные роли: добрых и злых героев, созидателей и разрушителей, бедняков и богачей. Он может в своем воображении под руководством сказки представлять разные жизненные ситуации и по-разному себя вести в них. Маленький человечек учится сочувствию, становится более внимательным и усидчивым.

Есть мнение, что человек в своей жизни повторяет сценарий любимой сказки. Какая сказка станет любимой для Вашего малыша - Вы можете решить вместе с ним. Постарайтесь, чтобы эта сказка была со счастливым концом и учила тем же ценностям, что и Вы сами. Если Вы считаете, что "терпенье и труд все перетрут" - то читайте и обсуждайте вместе с малышом "Золушку". Если уверены, что всего можно добиться, "было бы желание" - то "Снежная королева" вместе с целеустремленной Гердой помогут Вам убедить в этом маленького слушателя. При чтении сказки обратите внимание на то, кто из героев наиболее симпатичен ребенку, с кого он берет пример. Согласитесь, Кай в той же сказке занимает пассивную позицию и не являет собой пример уверенного успешного поведения, хотя и его история заканчивается хорошо. Не пугайтесь, если Ваш малыш симпатизирует злодеям и динозаврам: попробуйте вместе найти положительные качества в этих персонажах: кто-то из них очень сильный, кто-то искренне заботится о своих детях, кто-то упорно идет к своей цели.                           

Итак, прежде чем прозвучит волшебная сказка или стихи на ночь, пролистайте ее еще раз и убедитесь, что она короткая, простая, со счастливым концом и несет именно ту идею, которую вы сами хотели бы донести до своего малыша. Пусть пожелания спокойной ночи и сладких снов звучат в вашем доме каждый вечер, и не в двух словах, а в добрых сказках!

Как выбирать для детей рассказы и сказки?

Детские сказки этого раздела подходят абсолютно всем ребятам: подобраны сказки для самых маленьких и для школьников. Некоторые произведения Вы найдете только у нас, в оригинальном изложении!

    Для детей помладше выбирайте сказки братьев Гримм, Мамина-Сибиряка или русские народные - они доступны для понимания и очень легко читаются. Как известно маленькие сказки перед сном лучше срабатывают, причём это могут быть как сказки для самых маленьких, так и просто короткие сказки.
    Детям старше 4 лет подойдут сказки Шарля Перро. Они понравятся им за яркие описания главных героев и их необычайные приключения.
    Лет в 7 пора начинать приучать детей к стихотворным произведениям сказочного формата. Отличным выбором станут детские сказки Пушкина, они и поучительные и интересные, большая часть имеет ярко выраженную мораль, как в басне. К тому же с Александром Сергеевичем Пушкиным ребята будут сталкиваться на протяжение всей школьной жизни. Его маленькие сказки в стихах даже будут учиться наизусть.
    Есть сказки, которые, как считает большинство родителей, ребенок должен прочитать сам. Первыми из таких детских сказок могут стать произведения Киплинга, Гауфа или Линдгрен.
   Произведения Бианки — тоже прекрасный материал для чтения, воспитания и развития детей, особенно сегодня, когда человечество стоит на грани экологической катастрофы
Книги известного детского писателя Виталия Валентиновича Бианки остались в памяти нескольких поколений детей, ставших в свою очередь родителями, а затем бабушками и дедушками. Патриотизм, любовь и бережное отношение к окружающей родной природе, наблюдательность, готовность всегда прийти на помощь слабому разносторонние знания — вот что выносит каждый, кто обращается к его произведениям, одинаково интересным не только для детей, но и для взрослых.

http://deti-online.com/usr/templates/images/skazki_dlya_detei.jpg
В сказках, особенно в народных, очень часто встречаются непонятные слова. Быстро узнать, что означает то или иное слово вам поможет наш словарь.

Словарь

A
Абвахта - гауптвахта.
Ажно - так что.
Азовка; Азовка-девка (Баж.) - мифическое существо, одна из "тайных сил". Стережет клады.
Аксамит - бархат.
Алтын - в старину три копейки.
Армяк — кафтан из толстого сукна.
Артуть (Баж.) - ртуть. Артуть-девка - подвижная, быстрая.
Аспиды (Арт.) - ядовитые змеи, яд которых действует прежде всего на нервную систему животных. Коралловый аспид встречается в Южной Америке, у реки Амазонки, достигает полутора метров длины, очень ярко окрашен.

Б

Бабайка (укр.) - большое весло, прикрепленное к лодке.
Бает (Пуш.) - говорит, рассказывает.
Байдак (укр.) - речное судно с одним большим парусом.
Балагта (от слова балахтина - болото) - живущая в болоте.
Балакать - говорить.
Балодка (Баж.) - одноручный молот.
Баса - красота, украшение, щегольство.
Бассенький, -ая (Баж.) - красивенький, -ая.
Батог - палка.
Баштанник (укр.) - хозяин баштана.
Баять, пробаять - говорить, сказать.
Бергал (Баж.) - переделка немецкого "бергауэр" - горный рабочий. Сказителем этого слово употреблялось в смысле "старший рабочий".
Бердо (укр.) - род гребня в домашнем ткацком станке.
Беремя - ноша, охапка, сколько можно обхватить руками.
Бесперечь - беспрестанно.
Бирюк - волк.
Блазнить (Баж.) - казаться, мерещиться; поблазнило - показалось, почудилось, привиделось.
Блёнда, блёндочка (Баж.) - рудничная лампа.
Боа констриктор (Арт.) - неядовитая змея, встречается в тропической Америке и на острове Мадагаскар. Добычу умерщвляет, сжимая её кольцами своего тела.
Бортевая сосна (Баж.) - здесь: сосна с дуплом.
Босовики - домашние туфли: их носили на босу ногу.
Бояре (Пуш.) - богатые и знатные люди, приближённые царя.
Брань (Пуш.) - битва; Бранное поле - поле битвы.
Братим - побратим.
Броня (Пуш.) - одежда из металлических пластинок или колец; защищала воина от ударов меча, копья.
Брыль (укр.) - широкополая соломенная или войлочная шляпа.
Булат (Пуш.) - сталь особой выделки. Оружие из этой стали тоже называли булатом.
Бунт - связка; верёвка, проволока и струны вяжутся бунтами.
Бутеть - здесь: богатеть, увеличивать достаток.

В

Валах (укр.) - житель Валахии, (румын.).
Варан серый (Арт.) - наиболее крупная из встречающихся в бывшем СССР ящериц, до полутора метров длины, обитает в сухих степях и пустынях Средней Азии и Южного Казахстана.
Вареница (укр.) - круглые или четырехугольные раскатанные кусочки теста, сваренные в воде; украинское народное кушанье.
Ватажиться - знаться, общаться, дружить, вести знакомство.
Ведаться - знаться.
Великий Луг (укр.) - лесистая низина на левом берегу Днепра, место расположения Запорожской Сечи.
Верея - столб, на который навешивались ворота.
Вертеп - здесь: неприступный овраг.
Вертеп - здесь: пещера, подземелье.
Взголцить - шумно подняться; здесь: вскрикнуть.
Вид (Баж.) - вид на жительство, паспорт. По чужому виду - по чужому паспорту.
Вийце (укр.) - дышло у воловьей, упряжки.
Вилы (укр.) - в древнеславянской мифологии фантастические женские существа; различались Вилы водяные, воздушные, горные, лесные.
Виноходец - иноходец.
Витязь (Пуш.) - храбрый воин, богатырь.
Вица (Баж.) - хворостина, прут, розга.
Влеготку (Баж.) - легко, свободно, без труда, безопасно.
Вожгаться (Баж.) - биться над чем-нибудь, упорно и длительно трудиться.
Войт (укр.) - сельский староста в Западной Украине.
Воробы (Баж.) - снаряд для размотки пряжи.
Вороты(старинное выражение) (Пуш.) - воротами.
Вострошарая (Баж.) - остроглазая.
Встреть - встретить.
Встянуть - здесь: петь, кричать, тянуть голос как можно дольше.
Выворотень - корневище большого дерева, вывернутого из земли.
Выдюжить (Баж.) - выдержать, вытерпеть, перенести.
Высить - здесь: высоко подвешивать.
Вышгород (укр.) - древняя княжеская резиденция, предшественник Киева; сейчас Вышгород - село под Киевом.
Вышестать - здесь: очистить от сора.
Вякать - надоедать.

Г

Гадюка армянская (Арт.) - ядовитая змея, достигающая полутора метров длины. В бывшем СССР водится в Армении, в горной местности.
Гайдамаки (укр.) - казацкие и крестьянские отряды на Украине в XVIII в., выступавшие против польской шляхты.
Галиться (Баж.) - издеваться, мучить с издевкой.
Галушка - пшеничная клецка, сваренная в воде или в борще.
Гальёта - небольшое купеческое судно.
Ганать - гадать.
Гарнец - старинная русская мера сыпучих тел, особенно хлеба.
Гвоздь - здесь: деревянная затычка в бочке.
Герлыга (укр.) - посох овчара с крючком на конце для ловли овец.
Глядельце (Баж.) - разлом горы, глубокая промоина, выворотень от упавшего дерева - место, где видно напластование горных пород.
Голбец (Баж.) - подполье; рундук около печки, где делается ход в подполье, обычно зовется голбчик.
Голик - березовый веник без листьев, голый.
Голк (Баж.) - шум, гул, отзвук.
Гон (укр.) - старинная мера длины, примерно четверть километра.
Гоношить (Баж.) - готовить.
Гой есте (от слова гоить - исцелять, живить) - пожелание здоровья, соответствующее сегодняшнему: "Будьте здоровы!".
Голяшки - здесь: голые ноги.
Гора - в словосочетании идти в гору - идти против течения.
Горазд - умеет.
Горилка - хлебная водка.
Горница (Пуш.) - верхняя комната с большими окнами.
Горшеня - горшечник.
Гостиный сын (гость) - купец, ведущий заморскую торговлю.
Грабарь - землекоп.
Грань (Баж.) - см. Заводская грань.
Гребелька - узкая плотина поперек речки.
Гречаники - блины из гречневой муки.
Гривна - денежная единица в Древней Руси, серебряный слиток весом около фунта (немногим более 400 г).
Громада (укр.) - мирская сходка, сход, казацкая община.
Гряда - две перекладины в избе у печи; на них сушили дрова.
Гузать - мешкать, трусить, отказываться.
Гулючки - прятки.
Гумно, гуменце - место, где молотят, а также - сарай для хранения снопов.
Гужишко - гуж, петля в упряжи, которая соединяет хомут с оглоблей и дугой.
Гюрза (Арт.) - крупная ядовитая змея, бывает больше полутора метров длины. Встречается в сухих предгорьях, поросших редким кустарником. В бывшем СССР водится в Закавказье, Южной Туркмении, в Таджикистане, на юге Казахстана.

Д

Дача (Баж.) - здесь: земельные и лесные угодья.
Двор (Пуш.) - здесь: придворные, приближённые царя, князя, служившие при дворе (дворце) царя. Пышный двор - богатые, нарядные придворные.
Девичник (Пуш.) - В старину перед свадьбой у невесты собирались её подруги. Эта вечеринка называлась девичником.
Дежа - квашня.
Десть (бел.) - 24 листа.
Дивить - удивлять, удивить.
Дикое Поле (или Дикая Степь) (укр.) - степные пространства, отделявшие Россию и Польшу от татарского Крыма и Турции.
Добало - вероятно, бок, брюхо.
Добродию (укр.) - сударь.
Дока - здесь: знаток, мастер, колдун.
Долбня (укр.) - большой деревянный молот.
Доливка (укр.) - земляной пол в украинской хате, тщательно утрамбованный.
Долить (Баж.) - одолевать; долить приняла - стала одолевать.
Доловите - гроб.
Досвитки (укр.) - посиделки, или супряхи, попряхи, вечерние собрания деревенской молодежи, происходившие осенью и зимой.
Доступать - добывать, доходить.
Дробильные бегуны (Баж.) - тяжелые колеса, которыми дробят в песок золотоносные камни.
Дуван - дележ, а также сходка при дележе добычи: дуванить - делить.
Дудку бить, дудку пробить (Баж.) - вырыть шурф, глубокую яму.
Дукат (укр.) - старинная золотая или серебряная монета; также украшение, которое носят на шее в виде ожерелья.
Душегрейка (Пуш.) - тёплая короткая кофта без рукавов, со сборками сзади.
Дьяк (и подьячный) (Пуш.) - служащие в Приказах (см.).

Е

Елань, еланка (Баж.) - травянистая поляна в лесу (вероятно, от башкирского jalan - поляна, голое место).
Ендова - широкий сосуд с носиком.
Епанча (укр.) - старинный плащ, бурка.
Ества - кушанья, еда.

Ж

Жалейка (бел.) - дудочка из ивовой коры.
Жаровая сосна (Баж.) - рослая, высоко вытянувшаяся сосна.
Жбан - кувшин с крышкой.
Железный круг (Баж.) - привокзальные склады железа в старом Екатеринбурге.
Желтобрюхий полоз, или желтобрюх (Арт.) - одна из наиболее крупных неядовитых змей, встречающихся в бывшем СССР, бывает до двух метров длиной. Живёт обычно в открытой степи, в полупустынях и на горных склонах. Свою добычу - мелких грызунов - эта сильная и агрессивная змея ловит на ходу и часто заглатывает живьём. Водится в Молдавии, в украинских степях и в юго-восточных областях России.
Желтопузик, или глухарь (Арт.) - наиболее крупный представитель змеевидных безногих ящериц. Бывает длиной больше метра, встречается в речных долинах, на поросших травой и кустарником равнинах. В бывшем СССР живёт на юге Средней Азии.
Жерновцы, жерновки (укр.) - небольшая ручная меленка, два камня - диска, между которыми зерно смалывается в муку.
Жесточь - жестокость, суровость.
Живот - жизнь.
Животы - имение, богатство, домашний скот
Жужелка (Баж.) - название мелких самородков золота.
Жупан (укр.) - кафтан (вид верхней одежды)

З

Забедно (Баж.) - обидно.
Забой (Баж.) - место в руднике, где вырубают руду, каменный уголь.
Забунчать - зажужжать.
Заводская грань (Баж.) - линия, отделявшая территорию одного заводского округа от другого. Чаще всего грань проходила по речкам и кряжам, по лесу отмечалась особой просекой, на открытом месте - межевыми столбами. За нашей гранью - на территории другого заводского округа, другого владельца.
Завозня (Баж.) - род надворной постройки с широким входом, чтобы можно было завозить туда на хранение телеги, сани и пр.
Завсе (Баж.) - постоянно.
Загнетка - место в предпечье, куда сгребают жар.
Заговеться - начать говеть, поститься.
Задворенка - здесь: человек, живущий на задворке, заднем, скотном дворе.
Заделье (Баж.) - предлог.
Заезочек - приспособление для рыбной ловли.
Закамшить - здесь: изловить, схватить.
Закрутка (бел.) - скрученный знахарем пучок колосьев. По старым суевериям, закрутка делалась злыми людьми, чтобы накликать на хозяина беду. А вырвать ту "закрутку" мог, будто бы, только знахарь за плату.
Залавок - низкий шкаф в избе. у печи, где держат еду.
Замыкай (бел.) - закрывай (польск.).
Замять - трогать.
Западня - подъемная крышка над лазом в подполье.
Запали - то есть завалились, лежат без движения.
Заповедовать - приказывать, наказывать, велеть.
Запон, запончик (Баж.) - фартук, фартушек.
Запростать - здесь: занять под что - либо.
Зарод (Баж.) - стог, скирда сена.
Зарукавье (Баж.) - браслет.
Зарыдать (о бересте) - вспыхнуть, затрещать.
Застава (Пуш.) - здесь, заграждение из брёвен, устроенное при входе в гавань.
Заставка - заслон, щит для задерживания воды у мельницы.
Зауторы, уторы - нарез, место в обручной посуде, куда вставлено дно.
Земляная кошка (Баж.) - мифическое существо, живущее в земле. Иногда "показывает свои огненные уши".
Злот, злотый (укр.) - польская денежная единица.
Злыдни (укр.) - нужда, голод, бедность. По украинским народным повериям, маленькие фантастические существа; если в хате селились злыдни, хозяину ее угрожало большое зло, и, как бы ни велико было его богатство, оно сгинет и наступит страшная нищета.
Змеёвка (Баж.) - дочь Полоза. Мифическое существо, одна из "тайных сил". Ей приписывалось свойство проходить сквозь камень, оставляя после себя золотой след (золото в кварце).
Змеиный праздник (Баж.) - 25 (12) сентября.
Зобенка - корзина, жадный человек.
Зозуля (укр.) - кукушка. В народной украинской поэзии зозуля - ласковое слово по отношению к женщине, особенно к матери.
Золотые таракашки (Баж.) - крупинки золота.
Зыбка - колыбель.

И

Из кистей выпала(Баж.) - раньше на Урале в сельских местностях и в городских поселках женщины в большие праздники надевали поверх сарафана пояса, вытканные из чистого разноцветного гаруса. Мужчины тоже носили такие пояса, только они были чуть поуже, а кисти покороче. Красивая девочка сравнивается с гарусинкой, выпавшей из кистей такого пояса. (Примеч. В.А. Бажовой.)
Изоброчить (Баж.) - нанять по договору (оброку), законтрактовать.
Изробиться (Баж.) - выбиться из сил от непосильной работы, потерять силу, стать инвалидом.
"Инда очи разболелись" (Пуш.) - так, что заболели глаза.
Имение - здесь: добыча, имущество.
Именитый - здесь: богатый.
Ископыть - ком земли, вылетающий из-под копыта при быстром беге лошади.
Испакостить - здесь: съесть, задушить, погубить.
Исполать - хвала, слава, спасибо.

К

Кабацкая теребень - постоянный посетитель кабака.
Казна - встречается в значении: деньги, достояние, имущество.
Казна (Баж.) - употребляется это слово не только в смысле - государственные средства, но и как владельческие по отношению к отдельным рабочим. "Сперва старатели добывали тут, потом за казну перевели" - стали разрабатывать от владельца.
Калиновый (об огне) - здесь: яркий, жаркий.
Калым (Баж.) - выкуп за невесту (у башкир).
Каменка (Баж.) - банная печь с грудой камней сверху; на них плещут воду, "поддают пар".
Камни-Богатыри (укр.) - большие гранитные камни ниже Стрельчей скалы, один у правого берега, другой на левом берегу Днепра.
Канун - мед и пиво, приготовленные к церковному празднику.
Карбованец (укр.) - рубль.
Карга - ворона.
Кармазин (укр.) - дорогое сукно малинового или темнокрасного цвета, а также жупан (см).
Каялка, кайло, кайла (Баж.) - инструмент, которым горнорабочие отбивают, откалывают руду.
Кварта - мера жидких и сыпучих тел, немногим больше литра.
Кеклик (Арт.) - дикая птица, родственница кур, живёт в горах на Кавказе, в Средней Азии, на Алтае. Всю жизнь проводит на земле, только изредка садится на деревья. Название получила за свой крик “ке-ке-лек”.
Керженский наставник - главное лицо у раскольников – староверов Керженского края (вблизи Нижнего Новгорода).
Киса - мешок.
Кичка, кика (Пуш.) - старинный женский головной убор.
Клеть - чулан, отдельная комната.
Клёв (Пуш.) - клюв (от "клевать").
Клюка (Пуш.) - палка с загнутым верхним концом.
Кныш (укр.) - хлеб, испеченный из пшеничной муки, который едят горячим.
Кобра индийская (Арт.) - очень ядовитая змея, достигающая двух метров длины. Её ещё называют “очковой” за чёткий светлый рисунок на задней стороне шеи, который напоминает очки. Любит селиться на холмах с редкой растительностью, питается грызунами.
Коё - здесь: частью, то ли.
Кожух - кожа, верхняя одежда из кожи.
Козёл (Баж.) - здесь: застывший при плавке и приставший к чему-нибудь (например, к печи) металл (см. "Посадить козла").
Кокора, кокорина - коряга, пень.
Колдася, колдытося - когда - то, некогда; здесь: давно, уже не раз.
Колиивщина (укр.) - народное восстание украинского крестьянства в XVIII в. на Правобережной Украине против феодально-крепостнического и национального угнетения со стороны шляхты.
Колодочка - обструганный, короткий деревянный брусок.
Колотлива (о дороге) - беспокойная.
Колпица - белый аист.
Колымага (Пуш.) - старинная разукрашенная карета, в которой ездили знатные люди.
Коляда - святочное величанье в честь хозяев дома; за коляду отдаривались подарком.
Колядка (укр.) - рождественская песня, исполнявшаяся в сочельник и на первый день святок сельской молодежью.
Конец - край деревни, а также улицы, ведущей к околице.
Копа (бел.) - 60 штук.
Корец - ковш для черпанья воды.
Короб, коробья - здесь: лукошко, корзина.
Корчма - в Белоруссии и на Украине до революции - трактир, постоялый двор.
Корчмарь - владелец корчмы.
Косарь - большой, тяжелый нож.
Коска, костка -, кость, косточка.
Косоплетки плести (Баж.) - сплетничать.
Костер - поленница, сложенные в клетку дрова.
Косушка - мера жидкостей, четверть кружки вина.
Кочет, кочеток - петух.
Кочок - кочка.
Кош (Баж.) - войлочная палатка особого устройства.
Кош (укр.) - стан в запорожском войске, казачий лагерь.
Кошара (укр.) - сарай, овечий загон.
Кошевой (укр.) - кошевой атаман, начальник коша (см.) в Запорожской Сечи.
Кошель (бел.) - плетеная корзина для телеги.
Кошма, кошомка (Баж.) - войлочная подстилка.
Кошница (укр.) - плетеный амбарчик, куда складывают кукурузу.
Кравчина (укр.) - название запорожского казачьего войска, собранного Наливайко в конце XVI в.
Крашенка (укр.) - окрашенное яйцо.
Крепость - грамота, документ, подтверждающий права владельца.
Крепость (Баж.) - крепостная пора, крепостничество.
Криница (укр.) - колодец, родник.
Крица (Баж.) - расплавленная в особой печи (кричном горне) глыба, которая неоднократной проковкой под тяжелыми вододействующими молотами (кричными) сначала освобождалась от шлака, потом под этими же молотами формировалась в "дощатое" или "брусчатое" железо.
Кричная, крична, кричня (Баж.) - отделение завода, где находились кричные горны и вододействующие молоты для проковки криц (см); крична употреблялась и в смысле - рабочие кричного отделения. Кричный мастер - этим словом не только определялась профессия, но и атлетическое сложение, и большая, физическая сила.
Кропачишко - от глагола кропотать - хлопотать, суетиться, сердиться, браниться.
Кросна, кросны - домашний, ручной ткацкий станок.
Крутое крутище - почти отвесная круча, яр.
Ксендз - католический священник.
Кститься - креститься, осенять себя крестом.
Кубелец (бел.) - деревянный бочонок.
Кулеш, кулиш (укр.) - жидко сваренная пшенная каша, обычно с салом.
Курай (Баж.) - башкирский музыкальный инструмент, род дудки, свирели.
Курган (Пуш.) - высокий земляной холм, который насыпали древние славяне над могилой.
Кут, кутничек - угол в избе, прилавок, ларь, в котором зимой держали кур.
Кутас (укр.) - кисть.
Кутасик (укр.) - растение вьюнок.
Кутья - ячменная или пшеничная каша с изюмом, еда на поминках.
Кучиться - просить, кланяться, умолять.

Л

Ладонь - ток, ровное, очищенное от травы место, где молотят.
Латы (Пуш.) - железная или стальная броня, которую надевали воины.
Лаяны, лаяна - жители деревни Лаи, на реке того же имени, притоке Северной Двины. Население деревни - углежоги, которые готовили уголь для портовых кузниц.
Ледащий - плохой, негодный.
Листвицы - листья.
Листвянка (Баж.) - лиственница.
Литера - буква.
Лопотьё, лопотина - одежда, платье.
Лоушки - ловушки.
Луб - плотная часть липового подкорья; из луба делают короба, крыши и т.п.
Лыко - волокнистое подкорье, находящееся под липовой корой; из него плетут лапти.
Лытать - отлынивать, шляться, шататься, скитаться, уклоняться от дела, проводить время праздно и вне дома.
Лытки - часть ноги ниже колена.
Льстива - здесь: завистлива.
Ляда (бел.) - раскорчеванное поле.

М

Мавка (укр.) - русалка; по народным поверьям, девочка, умершая некрещеной.
Майна - полынья.
Макагон (укр.) - деревянный пест для растирания мака, пшена и т. д.
Маклак - посредник при сделке; плут.
Маковка (Пуш.) - макушка.
Малёнка - мера для измерения сыпучих тел; считалась равной 16 кг овса, 24 кг ржи или 32 кг пшеницы.
Матица - средняя потолочная балка.
Матрошить - воровать.
Медянка (Арт.) - неядовитая змея, бывает длиной около шестидесяти пяти сантиметров. Живёт в зарослях, в сухой холмистой местности, на опушках лесов, а также в степи. Питается грызунами и насекомыми. Встречается на Украине, на Кавказе, в Западном Казахстане.
Межигорский монастырь (укр.) - близ Киева, в Межигорье.
Мерёжка - здесь: паутина.
Мёртвая рука - существовало поверье, что рука мертвеца наводит на спящих непробудный сон.
Мертвяк (Баж.) - мертвец; иногда - только потерявший сознание ("Сколько часов мертвяком лежал").
Мета (Пуш.) - здесь: намеченная цель (от слова "метить").
Мехоноша (укр.) - поводырь у слепца-нищего, носящий мешок с подаянием, а также носящий мешок при колядовании.
Мешкотный - медлительный, непроворный.
Мизгирь - паук.
Мир - крестьянская община.
Мирошник - мельник.
Моль - мелкая рыба.
Монисто - ожерелье из бус, монет, камней.
Морг (укр.) - мера земли в западных областях Украины, около полгектара.
Морда - рыболовное устройство, верша.
Мотыга - ручное земледельческое орудие.
Муравейничек - здесь: мелкой породы медведь, который любит лакомиться муравьиными яйцами.

Н

Наверх - здесь: помимо всего, сверх того.
Навидячу (Баж.) - на глазах, быстро.
Нагайка - короткая, толстая, круглая ременная плеть.
Надолба - вкопанный столб у ворот.
Наймичка (укр.) - батрачка, наемная работница.
Нали (Баж.) - даже.
Налыгач (укр.) - веревка, которой привязывают (налыгуют) волов за рога.
Наместо - вместо.
Нарёкся (Пуш.) - назвался; нарекать - давать имя, называть.
Наточить - нацедить.
Негде (Пуш.) - где-то.
Недоимка (Пуш.) - не уплаченый в срок налог или оброк (см.).
Неможить - занемочь, заболеть.
Ненаши - здесь: черти.
Неуказанным товаром (Пуш.) - запрещённым товаром.
Не охтимнеченьки живут (Баж.) - без затруднений, без горя, спокойно.
Неочёсливый (Баж.) - неучтивый, невежа.
Не привальный остров (Пуш.) - остров, возле которого не останавливались (не приставали, не приваливали) корабли.
Не того слова (Баж.) - сейчас, немедленно, без возражений.
Ниже - ни даже, и не, нисколько.
Николи - никогда.
Нязи (Баж.) - лесостепь по долине реки Нязи.
Нязя (Баж.) - река, приток Уфы.

О

Обальчик (Баж.) - пустая порода.
Обедня (Пуш.) - церковная служба совершаемая днём.
Обой (Баж.) - куски камня, которые откалываются, отбиваются при первоначальной грубой обработке, при околтывании (см.).
Оборать (Баж.) - побеждать, осиливать в борьбе.
Оборка - завязка у лаптя.
Оборуженный (Баж.) - вооруженный, с оружием.
Обрадеть - обрадоваться.
Обратить (Баж.) - надеть оброт, недоуздок, подчинить себе, обуздать.
Оброк (Пуш.) - здесь: дань, деньги.
Обуй (Баж.) - имя сущ. м. р. - обувь.
Огневая работа (Баж.) - работа возле сильного огня, например у доменных печей.
Ограда (Баж.) - двор (слово "двор" употреблялось лишь в значении семьи, тягловой и оброчной группы, но никогда в смысле загороженного при доме места).
Одинарка (Баж.) - улица, на которой только один ряд домов.
Одинова (Баж.) - один раз; однажды.
Озойливо - здесь: пристально.
Оклематься (Баж.) - прийти в сознание, начать поправляться.
Околтать (Баж.) - обтесать камень, придать ему основную форму.
Окуп - откуп.
Оне (Пуш.) - они.
Опричь - кроме.
Орать - пахать.
Оселедец (укр.) - длинный пук волос на выбритой голове, который обычно носили запорожцы.
Основа - один раз, однажды.
Отжить - здесь: отогнать, отвадить.
Откать (Баж.) - отброс.
Отроки (Пуш.) - слуги у князя.
Отутоветь (Баж.) - отойти, прийти в нормальное состояние.
Охлёстыш, охлёст, охлёстка, схлёстанный хвост, подол (Баж.) - человек с грязной репутацией, который ничего не стыдится, наглец, обидчик.
Охтимнеченьки, охти мне (Баж.) (от междометия "охти", выражающего печаль, горе) - горе мне, тяжело. "Жизнь досталась охтимнеченьки" - тяжелая, трудная.
Ошары кабацкие - промотавшиеся, пропившиеся люди.

П

Падла - падаль.
Палата (Пуш.) - здесь: большой зал во дворце. Палатами назывались и дворцы, а также вообще обширные, богатые здания.
Палица - дубина с окованным набалдашником.
Паляница (укр.) - небольшой плоский хлебец из пшеничной муки.
Панок (Баж.) - бабка, кость из ноги коровы; панок-свинчатка - бабка со свинцом внутри; употребляется в игре в бабки для удара по кону - ряду бабок.
Парубок (укр.) - парень.
Парун (Баж.) - жаркий день после дождя.
Парусинник - матросская одежда.
Парча (Пуш.) - шелковая ткань, затканная золотом или серебром.
Пелька - часть всякой одежды, находящейся на груди, у горла.
Пенять (Пуш.) - укорять, упрекать.
Перст (Пуш.) - палец.
Перун (Пуш.) - бог грома и молнии у древних славян.
Пескозоб (Баж.) - пескарь.
Пестерёк - берестяная корзина.
Пимы (Баж.) - валенки.
Питон сетчатый (Арт.) - большая змея, достигающая иногда в длину десяти метров. Неядовита, добычу убивает, сжимая витками своего тела. Живёт и в густых лесах, и на берегу рек, и в заселённых районах. Встречается в Юго-Восточной Азии, на Малых Зондских островах.
Питон тигровый (Арт.) - неядовитая, крупная, до восьми метров длиной змея. Любит селиться в негустых лесах и на каменистых холмах, иногда взбирается на деревья. Живёт в Индии, на Цейлоне, на островах Юго-Восточной Азии. Добычу убивает, сжимая витками тела.
Пласточки - в словосочетании как пласточки - то есть лежать пластом, во всю длину, без чувств, не шевелясь.
Пленка - силок, петля для ловли птиц.
Плугатарь - пахарь, пашущий плугом.
Побутусились - выпятились, выгнулись, распузатились.
Побыт - образ, случай.
Поверить - доверить, сказать.
Повершить - здесь: устроить верх у строения.
Повет (укр.) - уезд на Западной Украине.
Поветь (Баж.) - чердак, сеновал.
Повой - прием новорожденного; принимает (повивает) повивальная бабка.
Погалиться (Баж.) - насмехаться, издеваться, измываться.
Подать гарбуз (тыкву) (укр.) - значит, отказать жениху.
Подать рушники (укр.) - по украинскому народному обычаю, девушка, которая согласна выйти замуж, во время сватовства подает сватам рушники и хустку (см.).
Подворье (Пуш.) - усадьба: дом и двор с разными хозяйственными постройками
Подорожники - сдобные, долго не черствеющие лепешки.
Поезд (о свадьбе) - торжественная обрядовая езда свадебных чинов и гостей.
Поезжане - свадебные чины и гости, едущие поездом (см.).
Пожарна (Баж.) - она же машина - в сказах упоминается как место, где производилось истязание рабочих. Пожарники фигурируют как палачи.
Покорить - ускорить.
Покорпуснее (Баж.) - плечистее, сильнее, здоровее.
Покучиться (Баж.) - попросить, выпросить.
Пола - открыта.
Полати (Пуш.) - дощатый помост для спанья, устроенный под потолком.
Полатки - полати (см.).
Полба (Пуш.) - особый сорт пшеницы.
(По́лба, или полбяная пшеница — группа видов рода Пшеница (Triticum) с пленчатым зерном и с ломкими колосьями)
Полер навести (Баж.) - отшлифовать.
Полуштоф - половина кружки вина.
Полоз леопардовый (Арт.) - одна из самых нарядно окрашенных змей, живущих на территории бывшего СССР. Неядовита. Длина тела достигает метра. Встречается в каменистых, поросших кустарником или редкими деревьями предгорьях Крыма.
Полоз узорчатый (Арт.) - неядовитая змея длиной до одного метра. Встречается в лесах, в степях и пустынях, иногда поднимается высоко в горы. Добычу убивает, сжимая кольцами своего тела. Распространена на юге бывшего СССР вплоть до Дальнего Востока.
Полонина (укр.) - горная поляна, служащая пастбищем в Западных областях Украины.
Помстилось (Баж.) - почудилось, показалось.
Помучнеть (Баж.) - побледнеть.
Понасердке (Баж.) - по недоброжелательству, по злобе, из мести.
Понастовать (Баж.) - понаблюдать, последить.
Пониток (Баж.) - верхняя одежда из домотканого сукна (шерсть по льняной основе).
Попелушка, попель - пепел, перегоревший прах, зола.
Попускаться (Баж.) - отступить, отступиться.
Порадеть - поусердствовать; здесь: много поесть.
"Пораздумай ты путём" (Пуш.) - обдумай серьёзно, основательно.
Порскать - кричать, хлопать кнутом с целью выгнать зверя.
Посад - село, в котором жили торговцы и ремесленники.
Посадить козла (Баж.) - остудить, "заморозить" чугун или медь. Отвердевшая в печи масса называлась козлом. Удалить ее было трудно. Часто приходилось переделывать печь.
Поскотина - выгон, пастбище.
Пословный (Баж.) - послушный, кто слушается "по слову", без дополнительных понуканий, окриков.
Постойщик - постоялец.
Постолы (укр.) - обувь из целого куска сыромятной кожи.
Посыкиваться (Баж.) - намереваться.
Потрафить - угодить.
Потуда, потуль - до тех пор, до того времени.
Правиться (Баж.) - направляться, держать направление.
Прасол - оптовый скупщик скота и разных припасов (обычно мяса, рыбы) для перепродажи.
Пращ, или праща (Пуш.) - древнее оружие; праща служила для метания камней.
Престол (Пуш.) - трон, особое кресло на возвышении, на котором сидел царь в торжественных случаях.
Пригон (Баж.) - общее название построек для скота (куда пригоняли скот).
Прииск (Баж.) - место, где найдены и добываются драгоценные металлы (золото, платина) и драгоценные камни.
Приказный (Баж.) - заводской конторский служащий. Название это держалось по заводам и в 90-х годах.
Приказчик (Баж.) - представитель владельца на заводе, главное лицо; впоследствии таких доверенных людей называли по отдельным заводам управителями, а по округам - управляющими.
Приказы - учреждения, которые управляли делами государства.
Прикорнать - погубить.
Прилик (Баж.) - видимость; для прилику - для видимости, ради приличия.
Примельчаться - стать мелким.
Принада - ловушка.
Приобщить - здесь: свершить церковный обряд.
Припол - полы одежды.
Прискаться (Баж.) - придраться.
Пристать - остановиться.
Притча - здесь: причина.
Притча (Баж.) - неожиданный случай, помеха, беда.
Притык (укр.) - колышек, которым притыкают ярмо к дышлу в воловьей упряжи.
Приходить на кого-нибудь (Баж.) - обвинять кого-нибудь, винить.
Причтётся (Баж.) - придётся.
Прогон - плата при езде.
Просвирня - женщина при церкви, которая пекла просвиры - хлебцы особой формы.
Простень - Количество пряжи, выпрядываемой на одно веретено.
Простудить - здесь: прохладиться, подышать свежим воздухом.
Протори - издержки, расходы, убытки.
Пряжить - жарить в масле.
Прямо - против.
Пряник печатный (Пуш.) - пряник с оттиснутым (отпечатанным) рисунком или буквами.
Прясло (Баж.) - изгородь из жердей.
Пудовка - пудовая мера веса.
Пустоплесье (Баж.) - открытое место среди леса.
Пустынька - здесь: одинокое жилье.
Пухлина - здесь: больное, опухшее место, следствие укуса.
Пуща - заповедный, непроходимый лес.
Пяла, пялечко - пяльцы.

Р

Разбаять сказку - развеяться, развлечься.
Рада (укр.) - собрание, совет, сходка.
Ради (Пуш.) - рады. Во времена Пушкина говорили "ради" вместо "рады".
Развод - здесь: военный парад, движение войска.
Разоставок (Баж.) - то, чем можно расставить ткань: вставка, клин, лоскут, в переносном смысле - подспорье, прибавок, подмога.
Ратные (Пуш.) - военные.
Рать (Пуш.) - войско.
Рачить - усердствовать, стараться.
Рели - здесь: тонкие длинные бревна.
Рель, рели - здесь: веревки.
Ремьё, ремки (Баж.) - лохмотья, отрепье. Ремками трясти - ходить в плохой одежде, в рваном, в лохмотьях.
Рогатка (Пуш.) - здесь: казнь, наказание.
Рундук - здесь: крыльцо.
Руський (укр.) - так в Галичине и Буковине называли себя украинцы.
Рута (укр.) - южное растение с желтыми цветами и листьями, содержащими эфирное масло.
Рухлена - негодная, дурная, упрямая.
Рушать - резать.
Рушник (укр.) - вышитое полотенце.
Рынский (укр.) - австрийская монета.
Ряда - договор, условие; рядить - договориться, условиться.

С

Савур-курган (укр.) - курган в азовских степях.
Сажень - древнерусская мера длины, расстояние размаха рук от кончиков пальцев одной руки до кончиков пальцев другой.
Саламата - жидкий кисель, мучная кашица.
Сам Петербурх (Баж.) - искаженное "Санкт-Петербург".
Свертень (о зайце) - скачущий не прямым путем, петляющий.
Светёлка (Пуш.) - светлая комната, отделённая сенями от кухни.
Светлица (Пуш.) - светлая, чистая комната. В старину в светлицах обычно жили девушки.
Светский; из светских (Баж.) - то есть не из детей служителей церкви.
Свитка - в старое время - верхняя длинная распашная одежда из домотканного сукна.
Святые горы (укр.) - старинный монастырь на высоком берегу р. Северский Донец.
Сголуба (Баж.) - голубоватый, бледно-голубой.
Сдышать - дышать.
Седала - насест, жердь, на которой ночует домашняя птица.
Секира (Пуш.) - боевой топор с длинной рукоятью.
Сем - ка, сём - ка - а ну, давай, ну - ка, пойдем начнем, станем.
Сенная девушка (Пуш.) - служанка, живущая в сенях, т.е. в помещении перед внутренними комнатами.
Сенокосы - косцы.
Сеча (Пуш.) - битва, сражение.
Сечь Запорожская (укр.) - Украинская казацкая организация, возникшая в XVI в.
Сибирка - арестантская при полиции.
Синий билет (бел.) - свидетельство об увольнении с военной службы. В старину срок службы в солдатах был двадцать пять лет.
Синюха, синюшка (Баж.) - болотный газ.
Сиротать - жить сиротой, сиротствовать.
Скатерть браная - из камчатки - шелковой китайской ткани с разводами.
Скепать - расщеплять, колоть.
Скрутиться, крутиться - собраться.
Скрячить - здесь: связать.
Скудаться (Баж.) - хилеть, недомогать, болеть.
Скыркаться (Баж.) - скрести, скрестись (в земле).
Слань (вернее: стлань)(Баж.) - настил по дорогам в заболоченных местах. Увязнуть в болоте такая стлань не давала, но ездить по ней тоже было невозможно.
Сличье (Баж.) - удобный случай; к сличью пришлось - подошло.
Слобода - поселок около города, пригород.
Смотник, -ца (Баж.) - сплетник, -ца.
Смустить - смутить.
Сноровлять, сноровить (Баж.) - содействовать, помогать; сделать кстати, по пути.
Снурок (Пуш.) - шнурок.
Сойкнуть (Баж.) - вскрикнуть от испуга, неожиданности (от междометия "ой").
Сок, соковина (Баж.) - шлак от медеплавильного и доменного производства.
Соловые (Баж.) - лошади желтовато-белой масти.
Соморота - срам.
Сопилка (укр.) - народный музыкальный инструмент, род свирели.
Сорога - рыба, плотва.
Сороковка - бочка на сорок ведер.
Сорочин, или сарачин (Пуш.) - сарацин, арабский наездник.
Сотник (укр.) - начальник над сотней казаков.
Сотскич (укр.) - низшее должностное лицо сельской полиции, избиравшееся сельским сходом.
Сохатый (Баж.) - лось.
Сочельник (Пуш.) - дни перед церковными праздниками - Рождеством и Крещеньем.
Спасов день (Баж.) - 6 августа старого стиля. К этому дню поспевали плоды и овощи, и был обычай с этого дня начинать их собирать и употреблять в пищу.
Спешить (Пуш.) - сбить с коня.
Справный (Баж.) - исправный, зажиточный; справа - одежда, внешний вид. Одежонка справная - то есть неплохая. Справно живут - зажиточно. Справа-то у ней немудрёнькая - одежонка плохая.
Спуд (Пуш.) - сосуд, кадка. Положить под спуд - плотно прикрыть чем-нибудь, запереть
Спышать - вздыхать, переводить дух.
Сродники - родственники.
Сродство - здесь: родственники.
Стан (Пуш.) - лагерь.
Станово становище - укромное место, приют в лесу.
Становой, или становой пристав - полицейский чиновник в Царской России.
Старатель (Баж.) - человек, занимавшийся поиском и добычей золота.
Старица (Баж.) - старое, высохшее русло реки.
Старшина (укр.) - налчальство, начальники.
Статочное - могущее быть, статься, случиться.
Стежи (от глаголов стегать, стежить) - удары кнута, бича.
Стенбухарь (Баж.) - так назывались рабочие у толчеи, где дробилась пестами руда. Этим рабочим приходилось все время бросать под песты руду - бухать в заградительную стенку.
Столбовая дворянка (Пуш.) - дворянка старинного и знатного рода.
Строка - овод; так называют и слепня; строка некошна - нечистая, вражья, сатанинская, дьявольская.
Столешница - верхняя доска стола, поверхность стола; доска, на которой замешивают и раскатывают тесто.
Ступа - самый тихий шаг, шаг за шагом, волоча ноги.
Стурять (Баж.) - сдавать, сбывать (поспешно).
Сугон, сугонь - погоня; в сугонь пошли - бросились догонять.
Сумки надевать (Баж.) - дойти или довести семью до сбора подаяния, до нищенства.
Супостат (Пуш.) - противник, враг.
Сурна (укр.) - труба с резким звуком.
Сурьмяный (Баж.) - окрашенный в черный цвет.
Сусек - ларь, большой деревянный ящик в котором хранят муку, зерно.
Сырком - сырьем, живьем.
Сыть - еда, пища.

Т

Тайный купец (Баж.) - скупщик золота.
Тамга (Баж.) - знак, клеймо.
"Твой щит на вратах Цареграда" (Пуш.) - По преданию, Олег в знак победы над древним греческим царством Византией прибил щит на воротах ее столицы - Царьграда.
Теплима - огонь.
Теплуха (Баж.) - печурка.
Терем (Пуш.) - вышка, надстройка над домом. Теремами назывались и высокие, с башенкой наверху, дома.
Толмить (Баж.) - твердить, повторять.
Толокно - толчёная (немолотая) овсяная мука.
Толоконный лоб (Пуш.) -глупый человек, дурак.
Тонцы-звонцы (Баж.) - танцы, веселье.
Тоня - здесь: улов.
Торгован Меркушка (Баж.) - Меркурий, бог торговли в древнеримской мифологии; изображался с кошельком и жезлом в руках и с крылышками на сандалиях и шляпе.
Торовастый - щедрый.
Тракт - большая проезжая дорога.
Трембита, трубета (укр.) - народный музыкальный инструмент гуцулов, длинная деревянная пастушья труба.
Тризна (Пуш.) - обряд похорон у древних славян. На тризне закалывали и хоронили вместе с воином его любимого коня.
Тритон (Арт.) - животное из семейства саламандр (хвостатые земноводные), обитает в лиственных и смешанных лесах, в лесостепи. Размножается в воде. Широко распространён в бывшем СССР.
Труда - трут, тряпица, на которую при высекании огня кремнем попадает искра и которая начинает тлеть.
Туганить (от слова туга - печаль, скорбь) - печалить; здесь: притеснять.
Тулаем (Баж.) - толпой.
Тулово (Баж.) - туловище.
Туясь, туесь, туесок, туесочек (Баж.) - берестяной кузовок, бурак.
Тупица - затупленный топор.
Тур (бел.) - дикий бык с большими рогами. Туры давно вымерли. Память о них сохранилась только в народных сказках, песнях и в названиях некоторых городов и сел: Туров, Туровец и др.
Тя - тебя.
Тягло - подать, повинность.

У

Угланята (углан) (Баж.) - баловники, шалуны.
Удавчик песчаный (Арт.) - небольшая змейка меньше метра длиной. Неядовита. Живёт среди песков, иногда в глинистых пустынях. Питается грызунами, хватает свою добычу и душит.
Удел (Пуш.) - здесь: владение, княжество.
Уж водяной (Арт.) - в отличие от обыкновенного ужа не имеет жёлтых пятен, может долго находиться под водой. В бывшем СССР встречается на юге Украины, в Средней Азии и на Кавказе.
Ужли - разве.
Ужотка, ужо - скоро, в тот же день.
Умуется (Баж.) - близок к помешательству; заговаривается.
Уроим, или ураим (Баж.) (по-башкирски "котел") - котловина по реке Нязе.
Урочный день - назначенный день, когда кончается срок.
Усторонье, на усторонье (Баж.) - в стороне, отдельно от других, на отшибе.
Устьеце - устье, наружное отверстие в русской печи.

Ф

Фаску, фасочку снять (Баж.) - обточить грань.
Фельдфебель - старший унтер-офицер, помощник командира роты по хозяйству.
Фурять (Баж.) - бросать.

Х

Хазары (хозары) (Пуш.)- народ, живший некогда в южнорусских степях и нападавший на Древнюю Русь.
Хезнуть (Баж.) - ослабеть, слабеть.
Хитник (Баж.) - грабитель, вор, хищник; хита - хищники.
Хитра - колдунья, чародейка.
Хлуп - кончик крестца у птицы.
Хмыстень (о мыши) - здесь: проворная, быстрая.
Ходаки (укр.) - кожаная обувь вроде лаптей.
Холодная (бел.) - тюрьма.
Хорт - борзая собака.
Хусточка (укр.) - кусок холста, платок.

Ц

Цеп - палка - держалка с билом на конце, орудие для ручной молотьбы.
Цетнар (укр.) - сто фунтов, около 40 килограммов.

Ч

Чатинка (Баж.) - царапинка.
Чеботарь - сапожник, башмачник.
Челядинка - служанка в доме.
Черевички (укр.) - праздничные женские башмаки, остроносые и на каблуках.
Черепаха болотная (Арт.) - водится в болотах, прудах, озёрах, тихих заводях. В бывшем СССР доходит до Белоруссии и Смоленщины, особенно часто встречается на юге Европейской части бывшего СССР.
Черес (укр.) - пояс.
Чернец (черница) - монах (монахиня).
Четами (Пуш.) - парами, попарно.
Чёрная (о рубахе) - грубая, будничная, рабочая.
Чивье - рукоятка.
Чика (от глагола чикать - ударять) - удар.
Чирла (Баж.) - яичница, скороспелка, скородумка, глазунья (от звука, который издают выпускаемые на горячую сковородку яйца).
Чоботы - высокая закрытая обувь, мужская и женская, сапоги или башмаки с острыми, загнутыми кверху носками
Чугунка (Баж.) - железная дорога.
Чумак (укр.) - крестьянин, занимавшийся извозом и торговым промыслом. Чумаки ездили па волах за солью и рыбой в Крым, на днепровские лиманы, на Дон или в Молдавию.
Чумарка (укр.) - верхняя мужская одежда в талию и со сборками сзади.
Чупрун (Пуш.) - чуб, хохол.
Чупрына (укр.) - чуб.

Ш

Шадринка (Баж.) - оспинка.
Шаньга - род ватрушки или лепешки.
Шафурка (шафирка) - тот, кто сплетничает, мутит, говорит лишнее, обманывает.
Шелом (Пуш.) - шлем, остроконечная железная шапка для защиты от ударов меча.
Шерстень - шершень.
Шинкарь - содержатель шинка.
Шинок - в южных губерниях царской России - небольшое питейное заведение, кабачок.
Ширинка - полотенце, платок.
Шкалик - здесь: косушка (см.) вина.
Шляпа-катанка (Баж.) - войлочная шляпа с полями.
Шлык - шутовская шапка, колпак, чепец.
Шишка (укр.) - небольшой свадебный хлеб, украшенный шишками из теста, похожими на сосновые.

Щ

Щегарь (Баж.) - штейгер, горный мастер.
Щелок - раствор древесной золы.

Э

Экономия - здесь: помещичье хозяйство, усадьба.
Эфа (Арт.) - небольшая, очень ядовитая змейка длиной до шестидесяти сантиметров. На голове у неё рисунок, напоминающий силуэт летящей' птицы. Этот рисунок как бы подчёркивает стремительность её молниеносных бросков. Живёт в пустынях, среди бугристых песков, в сухих редких лесах, на речных обрывах. В бывшем СССР распространена до Аральского моря. Питается мелкими грызунами.

Ю

Юшка (укр.) - уха или жидкая похлёбка.
 
Я

Яйцо-райцо - яйцо-счастьице, волшебное яйцо.
Яко - как.
Яломок - валяная шапка.
Яства (Пуш.) - еда, пища, кушанье.
Яруга - крутой овраг.

+3

261

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

    ГЛАВА ШЕСТАЯ

     Про тех, кого не позвали на праздник
     В  парке  продолжалось  веселое гулянье. А снаружи,  за оградой,  уныло
вздыхали  три человека,  которых никто  не  позвал на  большой  кардамонский
праздник. Это были разбойники Каспер, Еспер и Юнатан. Они залезли на высокое
дерево, где их никто не мог увидеть, и оттуда смотрели На качели, карусели и
на все остальное.
     -- Здорово они там веселятся! -- сказал Юнатан.
     -- Подумаешь, мы здесь тоже веселимся, -- проворчал Каспер.
     -- Ну нет, мы все-таки не так, -- возразил Еспер.
     -- Я вот не разберу, что это они там такое едят? -- спросил Юнатан.
     -- Небось обыкновенные сосиски, -- буркнул Каспер.
     -- Нет, не сосиски. Это что-то белое, с круглым верхом, и они все время
лижут его.
     -- Да  ну,  небось  что-нибудь невкусное, -- не  очень уверенно  сказал
Каспер.
     И они перестали об этом говорить.
     -- Глядите, какой слон! -- сказал Юнатан.
     -- Везет им, они и на слоне покататься могут! -- позавидовал Еспер.
     -- Правда, вот бы попробовать проехаться разок, -- сказал Юнатан.
     -- А  знаете,  что  мы можем сделать? -- оживился  Еспер.  --  Мы можем
подождать, пока кончится праздник, а потом ночью взять и украсть слона!
     -- Скажешь тоже! -- ответил Каспер. -- Никакой  слон  нам  абсолютно не
нужен!
     -- Как это -- не нужен? Очень даже нужен!
     -- Да для чего он нам?
     -- Ну, например,  когда мы  разбойничаем, можно  ехать  верхом  туда  и
обратно! И мешки тяжеленные на себе носить не придется, -- сказал Еспер.
     --  Конечно,  -- поддержал  его Юнатан.  -- А главное,  мы  за один раз
гораздо больше сможем украсть!
     -- Неужели вам не ясно, что нельзя  брать с собой слона,  когда мы идем
разбойничать? -- сказал Каспер.
     -- Это почему же?
     --  Да потому! Ну,  подумай своей головой: как мы протащим его в дверь,
когда заберемся в мясную лавку?
     -- И правда ведь, Еспер, -- согласился Юнатан.
     --  А  как  бы,  интересно, он  лазал  за  нами  вверх  и вниз по  всем
лестницам? -- продолжал Каспер.
     --  Ну ладно,  тогда  не будем  красть слона,  --  разочарованно сказал
Еспер.
     Они посидели, помолчали. Потом Еспер печально сказал:
     -- А все-таки это ужасно грустно, что нас никто никогда не пригласит на
такой вот праздник.
     -- Да, обидно,  -- вздохнул Юнатан, -- в такие дни они, уж наверное,  и
едят что-нибудь особенно вкусное.
     -- Нам и так распрекрасно живется, -- сердито сказал Каспер.
     -- И потом, еще очень обидно, -- продолжал Юнатан, -- что мы никогда не
можем покататься на трамвае.
     -- Да это небось ни чуточки не интересно, -- сказал Каспер.
     -- Еще как интересно! -- возразил Юнатан. Тут Еспер хитро улыбнулся:
     -- А у меня есть отличная идея!
     -- Ну так выкладывай, что за идея, -- нетерпеливо потребовал Юнатан.
     --  Все  очень  просто.  Здесь сидим  мы.  В парке  гуляют  кондуктор с
вагоновожатым. А вон там стоит трамвай -- один-одинешенек!
     --  Ага!  --  обрадовался Юнатан. -- Я, кажется,  понимаю,  к  чему  ты
клонишь!
     -- Давайте украдем трамвай!
     -- Давайте!
     Трое  разбойников поспешно слезли  с дерева и  прокрались  к  одинокому
трамваю.
     -- А думаешь, он у нас поедет? -- усомнился Каспер.
     -- Не бойся, -- успокоил его Еспер. -- Это штука нехитрая: тут поверти,
там покрути да в звоночек позвони -- он и поедет!
     Так  они  и сделали  --  и трамвай  действительно  поехал! Каспер стоял
впереди и управлял, а Еспер с Юнатаном ходили по вагону и все с любопытством
осматривали.
     --  Ой, Юнатан,  гляди-ка!  --  крикнул  вдруг  Еспер.  --  Целый  ящик
пряников!
     -- Ух ты, вот это  да! -- обрадовался Юнатан. -- Это же именно то, чего
мне так недоставало!
     -- Каспер! Каспер! Останови трамвай!  Ты только посмотри, что мы нашли!
-- закричали они.
     -- Что там такое?
     -- Целый ящик пряников!
     --  Дайте-ка  мне  попробовать!  Ум-м,  до  чего вкусно!  Кажется,  это
ванильные!
     --  Нет,  ты  не  угадал,  -- со знанием дела  возразил Юнатан.  -- Это
кардамонные пряники.
     --  Но зачем  им понадобилось  держать  в  трамвае пряники  --  ума  не
приложу, -- удивлялся Каспер.
     -- Наверное, кто-нибудь  просто вез их, а потом  и забыл  весь  ящик  в
трамвае, -- предположил Еспер.
     -- Вот уж никогда бы не  подумал, что можно забыта" ящик с кардамонными
пряниками, -- сказал Юнатан.
     -- Мы заберем его с собой! -- распорядился Каспер.
     Трое  разбойников  благополучно доехали  на трамвае  до самых городских
ворот. Ну,  а дальше трамвай не ходил.  Они  подхватили ящик  с  пряниками и
пешечком отправились домой. Теперь-то уж они отпразднуют День Лета и Солнца!

0

262

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона


ГЛАВА СЕДЬМАЯ

     Трамвай потерялся
     Праздник в Кардамоне  еще не кончился, и никто не думал ни о чем, кроме
развлечений,  пока  вагоновожатый  не  обнаружил  пропажу: трамвай  исчез  с
остановки! Вагоновожатый пришел в ужас и бросился искать Бастиана. А Бастиан
как раз только что слез с говорящего верблюда, на котором он катался.
     -- Бастиан, Бастиан! -- крикнул ему вагоновожатый. -- Трамвай украли!
     -- Не может этого быть! -- ответил Бастиан.
     -- Правда украли. Да вы сами посмотрите -- нет же его!
     -- А точно ли он стоял здесь на остановке?
     -- Совершенно точно!
     -- А кондуктор не мог один поехать прокатиться?
     -- Не мог!
     -- Ну, тогда это просто загадочное происшествие, -- сказал Бастиан.
     -- Чудеса, да и только! -- подтвердил вагоновожатый.
     --  К  тому  же  сегодня  и  день ужасно  неподходящий,  чтобы  трамвай
пропадал, --  огорчился  Бастиан. -- У  меня и  так хлопот -- полон  рот. Ну
ладно, запишу это в свою записную книжечку.
     Трамвайный кондуктор  катался тем временем  на карусели. Когда карусель
остановилась, он слез и подошел к вагоновожатому.
     --  Карусель  -- это  прелесть! -- сказал  кондуктор. Но вагоновожатому
было не до того.
     -- Трамвай украли! -- сказал он.
     -- Как, весь трамвай? -- испугался кондуктор.
     -- Весь трамвай!
     -- Ну и дела!
     В этот момент Бастиан поднял глаза от записной книжечки и спросил:
     -- Послушайте, а трамвай может ехать не по рельсам?
     -- Нет, уважаемый Бастиан. Это абсолютно невозможно.
     --  Но ведь  в таком случае  он должен находиться где-то между парком и
городскими воротами?
     -- Совершенно верно, уважаемый Бастиан.
     -- Ну, тогда мы его сейчас  найдем! --  радостно  воскликнул Бастиан  и
облегченно вздохнул. -- Именем закона, пошли за мной! -- приказал он.
     И они пустились на поиски трамвая.
     Трамвай  стоял у городских ворот. И первым,  кто его  увидел,  был  сам
Бастиан.
     -- Вот он, пожалуйста, ваш трамвай! -- гордо сказал он.
     -- Правда, -- обрадовались остальные, -- нашелся!
     -- Цел и невредим, --  сказал вагоновожатый и, подойдя поближе, ласково
похлопал трамвай по боку.
     -- Только ящик с пряниками куда-то делся, -- сказал кондуктор.
     -- Неужели украли? -- удивился вагоновожатый.
     -- Да ладно, это пустяки, -- сказал Бастиан. -- За сегодняшний день все
так наедятся пряниками, что завтра вполне без них обойдутся.
     -- И то верно, -- согласился вагоновожатый.
     --  Ну  вот,  -- сказал  Бастиан.  --  А  теперь  и  на праздник  можно
вернуться.
     -- Тогда, пожалуйста, входите и садитесь, -- пригласил кондуктор.
     И они поехали обратно в парк.

0

263

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/fc/Thorbj%C3%B8r_Egner_-_OB.F13341.jpg/401px-Thorbj%C3%B8r_Egner_-_OB.F13341.jpg
Эгнер Турбьёрн
Норвежский писатель

Турбьёрн Эгнер (норв. Thorbjørn Egner, 12 декабря 1912 — 24 декабря 1990, Осло) — норвежский писатель и драматург.
В основном известен книгами для детей и детскими радиопостановками, пьесами и мюзиклами. Самостоятельно иллюстрировал свои произведения. Перевёл на норвежский язык цикл Милна о Винни-Пухе. В СССР получил известность после перевода на русский язык детской книги «Люди и разбойники из Кардамона» (перевод Татьяны Величко, перевод стихов Юрия Вронского).

http://www.womenclub.ru/components/com_jce/editor/tiny_mce/plugins/lines/img/lines_bg.png
Родился:
    12 декабря 1912 г., Осло, Норвегия
Умер:
    24 декабря 1990 г. (78 лет), Осло, Норвегия

http://www.womenclub.ru/components/com_jce/editor/tiny_mce/plugins/lines/img/lines_bg.png

Биография

Эгнер вырос в рабочем районе Осло. Перед войной получил образование в Национальной академии искусств и ремёсел, где, в частности, учился у Пера Крога. Несколько лет работал художником, рисовал декорации и рекламные плакаты. В 1945 году он отправился в Копенгаген изучать литографию у Кристиана Сёренсена, где и познакомился с многими художниками, включая Асгера Йорна. Кроме изобразительного искусства, Эгнер также интересовался театром, ещё студентом брал уроки театрального искусства и писал пьесы. Позже некоторые из этих пьес были поставлены.

В 1937 году Турбьёрн Эгнер женился на Анне Эгнер, урождённой Элиассен. У них было четверо детей.

Творчество

Впервые получил известность как автор и ведущий радиопостановок в программе норвежского радио Barnetimen for de minste (1947—1952). Наиболее известной его пьесой стала «Приключения в лесу Ёлки-на-Горке» (1953), детскими книгами — «Кариус и Бактериус» (1949) и «Люди и разбойники из Кардамона» (1955). Все они переведены на русский.

Награды

В 1972 году Эгнер был награждён орденом Святого Олафа «за выдающийся вклад в культуру», а в 1979 году стал первым обладателем вновь учреждённой премии Капелена. Он трижды получал музыкальную премию Spellemannprisen (норвежский аналог премии Грэмми), в 1975, 1977 и 1982 годах.

0

264

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

     Юнатану приходит в голову новая блестящая идея
     После прогулки  на трамвае Каспер,  Еспер  и Юнатан много  дней  подряд
сидели дома. А  дома у них было, как всегда:  пыль,  грязь и все перевернуто
вверх дном.  Разбойники только и делали, что ссорились,  кому  делать  то, а
кому это, но дело с места не двигалось.
     Беспорядок  в  доме  становился все  ужасней.  Никто  из них  не  любил
прибираться -- поэтому никто и не прибирался. Никто не любил мыть  посуду --
никто  ее  и не  мыл.  Одежду  свою они бросали  где попало, грязную  посуду
оставляли  где  придется, найти  было  ничего невозможно.  И три  разбойника
целыми  днями  ходили  взад-вперед,  натыкаясь друг на  друга,  и что-нибудь
искали: штаны  или рубашку,  кастрюлю, сковородку или чашку. И вот какую они
пели песенку:
     Где мои чулки?
     Где мои шнурки?
     Где мое белье?
     Где мое пальто?
     Где мое... мое...
     Сам не знаю что.

     Кто сожрал творог?
     Кто украл пирог --
     Тут лежал кусок
     На сковороде?

     Где пакет с кокосами?
     Банка с абрикосами?
     Ящик с папиросами?
     Где? Где? Где?

     Где тарелка? Ложка? Вилка?
     Кружка и стакан?
     Где же Каспер, где же Еспер,
     Где же Юнатан?

     -- Нам нужна женщина в доме, -- решительно сказал Каспер.
     -- Чтобы следила за порядком, -- поддержал его Еспер.
     -- И готовила вкусную еду, -- мечтательно проговорил Юнатан.
     -- Да, --  повторил Каспер, -- нам необходима женщина, чтобы  вести для
нас хозяйство.
     -- Только кто же согласится поступить к нам на службу? -- сказал Еспер.
     -- А что если нам кого-нибудь украсть?! -- предложил вдруг Юнатан.
     И все трое сразу загорелись этой идеей.
     -- Надо  такую, чтоб умела ухаживать за поросятами  и львами! -- сказал
Каспер.
     -- И чтобы  умела весь  дом  содержать  в чистоте и  порядке! -- сказал
Еспер.
     -- И чтобы умела вкусно готовить! -- сказал Юнатан.
     -- А я, кажется, знаю одну подходящую особу, -- хитро подмигнул Каспер.
     -- Ну-ну, говори скорей! -- потребовал Еспер.
     -- Да не тяни же! -- крикнул Юнатан.
     -- Мы украдем Софию!  По слухам,  она всем хозяйкам хозяйка, а  готовит
так, что пальчики оближешь.
     -- Прекрасная мысль! -- одобрил Еспер.
     -- Только, говорят, она очень злая! -- осторожно заметил Юнатан.
     -- А хоть  бы  и так, -- возразил Каспер,  -- неужели мы, трое  храбрых
разбойников, забоимся какой-то тетушки Софии!
     -- Это-то ладно, -- сказал Еспер, -- но вот как мы сумеем ее выкрасть?
     -- Да, тут дело не простое, -- озабоченно сказал Юнатан.
     И разбойники долго сидели, чесали в затылках и раздумывали.
     -- А  я знаю, как  мы сделаем, -- предложил  Каспер.  --  Ночью,  когда
совсем стемнеет, проберемся к ней в дом и выкрадем ее прямо спящую.
     -- А если она вдруг проснется? -- засомневался Юнатан.
     -- Может, еще и не проснется, -- успокоил его Еспер.
     -- Ну все, решено! -- сказал Каспер.
     Трое разбойников уселись и стали дожидаться, когда настанет ночь. И вот
часы пробили двенадцать раз. Разбойники вскочили.
     -- Еспер, тебе запирать дверь!
     -- Есть, запирать дверь!
     -- А льва с собой возьмем? -- спросил Юнатан.
     --  Ни  в  коем случае,  --  ответил  Каспер. --  Он  еще  повалит  там
что-нибудь с  перепугу,  только шуму  наделает. Оставьте  его в  комнате  да
заприте покрепче дверь.
     -- Есть! -- ответил Еспер.
     -- Готово! -- сказал Юнатан.
     И они пустились в путь. Впереди шагал Каспер с фонарем, за ним следовал
Еспер со связкой ключей, а позади всех шел Юнатан с краюшкой хлеба  и куском
колбасы.
     В городе было темно и тихо. Даже  сам  Бастиан в этот час мирно  спал у
себя в постели. Разбойники подкрались к  дому тетушки  Софии и прислушались.
Ни звука.  Еспер  подошел  к  двери и стал пробовать  ключи из своей связки,
вставляя их  по  очереди  в  замочную скважину. Наконец тридцать  пятый ключ
подошел.  Они вошли  на  цыпочках  в  коридор и  снова  прислушались.  Из-за
ближайшей двери доносились странные свистящие звуки.
     -- Это тетушка София храпит, -- прошептал Еспер.
     -- Все идет точь-в-точь  по  плану, --  отметил  Каспер. Они  осторожно
открыли дверь на кухню -- и увидели, что тетушка София спит там в гамаке!
     -- Вот это удача! -- прошептал Каспер. -- Мы ее утащим прямо с гамаком.
     -- Беритесь за петли! -- сказал Еспер. Разбойники сняли гамак с крюков,
вытащили  его через  кухонную дверь в  коридор, оттуда  на  улицу  и  дальше
понесли через весь город к себе домой. А тетушка София всю дорогу безмятежно
похрапывала.  Дома  разбойники повесили гамак  на  кухне, а сами  потихоньку
прокрались к себе в спальню и улеглись спать до следующего утра.
     -- Спокойной ночи, -- сказал Каспер.
     -- Спокойной ночи, -- сказал Еспер.
     -- А интересно будет, когда она проснется, -- сказал Юнатан.

0

265

Турбьёрн Эгнер - Люди и разбойники из Кардамона

http://klik.vl.ru/UserFiles/Image/Books/img11_13381_big.jpg

Турбьёрн Эгнер - знаменитый норвежский писатель, чьи добрые и смешные сказки помнит и любит не одно поколение читателей.
Вся жизнь этого города с его праздниками, учреждаемыми человечнейшим блюстителем порядка Бастианом, катанием на трамвае, где вагоновожатый раздает бесплатно пряники, похожа на сказку, хотя ничего фантастического и сказочного не происходит.

Кардамон - это крохотный городок, а находится он так далеко, что о нем знают только бабушка и дедушка, ну может быть, еще мама с папой. Наверное, они тоже мечтали в детстве жить в городе, где пекут ароматные пряники, все жители вежливые-превежливые и катаются на стареньком трамвайчике.

0

266

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

     Тетушка София просыпается
     На следующее  утро тетушка  София  проснулась и удивленно огляделась по
сторонам.
     -- Фу, какой кошмарный беспорядок, -- с отвращением сказала она.
     Потом  она  встала  и  пошла в  соседнюю  комнату.  А там  сидели  трое
разбойников и с интересом ждали, что произойдет.
     -- Кто живет в этом доме в такой грязище и разгроме? -- грозно спросила
тетушка София.
     -- Дорогая София, -- ответил Каспер, -- это мы тут живем.
     -- Да что вы говорите! Это вы! А  то  я сама не вижу! Подойдите-ка живо
ко мне и представьтесь как полагается!
     Каспер взглянул на двух остальных.
     -- Лучше уж, пожалуй, не перечить, -- шепнул  он и выступил вперед.  --
Я... меня зовут Каспер, -- пробормотал он.
     -- Еще раз, пожалуйста, да полюбезнее!
     -- Вот еще, как хочу, так и представляюсь! -- огрызнулся Каспер.
     -- Чтоб ты не смел так разговаривать с дамой!
     -- Вот  еще,  как  хочу, так  и...  гм...  --  Тут  Каспер запнулся,  и
продолжения не последовало.
     -- Следующий! -- приказала тетушка София.
     -- Меня зовут Еспер, -- сказал Еспер и вежливо поклонился.
     -- Это уже лучше. Следующий!
     -- А  я... меня зовут... как его... Юнатан,  -- неуверенно представился
Юнатан.
     --  Ага!  Значит,  тебя зовут Юнатан.  Ну-ка,  Юнатан,  подойди  ко мне
поближе. Покажи-ка мне свои уши!
     -- Уши мои, а не ваши! -- обиделся Юнатан.
     -- Фу,  до чего они черные!  -- сморщилась тетушка София.  -- Ты же сто
лет их не мыл.
     -- Юнатан-моет-уши-когда-он-сам-пожелает! -- зло отчеканил Каспер.
     -- О да, я это сразу заметила, -- ехидно сказала София.
     После этого она долго и пристально всматривалась во всех троих.
     -- А теперь  извольте мне объяснить,  как и почему  я  очутилась в этом
доме!
     --  Э-э-э... видите  ли,  дорогая София...  мы...  это самое... мы  вас
украли, -- выговорил Каспер.
     -- Ах вот оно что! И вы считаете, что так поступать красиво?
     --  Ну, как вам сказать, красиво -- не красиво. Дело просто в том,  что
нам  необходима  женщина в  доме.  Такая, чтоб вела для  нас  хозяйство,  --
объяснил Каспер.
     -- Чтобы прибиралась и поддерживала порядок, -- добавил Еспер.
     -- И чтобы готовила вкусную еду, -- сказал Юнатан.
     -- Понятно! Ну, а сами вы что же собираетесь делать?
     -- А  сами  мы  что захотим, то  и  будем  делать! -- опять  огрызнулся
Каспер.
     -- Ах вон как, значит, что захотите!
     -- Вот именно! -- сказал Юнатан.
     Тетушка София пошла в другие комнаты.
     -- У вас тут настоящий свинарник, -- сварливо заметила она.
     -- Нет, свинарник у нас в другом конце дома, -- сказал Еспер.
     -- И сколько же там поросят?
     -- У нас только один поросенок, -- ответил Юнатан,
     -- Там один да здесь три, значит, всего четыре, -- сказала София.
     -- Про что это она? -- не понял Каспер.
     -- Это она про нас, -- объяснил ему Еспер.
     -- Я же говорил, она злющая, как ведьма! -- сказал Юнатан.
     -- Имейте в виду, в этом доме распоряжаемся мы! -- крикнул Каспер.
     -- Да, так и знайте! -- поддержал его Еспер.
     --  А  ну-ка ты, который  Еспер, поди-ка  сюда!  --  скомандовала вдруг
тетушка София.
     Еспер взглянул на своих двух товарищей и пожал  плечами.  Но ослушаться
все же не решился.
     -- Видишь весь этот развал и кавардак? -- спросила София.
     -- Что хочу, то и вижу! -- буркнул Еспер.
     --  Прекрасно,  --  сказала  София.  --  Так  вот,  сейчас ты займешься
уборкой.  Сначала соберешь  все  разбросанные  вещи, а  потом сложишь одежду
Каспера --  туда, одежду  Юнатана  -- сюда, а свою собственную  положишь вот
здесь!
     -- Не умею я прибираться!
     -- Не умеешь, так научишься.
     -- Вот еще, почему это я, пусть Юнатан прибирается!
     --  Юнатан  тоже  без  работы не останется,  -- утешила  Еспера тетушка
София.
     Юнатан  тихонько поднялся  и попытался незаметно улизнуть из комнаты --
но не тут-то было.
     -- Юнатан, ты куда? -- окликнула его тетушка София.
     -- Я сейчас, -- сказал Юнатан, -- мне только надо на минуточку выйти.
     --  Никуда тебе  не надо. Ты сейчас будешь собирать разбросанные чашки,
миски, тарелки, ложки и ножи. А потом будешь мыть посуду.
     -- Почему это я, пусть Каспер моет, -- надулся Юнатан.
     -- У меня и для Каспера дело найдется, -- сказала София.
     -- Очень  мне надо, -- возмутился Каспер, -- что сам захочу, то  и буду
делать!
     -- Будешь  делать то, что  я тебе велю!  Наколешь дров, затопишь печь и
вскипятишь воды, чтобы Юнатану было чем мыть посуду.
     -- Что ж ему, горячая вода для этого нужна?
     -- Обязательно! А потом еще раз вскипятишь воды, потому что она нам для
другого дела понадобится.
     Трое разбойников упирались, сколько могли, но тетушка София кого угодно
могла  переупрямить, и было бесполезно  говорить"  нет", когда тетушка София
сказала"  да". Они нехотя  принялись за работу, а тетушка София приглядывала
за ними и напевала:
     У вас ужасный кавардак,
     Объедки тут и там!
     Повсюду мусор, пыль и грязь
     И разный старый хлам.
     Но Еспер здесь немедленно
     Порядок наведет,
     А после с Юнатаном он
     Посуду мыть пойдет.

     А Каспер нам сейчас воды
     Согреет для мытья.
     Кто ненавидит чистоту,
     Тот попросту свинья.
     Хотя вы и разбойники,
     Запомните, друзья:
     Я беспорядка не терплю --
     Хозяйка в доме я!

     -- Не понимаю, для чего нам такая уйма горячей воды? --  ворчал Каспер,
наполняя все новые котелки, лоханки и ведра.
     -- Мыться будете! -- сказала София.
     -- Не буду я мыться! -- выпалил Каспер.
     -- Не будешь -- не надо, тогда и есть  не проси. В таком виде я тебя за
стол не посажу.
     -- Мне-то хорошо, я, по счастью, не грязный, -- сказал Еспер.
     --  Не  грязный? А ну-ка покажи свои  руки! Фу, какая гадость! А теперь
шею! Так я и знала -- серая, как пасмурный день!
     И пришлось Есперу мыться, и Касперу, конечно, тоже. У Юнатана руки были
чистые:  он же  только что  всю грязную  посуду  перемыл. Зато  ему пришлось
вычистить зубы и хорошенько вымыть себе уши.
     -- Ну так, -- сказала тетушка София, -- а теперь можете скинуть  сапоги
да носки и помыть себе ноги, пока я буду готовить еду.
     Тут уж Каспер вконец разозлился.
     -- Ноги-то мыть зачем, их же все равно под столом не видно! --  крикнул
он.
     Но тетушка София  уже  ушла, и  пришлось им волей-неволей пополнять  ее
приказание.
     Пока они мыли ноги, у них было время обсудить положение, благо София не
могла их услышать.
     -- Украли ведьму на свою голову, вот дураки-то, -- сказал Еспер.
     -- Я  же предупреждал,  что она злющая, -- сказал Юнатан. -- Надо  было
слушать, когда вам говорили!
     -- Это  все Каспер придумал,  будто женщина  в  доме  нужна, --  сказал
Еспер.
     --  Это  вовсе Юнатан придумал,  что  надо нам кого-нибудь  украсть, --
возразил Каспер.
     -- Мало  ли что, --  ответил  Юнатан,  --  не я же  придумал,  что надо
украсть тетушку Софию!
     -- Конечно, это все Каспер, -- поддержал его Еспер.
     -- Ну и ладно, я -- так я, -- сердито пробормотал Каспер.
     -- Вот бы нам опять остаться одним, -- вздохнул Юнатан.
     -- Правда, вот бы здорово было, -- мечтательно сказал Еспер.
     И они втроем стали думать, как бы им избавиться от тетушки Софии.
     -- А давайте просто  попросим  ее: мол,  будьте  так добры,  вернитесь,
пожалуйста, к себе домой, -- предложил Каспер.
     -- Давайте, -- согласился Еспер.
     --  Только, чур, кто-нибудь  из вас  с ней поговорит, а мне неохота, --
заявил Юнатан.
     -- Так и быть, я сам ей скажу, -- вызвался Каспер.
     Когда   они    помылись   и   пришли   в    столовую,   Каспер   сказал
вежливо-превежливо:
     -- Дорогая София, не будете ли вы  так добры вернуться  обратно, к себе
домой?
     --  Нет, --  решительно ответила  София, --  раз уж я  здесь очутилась,
никуда я отсюда не уйду!
     -- Вот тебе на, -- растерялся Каспер.
     -- Но постойте... как же это так? -- не поверил Еспер.
     -- А вот так: не уйду, и все! -- ответила София.
     -- Бедные мы, несчастные... -- жалобно простонал Юнатан.
     В  тот  же  день  после обеда разбойники  вдруг заметили,  что  к  дому
приближаются какие-то люди. Это оказался  сам Бастиан, а с  ним мясник и еще
двое.
     -- Ого, сам Бастиан к нам идет, -- сказал Каспер.
     -- Плохо наше дело, -- помрачнел Еспер.
     -- А может, они просто за тетушкой Софией  пришли? -- с надеждой сказал
Юнатан.
     -- Они,  уж конечно, и нас  захотят арестовать, -- сказал Каспер. -- За
мной, ребята, да поживей!
     И они спрятались в подвале.
     --  Именем  закона, откройте! -- крикнул Бастиан  и  застучал в  ворота
разбойничьего дома. Им открыла тетушка София.
     -- Это замечательно, что мы вас нашли, -- радостно сказал Бастиан.
     -- Вот как? -- холодно сказала София.
     -- Мы пришли освободить вас от разбойников!
     -- Это еще зачем?
     --  Затем, что  разбойники  вас украли!  Но теперь  вы спокойно  можете
вернуться с нами домой.
     -- Нет  уж, спасибо, я лучше здесь останусь. Мне тут прекрасно живется.
По крайней мере, есть на кого сердиться!
     Мужчины недоуменно переглянулись.
     -- Это вы серьезно? -- спросил Бастиан.
     -- Вполне серьезно!
     -- Позвольте... а лев? Ведь он же опасный!
     -- Никакой он не опасный!
     -- Странно, однако, -- сказал мясник.
     --  Так  или иначе,  --  сказал  Бастиан, --  нам  придется  арестовать
разбойников и отвести их в тюрьму.
     --  Сажать  их в тюрьму совершенно ни к чему, -- сказала тетушка София.
-- Я их и  так к рукам приберу. Дайте только срок. И  грядки будут копать, и
овощи выращивать, и кардамон разводить. Они у меня  попляшут! Зато уж станут
приличными людьми!
     --  Да,  да, конечно,  -- торопливо  согласился Бастиан.  --  Он ужасно
обрадовался,  что  можно их  не  арестовывать.  --  Но  тогда... тогда  нам,
пожалуй, и делать здесь больше нечего.
     -- Действительно, вроде бы нечего, -- развели руками остальные.
     И они отправились восвояси.
     А трое разбойников сидели в подвале и слышали все  до единого словечка.
Они поглядывали друг на друга, и вид у них был довольно-таки жалкий.
     -- Не хочет она домой, и все! -- печально сказал Каспер.
     -- Вот несчастье-то! -- вздохнул Еспер.
     -- А слышали, что она сказала? -- напомнил  им Юнатан. -- Они, говорит,
будут у меня грядки копать! Нет, вы слышали?
     . -- Овощи выращивать и кардамон разводить, -- повторил Каспер.
     -- Но она нас спасла от ареста, -- сказал Еспер.
     -- По мне,  так уж  лучше быть арестованным, чем жить  с ней под  одной
крышей, -- уныло проговорил Юнатан.
     -- Как хотите, братцы, а надо что-то делать! -- сказал Каспер.
     Разбойники долго сидели, ломали себе голову, что бы им такое сделать, и
в конце концов Юнатан придумал отличный план.
     -- Это же проще простого: когда София ночью уснет, мы возьмем и украдем
ее обратно! Отнесем туда, откуда принесли!
     -- Просто и гениально! -- одобрил Каспер.
     -- У тебя голова на плечах есть! -- похвалил Юна-тана Еспер.
     -- А то как же, -- сказал Юнатан.
     И  вот ночью, когда  в доме все стихло и  София сладко уснула  в  своем
гамаке, трое разбойников сняли гамак с крюков и осторожно прокрались с ним в
город, к тому  дому,  откуда  они выкрали  тетушку  Софию. А  она знай  себе
похрапывала всю дорогу.
     Никем не замеченные, они  благополучно  вошли в дом, и  когда  гамак  с
тетушкой   Софией  был  повешен  на  старое  место  у  нее  на  кухне,  трое
разбойников,  чрезвычайно довольные,  отправились  к  себе  домой.  Они  шли
счастливые и пели от радости, потому что теперь опять все стало, как прежде:
     Скорей домой, скорей домой
     Бежим своей дорогой!
     Теперь мы славно заживем
     Без этой дамы строгой.
     Мы ничего не будем мыть,
     Тереть, и чистить, и скоблить!

     Пусть с уборкой, пусть с уборкой
     Возится болван,
     Но не Каспер, но не Еспер,
     Но не Юнатан!

     Мы умывать лицо свое
     Навеки перестанем.
     Не тратить воду на мытье,
     А пить ее мы станем.
     Долой уборку и мытье!
     Какое славное житье!

     Пусть отныне, сколько влезет,
     Моется болван,
     Но не Каспер, но не Еспер,
     Но не Юнатан!

     Колоть дрова и печь топить
     Не надо вольным людям.
     И в дом хозяйку приводить
     Мы ни за что не будем!
     Весь дом вверх дном перевернем
     И заживем, как прежде, в нем!

0

267

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     Ночное происшествие в лавке мясника
     В городе Кардамоне жизнь текла как обычно. Праздник Лета и Солнца давно
прошел,  тетушка София жила  у себя  дома, потому что разбойники  украли  ее
обратно, и добрый Бастиан радовался, что все так хорошо и спокойно.
     Но  булочник  и мясник никогда не чувствовали себя совершенно спокойно.
По  ночам  они  спали  не  так  крепко,  как  остальные  горожане,  тревожно
ворочались с боку на бок, а время от времени просыпались и прислушивались.
     И вот однажды  темной ночью  мясника  разбудили какие-то подозрительные
звуки, доносившиеся из лавки.
     -- Это разбойники, --  сказал он жене и тут же вскочил с постели и стал
натягивать штаны. -- Наконец-то я их поймаю!
     --  Но  тебе  одному  с  ними не сладить, -- сказала  жена.  --  Их же,
наверное, трое, да еще, чего доброго, лев с ними!
     -- И то правда!
     -- Смотри же, один не ходи, позови кого-нибудь на подмогу!
     -- И то дело!
     Мясник  потихоньку выбрался на  улицу  и подошел к  соседнему  дому,  в
котором жил булочник. Окно в  спальню было  раскрыто, мясник просунул в него
голову и позвал:
     -- Эй, булочник, проснись!
     -- Что там такое стряслось? -- спросил булочник.
     -- Разбойники пришли воровать!
     -- Ой, батюшки, ой, матушки!  -- всполошился булочник. И тоже выпрыгнул
из постели и натянул на себя штаны. -- Где они?
     -- У меня в лавке. Сколько их -- не знаю, небось не один, а целых двое,
а то так и все трое!
     -- Тогда не мешало бы сходить за Бастианом, -- предложил булочник.
     -- Вот и я так думаю, -- сказал мясник.
     И они пошли разбудили Бастиана:
     -- Разбойники забрались в мясную лавку!
     -- Да что вы, не может этого быть! -- не поверил Бастиан.
     -- Правда, -- сказал мясник, -- и на этот раз мы должны их поймать!
     -- Непременно должны, -- ответил Бастиан и тоже натянул на себя штаны.
     Все втроем они подошли  к мясной лавке, остановились и  прислушались --
изнутри доносились весьма подозрительные звуки.
     -- Ну вот, слышите? -- спросил мясник.
     -- Слышим, -- ответил булочник.
     -- Теперь нам надо их перехитрить,  -- сказал Бастиан.  Он повернулся к
булочнику: --  Ты  станешь у входной  двери и будешь следить, чтоб никто  не
сбежал. А мы тем временем войдем в лавку через черный ход. Понятно тебе?
     -- Ясно как день! -- ответил булочник.
     И он стал перед дверью в лавку, а двое других прокрались во двор.
     -- Там у тебя окно открыто, -- шепнул Бастиан мяснику.
     -- И верно, открыто, чудеса в решете!
     Бастиан  немножко  подумал,  прежде  чем действовать  дальше,  а  потом
сказал:
     -- Ты влезешь в лавку  через это  окошко, а я в тот же  самый миг войду
через заднюю дверь -- вот мы их и поймаем! Ясно тебе?
     -- Все понятно! -- ответил мясник и полез в окно. Бастиан рывком открыл
дверь и громко крикнул:
     -- Именем закона, вы арестованы!
     В лавке было довольно темно, но они услышали, как что-то  стукнулось об
пол, и увидели, как кто-то шмыгнул за прилавок.
     -- Сейчас же вылезай! -- крикнул Бастиан. -- Мы все равно тебя видели!
     Секунду   было  совсем  тихо,   а  потом  из-за   прилавка   показалась
взъерошенная голова.  Бастиан от  удивления широко раскрыл  рот, а мясник от
изумления вытаращил глаза. Это оказался не здоровенный детина-разбойник и не
свирепый лев,  а... Кто бы ты думал? Всего-навсего Бубби, собачка маленького
Рема.
     -- Вот так так! Значит, это ты у нас разбойник? -- сказал Бастиан.
     -- Экая жалость, -- разочарованно протянул мясник.
     -- Почему же жалость?
     -- Потому что, если б это были разбойники, мы бы их наконец поймали.
     -- Верно, поймали бы, -- согласился Бастиан.
     --  Ну  ладно,  --  сказал  мясник.   --  Придется  вместо  них  собаку
арестовать.
     -- А думаешь, надо? -- спросил Бастиан с сомнением.
     -- И ты  еще спрашиваешь! -- возмутился  мясник. --  Да я просто требую
этого! Вон у нее живот-то как раздулся -- сколько там сосисок да бифштексов!
     И Бубби была  арестована именем закона. Бастиан  привязал ей к ошейнику
веревочку и повел за собой  под  арест. А на улице у входа в лавку стоял  на
страже булочник.
     -- Ну как, -- спросил он, -- поймали разбойников?
     -- Вот он, разбойник, -- сказал Бастиан и кивнул на Бубби.
     На следующее утро к  дому Бастиана подошел маленький  мальчик. Это был,
конечно же, Рем. Он робко постучал в дверь, и Бастиан крикнул:
     -- Войдите! Ах, это ты! -- сказал он, увидев перед собой мальчика.
     -- У меня пропала собака, -- грустно сообщил Рем.
     -- Неужели? Не может этого быть!
     -- Правда. Ее всю ночь не было дома.
     --  Так вот, -- сказал Бастиан, -- твоя  собака арестована. Она сегодня
ночью бегала воровать сосиски и бифштексы.
     -- Что вы, нет, это невозможно, моя Бубби не такая!
     -- Такая-сякая немазаная сухая, -- печально сказал Бастиан.
     -- А где же она теперь?
     -- Теперь она сидит в тюрьме. Но ты не думай, ей там хорошо.
     Рем попросился к Бубби в  тюрьму и увидел,  что она лежит  на коврике и
спит сладким  сном, усталая и сытая после  бурной  ночи, проведенной в лавке
мясника. Учуяв Рема, она вскочила и от восторга завиляла хвостом.
     --  Что же ты наделала! -- воскликнул Рем. --  Ты съела чужие сосиски и
бифштексы!
     И  тогда Бубби стало очень  стыдно, она низко опустила голову,  а хвост
просунула между задними лапами.
     --  Бубби  говорит, что больше  никогда  не будет так делать, -- сказал
Рем.
     -- Ну  ладно,  тогда мы,  так  уж  и  быть,  отпустим  ее на этот  раз.
Мясник-то  тоже хорош, оставил  окно  в  лавке на  ночь открытым, --  сказал
Бастиан.

0

268

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

     Секретные сведения о старом Тобиасе, живущем в башне
     Бастиан  заботился,  чтобы людям в  Кардамоне  жилось весело,  он очень
любил устраивать всякие праздники. Но Праздник Лета и Солнца давно прошел, а
Бастиан  все никак  не мог придумать, что бы такое еще отпраздновать. И  вот
однажды,  когда  он,  по обыкновению,  совершал утренний обход  города,  ему
встретился маленький Рем.
     -- Рассказать тебе секрет? -- спросил Рем.
     -- Конечно, расскажи!
     -- Старому Тобиасу завтра исполняется семьдесят пять лет!
     -- Не может этого быть! Неужели Тобиасу уже семьдесят пять?
     -- Правда-правда, он сам мне сказал, я ведь сейчас от него иду.
     -- Но тогда мы должны это отпраздновать! -- воскликнул Бастиан.
     -- Надо ему что-нибудь подарить, -- сказал Рем.
     -- Непременно, -- сказал Бастиан. -- И произнести поздравительную речь!
     -- И потом, пусть городской оркестр сыграет ему марш!
     -- Да, и  еще хорошо бы спеть юбилейную  песню!  В это время  по  улице
проходила тетушка София.
     -- А вы, оказывается, в городе? -- заметил Бастиан.
     -- Где я есть, там и есть! -- сварливо ответила София.
     -- Между прочим, старому Тобиасу завтра исполняется семьдесят пять лет!
     -- Вот как! Я думала, ему уже больше, -- сухо заметила тетушка София.
     -- Тобиас -- исключительно милый и приятный человек, -- сказал Бастиан.
     -- Да уж поприятнее  некоторых других, --  пробурчала тетушка  София, и
кто ее знает, кого она имела в виду. -- Кстати, надо же сделать ему подарок,
-- добавила она.
     -- Мы как раз только что об этом говорили, -- оживился Бастиан. -- Весь
вопрос в том, что бы нам ему подарить?
     -- Ну, например, будильник, -- сказала  София,  она ведь всегда  думала
лишь о полезных вещах.
     --  Лучше  бы все-таки  что-нибудь такое, что  доставит  ему радость  и
удовольствие, -- возразил Бастиан.
     -- Нож для чистки картофеля и терку, -- предложила София.
     -- Что-что? -- переспросил Бастиан.
     Тут к  ним подошел парикмахер Серенсен. Бастиан и  его  посвятил  в  их
важный секрет.
     -- Можно подарить ему ослика, тогда он будет ездить верхом, вместо того
чтоб ходить пешком, -- сказал парикмахер Серенсен.
     --  Да, но  башня такая высокая и  лестницы такие  крутые, что  Тобиас,
пожалуй, намучается с осликом, -- возразил Бастиан.
     -- А может, подарить ему животное поменьше, но такое, чтоб можно было с
ним  разговаривать?  Тогда ему  будет не так  скучно сидеть  одному  у  себя
наверху, -- сказал маленький Рем.
     -- Давайте купим ему попугая, -- поддержал Рема парикмахер Серенсен. --
С попугаем можно по-правдашнему разговаривать.
     -- Вот это действительно неглупая мысль, -- обрадовался Бастиан.
     --  Все должны  сложиться  ему  на  подарок, -- строго сказала  тетушка
София.
     -- Все без исключения! -- подтвердил Бастиан.
     И они отправились к торговцу птицами, у которого среди множества пташек
самых  различных видов,  размеров и  цветов,  с самыми различными  хвостами,
клювами и голосами  оказался один  драгоценный  попугай, подобного  которому
никто никогда не видывал.
     --  Редкостный  экземпляр, --  сказал им  торговец  птицами,  --  умеет
говорить, умеет петь, умен чрезвычайно!
     -- А нельзя ли послушать? -- спросила тетушка София.
     -- Отчего же, извольте, с превеликим удовольствием, -- ответил торговец
птицами, и по его знаку попугай запел:
     Я говорящий попугай,
     Я родом из Австралии.
     Я образован, я умен,
     Я скромен и так далее.
     Я знаю сто ученых слов:
     Ракетодром, регалия,
     Европа, лайнер, сенбернар,
     Транзистор и так далее.
     Я замечательно пою,
     Играю и так далее.
     А иногда я говорю:
     Я родом из Австралии!

     -- И в самом деле редкостный попугай! -- восхищенно сказал Бастиан.
     -- Для Тобиаса это просто клад, -- сказал парикмахер Серенсен.
     -- Его и купим, -- сказала тетушка София.
     Потом  они  обсудили, что  еще необходимо сделать, чтобы  отпраздновать
семидесятипятилетие  Тобиаса  как  можно  лучше и  торжественней. И  Бастиан
тотчас  занялся  подготовкой к празднику, стал  ходить по  городу,  со всеми
разговаривать, все записывать, улаживать, устраивать и организовывать.
     Вагоновожатый получил  задание  сочинить  красивую  юбилейную  песенку.
Школьный  учитель  срочно  написал  новый  марш в честь Тобиаса. Почти все в
Кардамоне должны были успеть  что-нибудь  сделать к завтрашнему торжеству. И
когда старый Тобиас  после  обеда пришел в парикмахерскую, чтобы  подровнять
себе бороду ко дню рождения, двери оказались заперты. Потому что парикмахер,
вместе с другими  музыкантами кардамонского городского оркестра, репетировал
в это время новый юбилейный марш."Как жаль, что как раз сегодня закрыто", --
сказал Тобиас самому себе.
     Он постоял возле парикмахерской и послушал  красивую музыку.  И подумал
еще: что это за новый марш разучивает наш оркестр?

0

269

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     Торжественный юбилей
     Когда старый Тобиас  на следующее утро выглянул из окна своей башни, он
увидел множество флагов и услышал музыку. Он очень  удивился и  никак не мог
понять,  что происходит."Может быть, сегодня  какой-нибудь  праздник, а я  и
позабыл?" -- подумал он  и  заглянул в  свой календарь,  чтобы проверить. Но
нет, день был самый обыкновенный.
     Тогда он вышел на балкон и стал смотреть на город. В это время на улице
показалась торжественная процессия -- все его друзья, взрослые и дети, шли с
флагами и цветами, а впереди шагали музыканты в праздничных белых  фуражках.
И стар, и  мал  весело  махали и кивали ему  и кричали"  ура". И  тут только
Тобиас сообразил,  что и музыка, и флаги, и крики" ура", --  все это в честь
него самого. И тогда он очень обрадовался.
     Тем временем его друзья подошли  к самой башне. Бастиан выступил вперед
и произнес поздравительную речь:
     -- Дорогой Тобиас! Ты у нас самый лучший, и самый добрый, и самый умный
во всем городе Кардамоне. Поэтому  сегодня  ты получишь от нас замечательный
подарок.  Это тебе от  нас от  всех -- ученый попугай!  Вот увидишь, он тебе
очень понравится. А теперь мы споем тебе новую юбилейную  песню,  которую мы
сочинили в честь тебя по случаю торжественного дня. Три-четыре!
     Нашу песню споем веселей,
     Веселей,
     В честь того, у кого юбилей,
     Юбилей!

     Чтоб прославить его, нету слов,
     Нету слов,
     Он, как дома, среди облаков,
     Облаков!

     Кардамону он нужен,
     И со всеми он дружен,
     И помочь он всегда всем готов!
     Всем готов!

     Старый Тобиас наш всех добрей,
     Всех добрей!
     И всех книг на земле он мудрей,
     Он мудрей!

     Кто в науку так верно влюблен?
     Это он!
     И от нас ему низкий поклон,
     Да, поклон!

     И пусть долгие годы
     Предсказатель погоды
     Украшает собой Кардамон,
     Кардамон!

     Затем Бастиан произнес еще одну речь:
     --  Дорогой  Тобиас!  У  тебя  немало  добрых друзей  не  только  среди
двуногих, но  и  среди  четвероногих. Это  наши городские собачки. Ты всегда
отдаешь им  вкусные  кости, когда у тебя на  обед жаркое,  и всегда  ласково
гладишь  собак,  когда  они подбегают к тебе, чтоб ты  их  погладил. Поэтому
собачий хор города Кардамона тоже исполнит сегодня песенку в твою честь.
     И тут Бубби и ее друзья вышли и спели одну из своих песенок.
     Когда все речи были сказаны и все песни пропеты,  Бастиан взобрался  по
всем лестницам  вверх  на башню  и  вручил  Тобиасу клетку  с  замечательным
попугаем. Тобиас был очень рад.
     -- Я всегда мечтал о двух вещах, -- сказал он. -- О щенке и о таком вот
симпатичном попугае, с которым можно поболтать о том о сем. И теперь одно из
моих желаний исполнилось. Большое спасибо!
     Когда Тобиас это говорил,  он  еще, конечно,  не  знал, что  второе его
желание тоже скоро сбудется. После  обеда к  нему  в  гости пришел его самый
лучший  друг. Это был маленький Рем.  И  он принес с  собой  корзинку.  А  в
корзинке лежал прелестный щенок.
     -- Вот, пожалуйста, -- сказал Рем. -- Это тебе от меня.
     -- Неужели ты даришь мне эту очаровательную собачку? -- спросил Тобиас.
     -- Да, -- сказал Рем. -- Это  самый красивый из всех Буббиных щенков. И
я дарю его тебе, потому что ты всегда будешь с ним ласков и добр.
     -- Это я тебе обещаю. А ты каждый день будешь заходить проведать нас со
щенком, ладно?
     -- Ладно, -- ответил Рем.
     -- А  теперь посмотри, какой  мне сегодня еще  преподнесли подарок. Это
замечательный, редкостный попугай. Он умеет говорить!
     -- Я знаю. Он не только говорить, он и петь умеет.
     -- Ты думаешь? -- недоверчиво сказал Тобиас.
     -- Ну как же! Это-то и есть самое замечательное в твоем попугае!
     -- Погоди, да разве ты уже знаком с моим попугаем? -- удивился Тобиас.
     -- Я ведь тоже ходил вчера его покупать, -- объяснил Рем.
     Он попросил попугая спеть для Тобиаса, и попугай с удовольствием  запел
песенку о самом себе.
     -- Вот это попугай, просто чудо какое-то! -- восхитился Тобиас.
     -- Да, он ужасно умный, -- сказал  Рем. --  И щенок тоже.  Сейчас-то он
еще маленький, а подрастет -- увидишь, какой он станет умный!

0

270

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

     Необыкновенные приключения Томми
     В тот же самый  день, когда Тобиас праздновал свое семидесятипятилетие,
Томми поехал прогуляться верхом на ослике. Добравшись до городских ворот, он
не повернул назад, а поехал дальше, за город. Погода была  чудесная. Понтиус
бежал  себе  спокойной  рысцой, а  Томми  сидел  на  ослиной  спине,  что-то
насвистывал и ни о чем не думал.
     Когда они порядком удалились от города, Томми вдруг увидел на пустынной
равнине  высокий и нескладный старый дом. Раньше он так далеко не  заезжал и
никогда не видел этого дома.  Ему очень захотелось узнать, кто в нем  живет.
Кругом не видно было ни души, может, в нем вообще никто не живет?
     -- Это я должен выяснить, -- сказал он самому себе и Понтиусу.
     Он  привязал  ослика к  дереву,  а сам осторожно  подкрался  к  дому  и
заглянул внутрь через грязное окошко.
     И  тут  он  увидел нечто  такое, от чего у него  затряслись поджилки  и
сердце ушло в пятки. Он увидел  огромного  льва,  который  лежал  и  спал на
большой старинной кровати. Кроме льва, в комнате никого не было.  Беспорядок
царил  ужасающий."Странно", --  подумал  Томми.  Он  обошел  вокруг  дома  и
заглянул в  другое  грязное  окошко.  Там  он увидел троих  дюжих  молодцов,
которые слонялись  взад  и вперед,  натыкаясь на раскиданные  повсюду вещи и
друг на друга. И тогда Томми  понял, кто живет в этом доме.  Ну конечно, это
разбойники!
     Они, по-видимому, только что встали,  потому  что один  из них  был без
брюк, на другом не было  рубашки, а третий  был в одном башмаке. И  все трое
ходили  по  комнате,  бормоча  себе  под   ног:"Где  мои  штаны?","Где   моя
рубашка?","Где  же  мой  второй  башмак?" Наконец  они оделись  и обулись  и
заговорили о еде.
     -- Что-то я не найду никакого хлеба, -- проворчал Каспер.
     -- А хлеб нечего и искать, -- ответил Юнатан.
     -- Ты хочешь сказать, что в доме нет хлеба?
     -- Ни единой булочки, -- сказал Еспер.
     -- Ни малюсенького сухарика, -- подтвердил Юнатан.
     -- Вот досада, -- огорчился Каспер, ему так хотелось хлебца.
     -- У нас есть сало, селедка и картошка, -- доложил Юнатан.
     -- Это все совсем не то, что хлеб, -- вздохнул Каспер.
     -- Что верно, то верно, -- согласился Еспер.
     -- Хлебушек -- самая вкусная еда, -- сказал Юнатан.
     Они печально примолкли.
     -- Придется нам прогуляться в булочную, -- сказал Каспер.
     -- Как, прямо сейчас? -- спросил Еспер.
     -- Да нет, попозже, когда стемнеет.
     А Томми притаился за окном  и слышал весь их разговор. Но тут ему стало
страшно слушать дальше, и еще ему стало страшно, что разбойники его заметят.
Поэтому  он  пополз  прочь  от разбойничьего дома,  взобрался  на Понтиуса и
быстро поскакал обратно в город.
     Вернувшись домой, он рассказал своему папе  все, что видел, и все,  что
слышал. Папа  слушал его с интересом. Еще бы,  ведь он  был хозяин  молочной
лавки, и разбойники  сколько раз  приходили к  нему воровать сливки и кефир,
масло и сыр.
     -- Уж теперь-то мы их наконец поймаем! -- сказал он, потирая руки.
     И он поспешил  к булочнику. А булочник сходил за мясником. И они втроем
долго судили и рядили, что им надо сделать, чтобы поймать разбойников.
     -- Давайте просто сядем спокойно в  булочной и  будем  их поджидать, --
предложил мясник. -- А как придут --  так мы их сразу поймаем, а как поймаем
-- так сразу отведем к Бастиану.
     -- Думаешь, мы управимся одни, без Бастиана?
     --  Управимся,  -- сказал мясник.  -- Нас же  трое,  и разбойников тоже
трое.  Как  раз  по одному разбойнику  на  брата. Чур, ты, молочник,  ловишь
самого большого, я ловлю среднего, а ты, булочник, ловишь самого маленького.
     -- Идет, -- сказал булочник.
     --  Ладно,  -- сказал  молочник.  На том они  и порешили, спрятались  в
булочной и стали дожидаться разбойников.

0

271

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

     Разбойники приходят в город
     Трое  разбойников  ничего  не  знали  о  планах  мясника,  булочника  и
молочника. Они преспокойно сидели дома, мечтали о свежем хлебушке и никак не
могли дождаться, когда же наконец станет темно.
     -- Надо бы льва покормить, пока мы не ушли, -- сказал Еспер.
     -- Отдай ему сало, -- распорядился Каспер.
     Еспер  пошел в соседнюю комнату. Лев отдыхал, развалившись  на постели.
Он чуточку рыкнул, но львы -- они ведь постоянно рычат.
     -- А я тебе принес чего-то вкусного, -- сказал Еспер  и дал ему большой
кусок сала.
     Лев с удовольствием съел его, а потом запил ведром воды. Теперь  он был
сыт и в хорошем настроении, и поэтому он подошел к Есперу  и  положил голову
ему на колени. А Еспер почесал ему за ухом, льву это очень нравилось.
     -- Ты у нас добрый лев, -- шепнул ему Еспер.
     -- Муррр! -- сказал лев.
     -- Ты  никому не позволишь  прийти и схватить  Еспера,  своего  лучшего
друга, правда ведь?
     -- Муррр! -- снова сказал лев.
     -- Конечно, я так и знал.
     Еспер  пощекотал льву подбородок и  прислонил  свою голову к львиной, а
лев закрыл глаза и замурлыкал. А потом он зевнул несколько раз, и Еспер тоже
зевнул несколько раз. И потом они оба незаметно задремали и уснули.
     Между  тем наступил вечер. На дворе стемнело, и двое других разбойников
начали беспокоиться, куда это Еспер запропастился.
     -- Я что-то давно уж его не вижу, -- сказал Каспер.
     -- Он собирался пойти покормить льва, -- вспомнил Юнатан.
     -- А вдруг льву показалось, что еды было маловато, и он...
     -- Ты хочешь сказать, что, может быть, лев...
     -- Ну да,  вот именно. С  этими львами никогда нельзя  быть  ни  в  чем
уверенным.
     -- И правда, надо посмотреть, --  сказал Юнатан. -- Только ты уж первым
иди, а то вдруг он еще не наелся.
     Войдя в соседнюю  комнату, они увидели, что лев  и Еспер мирно лежат на
одной кровати и спят.
     -- Нет, ты посмотри, какие они оба симпатяги, -- умилился Юнатан.
     Но Каспер принялся трясти Еспера, и тот поспешно вскочил с постели.
     -- Который теперь час? -- спросил он.
     -- Час уже поздний, пора идти.
     -- А может, нам сегодня льва с собой взять? -- предложил Еспер.
     -- Нет, -- ответил Каспер, -- никаких львов!
     --  А ведь он нам может очень пригодиться, если кто-нибудь вздумает нас
ловить!
     -- Никому  же  не  известно,  что  мы придем именно  сегодня ночью!  --
возразил Каспер.
     Разбойники заперли дверь и отправились в  путь, бодрые и веселые:  ведь
еще  немножко  --  и они  смогут  всласть  наесться и  хлеба,  и пирожных, и
пряников.
     В городе повсюду было тихо и темно, и трое  разбойников  прокрались  по
улице прямехонько к булочной.
     --  Теперь  осторожно,  чтобы  булочника  не разбудить, --  предупредил
Каспер.
     -- Идите на цыпочках, -- сказал Юнатан.
     А Еспер  вынул связку ключей и хотел отпереть  черный ход.  Но когда он
взялся за ручку, дверь вдруг сама отворилась.
     --  Ну  и булочник,  вот  дурачок-то,  забыл запереть  свою  лавку,  --
удивился Еспер.
     -- Здорово нам повезло, -- обрадовался Каспер.
     -- Тогда чего же, пошли, и все тут, -- сказал Юнатан.
     В булочной  было темно,  но  разбойники и так знали где что лежит -- им
ведь было не впервой. Каспер достал  свой  мешок  и  сунул в него  несколько
буханок  черного хлеба,  десяток булок, сдобы,  кренделя и еще немало всякой
всячины. Еспер  ухватил  большую плитку сливочного шоколада, а  Юнатан набил
себе рот пряниками.
     Им еще много чего  предстояло  уложить в  свои мешки, но  тут  внезапно
зажегся свет.  Дверь  позади них громко хлопнула  -- и они увидели  мясника,
булочника и молочника. Разбойники ужасно струсили.
     -- Ну все, теперь вы попались, -- сказал мясник.
     -- Фу-ты, какая досада, -- огорчился Каспер.
     -- Я же говорил, надо взять с собой льва, -- сказал Еспер.
     А Юнатан ничего не сказал, потому что у него рот был набит пряниками.
     -- Сдадитесь добровольно или будем драться? -- спросил молочник.
     Разбойники постояли, подумали.
     -- Ну что, ребята, сдадимся? -- спросил Каспер.
     -- А что делать-то, не драться же, -- ответил Еспер.
     --  Если  мне  дадут  еще  три  пряника,  тогда,  так  и  быть,  сдамся
добровольно, -- сказал Юнатан.
     И  ему  дали.  Потом   булочник  достал  толстую  веревку  и   привязал
разбойников одного к  другому, чтобы они по дороге не убежали. А чтоб они не
убежали все трое с веревкой, он привязал к ним мясника и молочника, одного с
одной стороны, а  другого с другой. Так они все, выстроившись в ряд, и пошли
по городу  к дому Бастиана: впереди гордо шагал булочник,  а следом  за  ним
пять человек, связанных вместе толстой веревкой.

0

272

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

     Бастиан допрашивает разбойников
     Когда мясник, булочник и молочник  с тремя  разбойниками подошли к дому
Бастиана, булочник постучал в дверь:
     -- Эй, Бастиан, открой нам, пожалуйста!
     Сначала Бастиан никак не просыпался, но потом из дома послышался сонный
голос:
     -- Кто это там в неурочный час?
     -- Это трое разбойников! -- ответил булочник.
     -- Кто-кто?  --  воскликнул Бастиан. -- Что вам здесь надо?  Воровать в
моем доме строго воспрещается!
     -- Да нет, это я стучу, булочник. Мы тут поймали разбойников!
     -- Не может этого быть!
     -- А вот и может! Открой -- сам увидишь!
     Бастиан  второпях  натянул на себя какую-то  одежду,  сходил  за своими
ключами и отпер дверь.
     -- Вот они, разбойники! -- сказал булочник.
     -- Да, но... но их здесь, кажется, целых пять?
     -- Нет, их только трое. Остальные двое -- это же мясник и молочник.
     -- Ах да, конечно, теперь я и  сам  вижу. Добрый день, молочник, добрый
день,   мясник!  Или,  вернее,  добрая  ночь   --  день-то  давно  кончился.
Пожалуйста, пожалуйста, входите все!
     Добро пожаловать в мой дом!
     Бастиан сел  за письменный стол, надел очки и раскрыл толстую  тетрадь,
на обложке которой было написано:"Допросы".
     -- Итак, значит, вы -- трое разбойников, правильно? -- спросил он.
     -- Да, -- ответили трое разбойников.
     -- Сейчас мы это запишем. А как вас зовут?
     -- Каспер, -- ответил Каспер.
     -- Еспер, -- ответил Еспер.
     -- Юнатан, -- ответил Юнатан.
     -- Ага, -- сказал Бастиан и  записал  в толстую  тетрадь  их  имена. --
Ну-с, и что же вы натворили сегодня ночью?
     Разбойники переглянулись.
     -- Говори ты, -- сказал Юнатан Касперу.
     И Каспер сказал:
     -- Мы... мы просто  вышли воздухом подышать, а  на дворе  оказалось так
холодно, у нас руки очень замерзли, и тогда  мы подумали: наверное, булочник
только  что кончил печь хлеб, и в булочной сейчас тепло и уютно, ну, и тогда
мы подумали, можно же нам зайти на минутку погреться...
     -- Что ж, это звучит вполне правдоподобно, -- заметил Бастиан и записал
слова Каспера в тетрадь.
     -- Звучит правдоподобно, но это неправда, -- вмешался булочник. -- Трое
разбойников  пришли  в мою лавку вовсе не  греться, а  хлеб  воровать.  Этот
верзила  успел  запихнуть  в  свой мешок  несколько  буханок черного  хлеба,
десяток булок и уйму разных сдоб и кренделей.
     -- Вот это уже  нехорошо.  Что ты  на это скажешь? -- спросил Бастиан у
Каспера.
     -- Да я же их не нарочно взял, это просто несчастный случай. Понимаете,
когда мы вошли, в булочной было темным-темно, хоть  глаз  выколи. А я шел  с
мешком  в руке,  и мешок был раскрыт. И  я в потемках налетел на полку, а на
полке лежали черные буханки, булки и всякие там сдобы -- ну, они и свалились
и случайно угодили прямо ко мне в мешок...
     -- Это...  это,  пожалуй,  тоже звучит  почти правдоподобно,  -- сказал
Бастиан.
     -- Да, но это опять неправда!  -- воскликнул булочник. --  Ведь  черный
хлеб и сдобы лежали на разных полках!
     --  Ах, на разных? Вот это уже хуже! -- опечалился  Бастиан.  Он строго
посмотрел на Каспера  и  спросил: -- Тогда, выходит,  вы  все  же  залезли в
булочную воровать хлеб?
     -- Выходит, что так, -- признался Каспер.
     -- Постой, постой, это мне надо записать.  Будь так добр, повтори,  что
ты сказал!
     -- Выходит-что-так, -- медленно, с расстановкой повторил Каспер.
     -- А у этого толстяка рот был  набит пряниками, когда мы их поймали, --
сообщил мясник.
     -- Это правда? -- спросил Бастиан.
     -- Угу, -- ответил Юнатан.
     -- Он у нас ужасно любит кардамонные пряники, -- сказал Каспер.
     "Любит кардамонные пряники", -- записал Бастиан в свою тетрадь.
     -- Может, вы еще что-нибудь украли?
     -- Нет, -- сказал Каспер, -- больше ничего.
     -- А нет ли у вас чего-нибудь в карманах? -- спросил молочник.
     И разбойникам пришлось выворачивать карманы. У Каспера не нашли ничего.
У  Юнатана не нашли ничего.  Зато у  Еспера  нашли большую плитку сливочного
шоколада.
     -- Вот тебе раз, сливочный шоколад! -- воскликнул Бастиан.
     -- Ну и что, подумаешь, я же не для себя, -- обиженно сказал Еспер.
     -- А для кого же?
     -- Для льва!
     -- Как ты сказал? Сливочный шоколад для льва?
     -- Конечно, -- ответил Еспер, -- сливочный шоколад высшего сорта -- это
его любимое лакомство.
     --  Ну-ну. Конечно, очень хорошо с твоей стороны,  что ты  заботишься о
животных, но  не очень  хорошо  с твоей стороны, что ты воруешь шоколад,  --
нравоучительно сказал Бастиан.
     -- Я и сам знаю, -- вздохнул Еспер. -- Я собирался заплатить булочнику,
когда он придет, но он пришел слишком быстро, и поэтому я не успел.
     -- Ну-ну, -- сказал Бастиан.  -- Конечно, если б это было в первый раз,
я бы вас, возможно, простил. Вся беда в том, что вы и раньше приходили к нам
в город разбойничать, и за это мне придется, именем закона,  вас арестовать.
Сорок восемь дней вы будете теперь сидеть в тюрьме.
     -- Ой, как долго, -- сказал Каспер.
     -- А там тепло? -- спросил Еспер.
     -- Тепло и хорошо, -- заверил их Бастиан.
     -- Ну, тогда еще ладно! -- сказал Каспер.
     -- А кормить нас будут? -- спросил Юнатан.
     -- А как же, конечно, три раза в день.
     -- Ну, тогда еще ничего! -- сказал Юнатан.
     И троих разбойников отвели в тюрьму, которая помещалась  в том же доме,
в котором жил Бастиан.

0

273

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона


ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

     Три разбойника в тюрьме
     Вся  тюрьма состояла из одной  большой  комнаты.  Но  она  была чистая,
светлая и уютная. Здесь никогда еще никто не сидел, а теперь вдруг появилось
целых  три арестанта. И у Бастиана сразу прибавилось хлопот. Прежде всего он
раздобыл им  кровати, мягкие  и  удобные,  затем  стол и три  хороших стула.
Теперь разбойникам было на чем  спать и на чем сидеть.  На следующий день он
зашел спросить, хорошо ли им спалось.
     -- Спали мы великолепно! -- сказал Еспер.
     -- Кровати у вас здесь превосходные! -- сказал Каспер.
     -- И стулья отличные! -- сказал Юнатан.
     -- Вот и хорошо,  -- обрадовался Бастиан,  ему было  очень приятно  это
слышать. -- А теперь я схожу в лавку и куплю вам таз и мыло.
     -- Дорогой  Бастиан, зря  вы  беспокоитесь!  Это совершенно  не  нужно,
честное  слово!  Нам здесь  и так  очень  хорошо!  -- закричали  разбойники,
перебивая друг друга.
     -- Ничего, мне это не трудно, а помыться время от времени с мылом очень
полезно. -- сказал Бастиан и ушел.
     У жены Бастиана  тоже появилось много новых забот. Раньше  она готовила
еду только себе да мужу, а теперь надо было еще трех разбойников накормить и
напоить, а  с их аппетитом это было  нелегко.  Но жена Бастиана  была  очень
милая  и добрая женщина,  такая же симпатичная,  как и  сам Бастиан.  И  она
усердно  хлопотала, возилась по хозяйству,  прибиралась, готовила и при этом
любила напевать такую песенку:
     Я чищу, мою и скоблю,
     Чтоб чистым был наш дом,
     А Бастиан, мой добрый муж,
     Печется о другом.
     Следит он, чтоб спокойно спал
     Наш город дорогой,
     Но эти три разбойника
     Нарушили покой.

     И муж их всех арестовал,
     Уж так пришлось ему.
     До них никто не попадал
     В домашнюю тюрьму.
     Они весьма послушные --
     Ни ругани, ни драк.
     Сказали: здесь им нравится --
     Всегда бы жить бы так!

     Им вряд ли хочется домой.
     И, если я права,
     Не так уж плох из них любой,
     Как кажется сперва.
     Ах, до чего они грязны,
     Черны они, как ночь.
     Но мыло, щетка и вода
     Сумеют им помочь.

     В комнате у разбойников появились таз, мыло и вода, хоть они и считали,
что  это лишнее. А на стол жена Бастиана постелила скатерть и поставила вазу
с цветами.
     -- Ах, до чего у нас чисто и уютно, -- сказал как-то Еспер
     --  И верно,  -- согласился  Юнатан,  --  прямо  как  будто  бы  мы  не
разбойники, а настоящие люди. До  того чисто и уютно, что  я бы, кажется,  и
сам не прочь чуточку помыться и навести красоту.
     -- И со мной такая же история, -- признался Каспер.
     --  А что, если нам  и правда  попробовать немножко, самую  малость? --
сказал Юнатан.
     Он  налил в  таз  воды.  намылил мылом  тряпочку и легонько потер  себе
кончик носа.
     -- Ну как, очень противно? -- спросил Еспер.
     --  Да нет, ничего  страшного, -- сказал Юнатан и помыл себе  серединки
щек.
     -- Ну хватит, -- сказал Каспер, -- теперь моя очередь.
     И он тоже принялся мыться. И так старался, что даже уши чуточку помыл и
сразу почувствовал, что стал лучше слышать.
     Но самым  храбрым  из всех  оказался Еспер. Он  настолько осмелел,  что
погрузил  в  таз всю голову,  так  что  двое других испугались, как бы он не
утонул.  А  он  полоскался  и  плескался  -- только  брызги  летели в разные
стороны.
     -- Ух, до чего здорово! -- крикнул он и стал такой чистый, что Каспер с
Юнатаном его не узнали.
     И Бастиан тоже. Он зашел спросить, как им живется.
     --  Погодите,  но... не  может  же быть, чтобы он был один  из  вас! --
озадаченно сказал Бастиан.
     -- Очень даже может, -- сказал Каспер, -- потому что это наш Еспер.
     --  Он  просто  так  долго мылся, что сам  на  себя стал  не похож,  --
объяснил Юнатан.
     И они все засмеялись.
     -- Живется нам здесь так, что любо-дорого, -- сказал Каспер.
     -- Особенно приятно, что можно поговорить  с другими людьми, -- добавил
Еспер. -- Раньше мы только друг с дружкой разговаривали, а  больше ни с кем,
такая скучища.
     -- Что  правда, то правда, -- подтвердил Юнатан. -- Но самое главное --
уж очень вкусно нас тут кормят: то ли дело, когда женщина готовит.
     -- Все бы  хорошо, -- вздохнул Еспер, -- одно меня мучает. Просто покою
мне  не дает. Мы-то, конечно  блаженствуем, а наш лев,  бедняга, сидит в это
время один и голодает.
     -- Да, это свинство по отношению ко льву, -- огорчился Бастиан.
     -- Будьте так добры, -- попросил Еспер, -- арестуйте и его тоже!
     -- К  сожалению, твоя просьба невыполнима. Лев  -- это не  то животное,
которое можно просто так взять и арестовать.
     -- Но он у нас очень смирный и послушный.
     -- Лев есть лев.  И  придется ему  побыть  одному, пока вы не вернетесь
домой.  Но  я  могу позволить  Есперу ходить  и кормить его каждый день,  --
сказал Бастиан.
     -- Чем кормить-то, у меня же нет львиной еды!
     -- Эта беда поправима!
     Бастиан ушел и через полчаса вернулся с  целым мешком львиной еды.  Там
было и мясо, присланное мясником, и хлеб, подаренный булочником.
     -- А вот эта плитка сливочного шоколада высшего сорта -- это льву лично
от меня, -- сказал Бастиан.
     И  Еспер был на время  выпущен  на свободу и отправился  домой  кормить
льва. Целый день он пропадал, но под вечер возвратился в тюрьму.
     -- Лев сожрал почти все за один присест, -- доложил он.
     -- Вот и прекрасно, -- сказал Бастиан.

0

274

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона



ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

     Парикмахер Серенсен приходит в восторг
     После того как разбойники  несколько раз помылись, они стали  выглядеть
совсем  как нормальные люди.  Вот только  шевелюры и бороды у  них  чересчур
разрослись. И  однажды Бастиан  послал за парикмахером Серенсеном, чтобы тот
их подстриг и побрил. Парикмахер пришел с расческой и ножницами, с кисточкой
и щеткой, да еще и кларнет с собой прихватил. Ведь парикмахер  Серенсен умел
не  только  стричь  да брить  да  красоту  наводить, он  еще  был участником
кардамонского городского оркестра и  каждую свободную минуточку играл и пел.
Вот какая у него была любимая песенка:
     Весь день стригу и брею,
     И завиваю вас,
     Но музыка и пение
     Милее мне в сто раз.
     Я в городском оркестре
     Первейший человек.
     Играть я на кларнете
     Готов хоть целый век.
     (Соло на кларнете.)
     Ко мне приходит Тобиас
     С огромной бородой.
     Я мою эту бороду
     Горячею водой.
     Покуда сохнет борода,
     Присяду отдохнуть,
     Кларнет достану и ему
     Сыграю что-нибудь.
     (Соло на кларнете.)
     Я ничего так не люблю,
     Как музыку свою.
     И если брею и стригу,
     То песенку пою.
     Все хорошо, порезов нет,
     Царапин тоже нет,
     А почему? А потому,
     Что я люблю кларнет.
     (Соло на кларнете.)

     Парикмахеру пришлось  немало потрудиться с волосами разбойников, потому
что они у них были не просто лохматые, но спутанные и свалявшиеся, почти что
как  войлок. И чтобы  привести их в порядок, он долго  и старательно их мыл,
распутывал и расчесывал.
     -- Ой! -- вскрикивал Юнатан всякий раз, как мыло попадало в глаза.
     А Каспер -- так тот даже разобиделся и разворчался.
     -- Мытье головы -- это чушь и вздор! -- недовольно бурчал он.
     Но  парикмахер  Серенсен не очень-то обращал внимание  на  их  крики  и
слова.  Кто-кто,  а уж он  знал, какой должен быть вид у нормальных людей. И
как ни  крути, а без мытья  головы  все равно  не обойтись.  Зато  когда  он
подстриг всех  троих и  побрызгал им волосы одеколоном, то тут  даже  Каспер
улыбнулся и сказал:
     -- Эта вода у тебя в бутылке и впрямь приятная и ароматная.
     А когда парикмахер после этого расчесал им  волосы гребешком и щеткой и
уложил их  красивыми  волнами, они  ужасно  возгордились и  никак  не  могли
наглядеться на себя в зеркало.
     -- Ну кто бы поверил, что вот это Каспер, -- сказал Каспер.
     -- А кто бы мог поверить, что вот это Еспер, -- сказал Еспер.
     -- И никто бы не поверил, что вот это Юнатан, -- сказал Юнатан.
     Окончив  свой нелегкий  труд, парикмахер захотел немножко  отдохнуть  и
начал играть на кларнете, а трое разбойников сидели и слушали.
     -- А ты, оказывается, тоже хорошо играешь, -- сказал Каспер.
     --  Как,  разве  тут еще кто-нибудь  умеет  хорошо играть? --  удивился
парикмахер Серенсен.
     -- Мы все трое умеем, -- ответил Каспер.
     Тут парикмахер совсем изумился:
     -- Это вы-то умеете играть?
     --  Конечно,  умеем. Мы же были бродячими  музыкантами, пока  не ушли в
разбойники.
     Парикмахер протянул Касперу кларнет:
     -- А ну-ка сыграй, тогда я поверю!
     -- На этой штуковине я не играю, -- сказал Каспер. -- Мой инструмент --
фагот, вот! Кларнет -- не для меня, нет!
     -- А  Еспер  играет на флейте, --  вмешался  Юнатан. -- А я умею бить в
тарелки и в барабан и во все остальное, во что можно бить.
     -- Тогда вы целый оркестр составить можете!
     -- Ничего  мы не можем,  потому что у нас больше нет инструментов, -- с
досадой сказал Каспер. -- Мы их давно продали, -- вздохнул Еспер.
     -- И очень глупо сделали, -- добавил Юнатан.
     Но  парикмахер Серенсен никак не мог  успокоиться, да и любопытство его
разбирало.
     -- А вы не разучились играть? Если я вам добуду инструменты, у  вас еще
что-нибудь получится?
     -- Думаю, что получится, -- ответил за всех Каспер.
     -- Тогда я попробую, -- сказал парикмахер и отправился в город добывать
инструменты.
     Не  успел  парикмахер  Серенсен  уйти,  как  жена   Бастиана   принесла
разбойникам обед. И как же она удивилась, увидев, что волосы у них расчесаны
на пробор и уложены волнами.
     -- Ой, батюшки, какие вы стали красивые! -- воскликнула она.
     -- Да, мы стали совсем недурны собою, -- хвастливо заметил Каспер.
     --  Вот и пойте теперь свою песенку;"Ах, до чего они грязны, черны они,
как ночь!" А мы вон какие  чистые, причесанные и побритые, -- с гордым видом
сказал Юнатан.
     Парикмахер Серенсен скоро  возвратился  и  принес  с  собой  барабан  и
тарелки, флейту и фагот.
     --  Вот  вам,  пожалуйста, играйте  на здоровье, -- сказал  он,  хотя в
глубине души все еще немножко сомневался, что разбойники умеют играть.
     Но сомнения были напрасны. Каспер так обрадовался, когда получил фагот,
что стал  ласково  гладить  его,  будто  старого друга встретил. И  сразу же
попробовал взять несколько тонов.
     -- У меня  был  точь-в-точь такой  же фагот,  когда  мы  были бродячими
музыкантами, -- сказал он.
     А Еспер вертел в руках флейту, даже внутрь заглядывал и улыбался.
     -- Ни дать ни взять -- моя старая флейта, ну просто копия, -- сказал он
и сыграл на пробу несколько трелей.
     --  Вы  и  правда  умеете!  Теперь  я  слышу!  --  радостно  воскликнул
парикмахер.
     -- А то  как же, конечно, умеем, -- сказал Каспер. -- Вот сейчас Юнатан
разберется с тарелками да барабаном, и  мы  сыграем настоящий, всамделишный"
Марш бродячих музыкантов". Это я, Каспер, сочинил когда-то этот марш!
     --  Ну  все,  если  хотите,  можем  начинать, --  бодро  сказал Юнатан,
постучав в тарелки и барабан.
     -- Приготовились -- начали! -- скомандовал Каспер.
     И они заиграли" Марш  Каспера",  и парикмахер Серенсен пришел  в  такой
восторг, что не мог устоять на месте.  Всякий раз,  как Юнатан ударял в свои
тарелки, парикмахер высоко подпрыгивал и громко кричал:
     -- Браво! Браво! Брависсимо!
     Бастиан тоже прибежал на звуки красивой музыки,
     -- Теперь у нас в тюрьме будет свой оркестр! -- обрадовался он.
     А парикмахер попросил разбойников:
     -- Пожалуйста,  научите меня играть  этот  марш,  а я  научу молочника,
портного и  барабанщика. И тогда кардамонский городской оркестр исполнит его
в будущем году на Празднике Лета и Солнца!
     --  Мы еще одну красивую вещь знаем, -- похвастался Каспер. -- Не марш,
а вальс.  И  если парикмахеру хочется поплясать  -- ну, вроде  того,  как он
только что делал, -- так это как раз подходящая музыка. Вот послушайте!
     И  парикмахер  от восторга  запрыгал  еще выше  и потребовал, чтобы они
тотчас, без промедления, научили его играть этот вальс.
     --  Мы с удовольствием тебя научим, -- сказал Каспер,  -- для  хорошего
человека ничего не жалко.
     -- Но только  придется отложить  это  до завтра,  --  сказал Еспер,  --
потому что теперь я вынужден уйти.
     --  Что, Есперу  надо  уходить? -- с  сожалением спросил  парикмахер  у
Бастиана.
     -- Да, -- ответил  Бастиан, -- ему надо  пойти покормить льва. Он уже и
так опаздывает.

0

275

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

     Лев чересчур прожорлив
     Еспера выпустили  из тюрьмы, и он отправился к себе в разбойничий дом с
мешком, наполненным львиной едой. Идти было  далеко, а  вышел он на этот раз
поздновато. И когда он приблизился  к дому, то услышал,  что лев  недовольно
рычит.
     Вообще-то  льву грех было рычать, потому что жилось  ему так, что любой
другой лев  мог только позавидовать.  Дверь из  его  комнаты вела  в  садик,
огороженный  каменной   стеной,  и  он  мог  выходить  гулять,   когда   ему
заблагорассудится. А  если погода портилась, он мог в любой момент вернуться
домой и  улечься на  кровать.  Но  он  все-таки рычал,  потому  что заждался
Еспера.
     Когда  Еспер отпер дверь и вошел  в  дом со своим мешком,  лев  едва не
свалил его с ног от радости. Он  вспрыгнул  передними лапами ему на  плечи и
лизнул прямо в лицо, будто это был не Еспер, а плитка сливочного шоколада.
     -- Ну-ну, левушка, ты все-таки полегче. Дай-ка мне сначала еду из мешка
вытащить.
     Еспер достал мясо, сосиски и бифштексы,  а потом  сходил, принес  ведро
воды. На  десерт  лев получил  плитку сливочного шоколада,  присланную самим
Бастианом. Вид у льва стал довольный и веселый, а Еспер вдобавок почесал ему
за ухом, потому что зверю это очень нравилось.
     --  Понимаешь,  левушка, по правде сказать,  очень жаль,  что  тебя  не
арестовали  вместе с нами.  Но тут  уж  ничего  не поделаешь.  Придется тебе
побыть тут  пока  одному, мы ведь скоро вернемся  домой. А теперь  мне  пора
обратно,  в тюрьму, а то Бастиан на меня обидится. Ну, пока, всего хорошего!
И смотри, веди себя как следует!
     С этими словами Еспер запер дверь и отправился в обратный путь.
     Парикмахер Серенсен каждый день заглядывал в тюрьму, поболтать о разных
разностях  да  поучиться у разбойников играть марш  и вальс.  А  сам он тоже
научил  их играть  те  вещи,  которые умел. С утра  до  ночи  они что-нибудь
разучивали и наигрывали.
     Бастиану и его жене  это доставляло большое удовольствие. Ведь теперь у
них в доме как будто каждый день был праздник.
     Но  зато  кое-что  другое  доставляло Бастиану много  хлопот.  Ему  все
труднее  становилось добывать  пропитание  для льва. Дело в том, что лев был
невероятно прожорлив, и  неудивительно,  что  мяснику приходилось постепенно
уменьшать ежедневные порции мяса.
     И вот однажды Бастиан сказал Касперу, Есперу п Юнатану:
     -- К сожалению, мясник больше не может бесплатно снабжать нас мясом для
льва.
     -- Это очень печально, -- сказал Еспер.
     -- Да, -- согласился Бастиан, -- надо нам придумать  какой-нибудь новый
способ добывать львиную еду.
     -- А может, нам взять да  что-нибудь украсть? -- по привычке  предложил
Юнатан, совершенно забывшись.
     Но Бастиан на него рассердился.
     -- Ни о каком воровстве не может быть и речи! -- воскликнул он. --  Это
строго воспрещается!
     -- Ах да, и верно ведь, -- спохватился Юнатан.
     -- А  может, нам походить по  улицам  и  дворам, поиграть и  заработать
немножко денег? -- предложил Каспер.
     И тут Бастиану пришла в голову прекрасная идея.
     --  Я знаю, что  мы  сделаем!  -- радостно воскликнул он. --  Вы дадите
концерт на городской  площади,  а люди вам заплатят за музыку -- вот и будут
деньги на львиную еду!
     -- Блестящая мысль! -- поддержал его парикмахер Серенсен.
     -- Но как же нам это организовать? -- спросил Каспер.
     -- Это я беру на себя, -- сказал Бастиан. -- А ваше дело -- играть!
     --  Думаете, нам  и  правда  заплатят за то,  что мы будем  играть?  --
недоверчиво спросил Юнатан.
     -- В этом нет никакого сомнения! --  И Бастиан  пошел в город, готовить
все для концерта.
     На следующий день на городской площади был вывешен красочный плакат. На
нем крупными буквами было написано:
     КОНЦЕРТ В ПОЛЬЗУ ГОЛОДАЮЩЕГО ЛЬВА СОСТОИТСЯ
     НА ГОРОДСКОЙ ПЛОЩАДИ СЕГОДНЯ В 6 ЧАСОВ ВЕЧЕРА.
     ОРКЕСТР ЗАКЛЮЧЕННЫХ ГОРОДА КАРДАМОНА ИСПОЛНИТ:
     1. МАРШ КАСПЕРА.
     2. МАРШ БРОДЯЧИХ МУЗЫКАНТОВ.
     3. ЮБИЛЕЙНЫЙ МАРШ В ЧЕСТЬ ТОБИАСА.
     НЕ УПУСКАЙТЕ РЕДКУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ!
     КОНЦЕРТ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ. ПРИХОДИТЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО!
     И  весь  день люди шли  мимо, останавливались и изучали плакат. А когда
пробило 6 часов вечера, вся площадь заполнилась народом. Тут были и взрослые
и  дети, старый  Тобиас и  тетушка София,  школьный учитель и  Томми,  Рем и
маленькая  Камомилла,  и  многие, многие другие. Парикмахер Серенсен  был за
кассира  и  насобирал кучу денег.  А Бастиан был за конферансье. Он выступил
вперед и сказал:
     --  Добро пожаловать на наш  замечательный концерт!  Нам очень приятно,
что пришло  так  много народу,  это  значит, что будет много  денег льву  на
пропитание.  Вот  перед  вами наш оркестр. Каспер играет  на  фаготе,  Еспер
играет  на флейте, а  Юнатан  -- на барабане и прочем тому подобном.  Первым
номером будет исполнен" Марш Каспера".
     Оркестр сыграл  сначала  марш, потом  вальс и под конец еще один  марш,
которому  разбойников  научил  парикмахер  Серенсен.  После  каждого  номера
публика била в ладоши изо всех сил, а по окончании все говорили, что концерт
был великолепный.  Бастиан  пересчитал  собранные  деньги  --  их  оказалось
довольно много. Теперь лев надолго был обеспечен едой.

0

276

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

     Пожар в башне у старого Тобиаса
     Раньше  Тобиас жил у  себя  в  башне  в полном одиночестве. А теперь он
никогда  не чувствовал себя одиноким. У него  же был  щенок,  подаренный ему
Ремом,  да   еще  попугай  подаренный  всеми   жителями  Кардамона  на   его
семидесятипятилетие.  А попугай был настоящий болтушка. Он говорил и говорил
без  умолку. Когда  же ему надоедало говорить, он  запевал  песенку о  самом
себе.
     Да, это был удивительный попугай, и Тобиас с каждым  днем любил его все
сильнее. И щеночка тоже. И жилось им втроем хорошо и весело.
     Но  вот однажды случилось ужасное несчастье. Тобиас  пошел в  лавку  за
ветчиной, а  попугай  со щенком остались  дома одни. И  в это время  в башне
начался  пожар  -- загорелись входная дверь  и нижняя часть лестницы. Кто-то
крикнул:
     -- Пожар!
     И со всех сторон народ стал сбегаться на помощь.  И Бастиан прибежал, и
Силиус,  и парикмахер Серенсен, и  другие  жители  города. А Тобиас как  раз
возвращался из мясной  лавки. Когда он увидел, что у него  в башне пожар, он
пришел в отчаяние и крикнул собравшимся людям:
     -- Кто из вас может спасти моего щеночка и моего  попугая? Они остались
в башне наверху!
     Многие  хотели ему помочь и многие  пытались. Но, увы,  никто  не сумел
подняться наверх,  потому  что  вся  лестница  была  охвачена  огнем.  Пожар
разгорался все  сильнее.  И слышно  было, как  несчастный  щенок  тявкает  и
жалобно скулит.
     И тут  Бастиан вспомнил  о  Каспере,  Еспере  и  Юнатане.  Ведь  они же
разбойники  и наверняка умеют  ловко  карабкаться по  стенам. Он бросился  в
тюрьму, отпер дверь и крикнул разбойникам:
     --  Скорей,  скорей,  бегите со  всех ног! У Тобиаса  в башне  пожар, и
срочно нужна ваша помощь!
     Разбойники припустились, Бастиан за ними следом.
     -- Постарайтесь спасти щенка  и попугая, они остались в башне  наверху!
-- крикнул Бастиан.
     -- Сделаем все, что сможем! -- ответил Каспер.
     Добежав  до башни,  разбойники  начали  карабкаться по  наружной  стене
наверх.
     -- Эй  вы,  внизу, принесите  нам  длинную веревку!  -- крикнул Каспер,
взбираясь все выше.
     Булочник  сбегал домой за  той  веревкой, которой он связывал пойманных
разбойников.
     -- Вот вам прочная веревка!
     И Юнатан спустился немножко вниз по стене, чтобы поймать конец веревки,
а потом опять полез вверх.
     -- Вот увидите, они не подведут! -- воскликнул Бастиан.
     А Каспер помахал им сверху рукой:
     -- Можете на нас положиться!
     Он полез еще выше, а люди внизу затаив дыхание, следили  за  действиями
разбойников. И вот Каспер  добрался до балкона, перелез через перила и исчез
в башне! И весь народ захлопал в ладоши от радости и закричал" ура" Касперу.
А тем временем Еспер и  Юнатан тоже докарабкались до балкона и вошли  внутрь
башни. И тогда им тоже закричали" ура".
     Все стояли и с нетерпением ждали, что же будет дальше. И вот наконец из
двери показался Каспер, который нес клетку с попугаем, за ним появился Еспер
со щенком, а там и Юнатан вышел на балкон: в одной руке подзорная труба, а в
другой  --  ящик  для хранения  хлеба.  Народ внизу ликовал, все  хлопали  и
кричали" ура", а старый Тобиас от восторга щипал себя за бороду.
     -- Эй, принимайте! -- крикнул Каспер и спустил клетку на веревке вниз.
     Попугай,  обычно  такой разговорчивый,  за  всю  дорогу  от  страха  не
вымолвил ни слова.
     Тобиас схватил клетку, и разбойники опять вытянули веревку наверх.  Там
они привязали к ней подзорную  трубу и ящик с  хлебом,  и их  тоже  спустили
вниз. А щеночка оставили  напоследок, потому что привязать  его оказалось не
так-то просто.
     -- Осторожно,  -- сказал Юнатан, -- как бы он не выскользнул из веревки
да не упал на землю!
     -- Что же нам делать? -- заволновался Каспер.
     -- Обвяжите-ка лучше веревкой меня, -- предложил Еспер.
     Так они и  сделали: спустили на веревке  Еспера,  а щеночка он держал в
руках. Оба они благополучно приземлились, и Еспер вручил щенка Тобиасу.
     -- Вот вам, пожалуйста, ваша собачка, -- сказал он.
     А Тобиас крепко пожал ему руку и сказал:
     -- Вы все трое будете всегда моими лучшими друзьями!
     Теперь, когда разбойники спасли щенка и попугая, да еще подзорную трубу
и  ящик с хлебом в  придачу, Бастиан крикнул Касперу и Юнатану, которые  все
еще оставались на башне:
     -- Эй вы,  наверху! Можете теперь спускаться  вниз, да побыстрее,  а то
еще сгорите!
     -- Нам пока что некогда!  -- крикнул  ему Каспер. -- Надо сначала пожар
потушить! Несите нам ведра с водой!
     И все  стали носить ведра  с водой и привязывать их  к веревке.  Юнатан
поднимал их наверх,  а Каспер бежал  с ними в башню и заливал водою огонь на
лестнице. Юнатан  поднимал ведра, а Каспер заливал огонь, Юнатан поднимал, а
Каспер заливал...
     Сначала дым повалил сильнее, потом его стало меньше, огонь присмирел, и
за каких-нибудь полчаса пожар был полностью потушен. Только тогда  Каспер  и
Юнатан спустились с башни.
     Все люди были восхищены тем, как разбойники ловко справились с пожаром.
     --  Трижды  троекратное"  ура"  в честь  трех  разбойников!  -- крикнул
парикмахер Серенсен.
     А старый Тобиас сказал Касперу:
     -- Я в жизни не видывал таких искусных пожарников, как ты!
     --  Да, кстати,  -- заметил Бастиан, -- куда ж это годится, что у нас в
Кардамоне  до  сих  пор нет собственного  пожарника.  Не  мешало  бы нам его
завести.
     Когда люди это услышали, они закричали все как один:
     --  Хотим, чтобы Каспер был у  нас пожарником,  хотим, чтобы Каспер был
пожарником!
     -- Дельное предложение,  я -- "за"! -- тотчас согласился  Бастиан. -- А
ты как на это смотришь? -- спросил он Каспера.
     -- Мне-то всегда этого хотелось, -- признался Каспер.
     --  Тогда  все  в  порядке,  назначаю  тебя  главным пожарником  города
Кардамона!
     --  А  нам, наверное,  надо идти обратно в  тюрьму? -- спросили Еспер и
Юнатан.
     -- Вы  можете идти,  куда вам вздумается, -- ответил Бастиан, -- потому
что теперь вы больше не арестанты, а свободные люди!
     -- Совсем свободные? -- не поверил Юнатан.
     -- Совершенно свободные!
     -- И можем пойти прогуляться по улице, в точности как обычные горожане?
-- спросил Еспер.
     -- В точности как обычные горожане!
     -- Вот странно-то будет! -- сказал Еспер.
     -- И на трамвае можем покататься? -- спросил Юнатан.
     --  И  на  трамвае  можете  кататься,  сколько  вам угодно,  -- ответил
Бастиан, -- хотя бы весь день.
     --  Вот весело-то будет!  --  сказал  Юнатан.  Каспер, Еспер  и  Юнатан
забежали ненадолго к себе в тюрьму, помылись  и почистились после  пожара, а
потом  вышли  и  стали  втроем  прогуливаться  по  улице. И  все,  кого  они
встречали, дружелюбно раскланивались с ними. А они  тоже вежливо кланялись и
отвечали на приветствия.
     -- До чего же странно! -- сказал Каспер.
     -- Да, вот что значит быть нормальным человеком, -- сказал Юнатан.
     Когда они подошли к  трамвайной остановке, трамвай как раз трогался. Но
вагоновожатый его остановил, а кондуктор им сказал:
     -- Добрый день, не желаете ли прокатиться?
     -- Спасибо, с удовольствием, -- ответили они в один голос.  -- Это было
бы, право же, очень приятно.
     Трое друзей вошли в трамвай, и вид у них был довольный и гордый.
     -- Ну вот, -- сказал Каспер, -- мы сели, можно ехать.
     Кондуктор позвонил в звонок, и трамвай поехал.

0

277

http://modernlib.ru/template/img/book.gif
Читаем:   Турбьёрн Эгнер.

Люди и разбойники из Кардамона

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

     Пожарник, пекарь и директор цирка
     Когда Каспер,  Еспер и Юнатан вдоволь  накатались на трамвае, они стали
прогуливаться по городской площади и увидели булочника. Он стоял возле своей
лавки и оглядывался по сторонам, будто кого искал.
     -- Здравствуйте, -- приветливо сказал он, -- извините  за беспокойство,
но нет ли у кого-нибудь из вас  желания поступить ко мне в пекари?  Люди так
много за день съедают, а я один не успеваю  напечь столько, чтобы хватило на
всех.
     --  Это,  пожалуй,  подошло бы  Юнатану, --  сказал  Каспер, -- он ведь
больше всего на свете любит пряники и пирожные.
     Юнатан так и подскочил от радости.
     -- Неужели я, Юнатан, могу стать пекарем? -- спросил он.
     -- Если только пожелаешь, -- ответил булочник.
     -- Да я всю жизнь об этом мечтал! -- воскликнул Юнатан.
     -- Ты  будешь  получать  хорошее  жалованье, а  пряников  можешь  есть,
сколько душе угодно.
     -- Дорогой булочник! А можно, я начну прямо сейчас?
     -- Хоть сию минуту!
     -- Вот только сбегаю, расскажу Бастиану, ему это  наверняка понравится,
-- сказал Юнатан.
     -- Ладно, -- сказал булочник, -- передай ему от меня привет!
     И трое друзей отправились к Бастиану, рассказать, что произошло.
     -- Вот это новость так новость! -- обрадовался Бастиан.
     -- А  когда у вас,  Бастиан,  или у вашей жены будет день рождения,  --
сказал Юнатан, -- на столе в вашем доме всегда будет стоять большой красивый
торт,  присланный  в  подарок  пекарем   Юнатаном.  Уж  в   этом  можете  не
сомневаться!
     --  Ну вот, Каспер стал пожарником,  Юнатан стал пекарем, а со мной что
же будет? -- грустно спросил Еспер.
     -- А кем бы тебе хотелось стать?
     Еспер помялся и смущенно сказал:
     -- Нет, я уж лучше промолчу.
     --  Ну что ты боишься, скажи!  -- подбодрил его Бастиан. --  Глядишь, и
твое желание удастся исполнить.
     -- Да нет, не могу, я стесняюсь.
     -- Ладно тебе, говори, что ли, -- сказал ему Каспер.
     И Еспер наконец решился:
     -- Мне всегда очень хотелось стать директором цирка.
     --  Директором  цирка? Но это же отлично! Ведь  действительно жаль, что
такой город, как наш Кардамон, не имеет собственного цирка!
     --  По-моему,  тоже  очень  жаль,  --  сказал Каспер,  желая поддержать
товарища.
     -- Лев у меня уже есть, -- продолжал Еспер. -- Он умный и  добрый зверь
и вполне годится для цирка.
     -- А  мы  по вечерам  можем приходить  тебе помогать -- будем цирковыми
музыкантами,  --  сказал  Каспер.  --  "Марш Каспера"  прекрасно  сойдет  за
цирковой марш.
     -- Решено! У нас в Кардамоне будет свой цирк! -- воскликнул Бастиан.
     А слово Бастиана было твердым, как скала.
     Как  видишь, все кончилось  хорошо и  для города  Кардамона, и для трех
разбойников. В  городе был  теперь собственный пожарник в  красивой форме  и
собственный цирк  со  львом и  музыкантами.  А с  тех  пор  как у  булочника
появился новый  пекарь,  в городе  стало вдосталь  и хлеба,  и  пряников,  и
пирожных.
     В скором  времени Каспер женился. А на ком -- не скажу,  сам догадайся.
На одной строгой особе, которая во всем любила порядок.
     И жизнь в Кардамоне текла, как обычно. Мясник продавал свои бифштексы и
сосиски, молочник торговал маслом и сыром, парикмахер Серенсен стриг и  брил
и, кроме  того, играл  на кларнете.  А  старый Тобиас сидел  наверху в своей
башне и следил за погодой. И все жили хорошо: и Томми с осликом Понтиусом, и
Рем  с собачкой  Бубби, и Камомилла,  и тетушка София. И  Бастиан,  конечно,
тоже.  И   ночью  все  теперь  могли  спать  спокойно,  потому  что  никаких
разбойников больше не было.
________________________________________
Конец

0

278

Храбрый баран
Русская народная сказка

http://www.kostyor.ru/images0/imagestales/kozel.jpg
Пошли козёл и баран в глухой лес травы пощипать, погулять на приволье. Ходили, ходили — заблудились в тёмном лесу. Зашли в глухую чащобу, смотрят: волки под деревом обед варят.

Козёл барану тихонечко говорит:

— Что будем делать, друг баран? Видно, пропали мы. Съедят нас лютые волки.

Баран ещё тише говорит:

— Давай полезем на дерево, — авось на дереве волки нас не достанут!

Полезли козёл и баран на дерево.

Лезли, лезли, долезли до самой макушки. Сорвался с макушки баран, зацепился рогами за сук. Сук не выдержал, и полетел баран с дерева на землю, прямо туда, где волки обед варили.

http://www.kostyor.ru/images0/imagestales/volki.jpg
Грохнулся о землю, заблеял с перепугу:

— Бэ-э-э!

Испугались волки, горшки повалили, огонь потоптали, разлили варево. Разбежались кто куда без оглядки.

Поднялся баран, встряхнулся и говорит козлу:

— Слезай, козёл, с дерева. Меня волки боятся, я всех волков разогнал. Вот я какой храбрый баран. Бэ-э-э!..
http://www.kostyor.ru/images0/imagestales/baran.jpg

0

279

Русская народная сказка

ПОДИ ТУДА — НЕ ЗНАЮ КУДА, ПРИНЕСИ ТО — НЕ ЗНАЮ ЧТО

В некотором государстве жил-был царь, холост — не женат. Был у него на службе стрелок по имени Андрей.

Пошел раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу—не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идет он обратно — кручинится. Видит — сидит на дереве горлица.

"Дай, — думает, — стрельну хоть эту".

Стрельнул и ранил ее, — свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял ее Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку.

А горлица говорит ему человеческим голосом:

— Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдет на меня дремота — в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь себе великое счастье.

Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принес он горлицу домой, посадил на окошко, а сам стоит дожидается.

Прошло немного времени, горлица положила головку под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил ее правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.

Говорит Марья-царевна стрелку:

— Сумел меня взять, умей и удержать — неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да веселой женой.

На том они и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живет с молодой женой — потешается. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идет в лес, настреляет дичи и несет на царскую кухню.

Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:

— Бедно живешь ты, Андрей!

— Да, как сама видишь.

— Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шелку, я все дело поправлю.

Послушался Андрей, пошел к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шелку и принес жене. Марья-царевна взяла шелк и говорит:

— Ложись спать, утро вечера мудренее. Андрей лег спать, а Марья-царевна села ткать. Всю ночь ткала и выткала ковер, какого в целом свете не видывали: на нем все царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери на горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят...

Наутро Марья-царевна отдает ковер мужу:

— Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри — своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.

Андрей взял ковер, повесил на руку и пошел по гостиным рядам.

Подбегает к нему один купец:

— Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?

— Ты торговый человек, ты и цену давай.

Вот купец думал, думал — не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним — еще. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.

В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:

— Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чем речь у вас?

— Так и так, ковра оценить не можем.

Царский советник посмотрел на ковер и сам дался диву:

— Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковер?

— Так и так, моя жена вышила.

— Сколько же тебе дать за него?

— А я и сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.
— Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч.

Андрей взял деньги, отдал ковер и пошел домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковер.

Царь взглянул—на ковре все его царство как на ладони. Он так и ахнул:

— Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!

Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдает советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает: "Ничего, я себе другой, еще лучше, закажу".

Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занес, а другую не переносит, замолчал и про свое дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от нее не отвел, все бы смотрел да смотрел.

Марья-царевна ждала-ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплелся домой. И с той поры и ест — не наест и пьет — не запьет: все ему представляется стрелкова жена.

Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая.

Советник говорит царю:

— Ах, видел я у одного стрелка жену, все о ней думаю! И ни запить это, ни заесть, никаким зельем не заворожить.

Пришла царю охота самому посмотреть стрелкову жену. Оделся он в простое платье, поехал в слободу, нашел избенку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занес, другую и не может, совсем онемел: стоит перед ним несказанная красота.

Марья-царевна ждала-ждала ответа, повернула царя за плечи и дверь закрыла.

Защемила царя сердечная зазноба. "Чего,—думает, — хожу холост, не женат? Вот бы жениться на этой красавице! Не стрельчихой ей быть, на роду ей написано быть царицей".

Воротился царь во дворец и задумал думу нехорошую — отбить жену от живого мужа. Призывает он советника и говорит:

— Надумай, как извести Андрея-стрелка. Хочу на его жене жениться. Придумаешь — награжу городами, и деревнями, и золотой казной, не придумаешь — сниму голову с плеч.

Закручинился царский советник, пошел и нос повесил. Как извести стрелка, не придумает. Да с горя и завернул в кабак винца испить.

Подбегает к нему кабацкая теребень в рваном кафтанишке:

— О чем, царский советник, пригорюнился, зачем нос повесил?

— Поди прочь, кабацкая теребень!

— А ты меня не гони, лучше стаканчик винца поднеси, я тебя на ум наведу.

Поднес ему царский советник стаканчик винца и рассказал про свое горе.

Кабацкая теребень и говорит ему:

— Извести Андрея-стрелка дело нехитрое — сам-то он прост, да жена у него больно хитра. Ну, да мы загадаем загадку такую, что ей не справиться. Воротись к царю и скажи: пускай он пошлет Андрея-стрелка на тот свет узнать, как поживает покойный царь-батюшка. Андрей уйдет и назад не вернется.

Царский советник поблагодарил кабацкую теребень — и бегом к царю:

— Так и так, можно стрелка извести. И рассказал, куда нужно его послать и зачем. Царь обрадовался, велел позвать Андрея-стрелка.

— Ну, Андрей, служил ты мне верой-правдой, сослужи еще службу: сходи на тот свет, узнай, как поживает мой батюшка. Не то мой меч—твоя голова с плеч...

Андрей воротился домой, сел на лавку и голову повесил. Марья-царевна его спрашивает:

— Чего невесел? Или невзгода какая?

Рассказал ей Андрей, какую царь задал ему службу.

Марья-царевна говорит:

— Есть о чем горевать! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Утром рано, только проснулся Андрей, Марья-царевна дает ему мешок сухарей и золотое колечко.

— Поди к царю и проси себе в товарищи царского советника, а то, скажи, тебе не поверят, что был ты на том свете. А как выйдешь с товарищем в путь-дорогу, брось перед собой колечко, оно тебя доведет.

Андрей взял мешок сухарей и колечко, попрощался с женой и пошел к царю просить себе дорожного товарища. Делать нечего, царь согласился, велел советнику идти с Андреем на тот свет.

Вот они вдвоем и вышли в путь-дорогу. Андрей бросил колечко — оно катится. Андрей идет за ним полями чистыми, мхами-болотами, реками-озерами, а за Андреем царский советник тащится.

Устанут идти, поедят сухарей — и опять в путь.

Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, пришли они в густой, дремучий лес, спустились в глубокий овраг, и тут колечко остановилось.

Андрей и царский советник сели поесть сухарей. Глядь, мимо них на старом-престаром царе два черта дрова везут — большущий воз — и погоняют царя дубинками, один с правого бока, другой с левого.

Андрей говорит:

— Смотри, никак, это наш покойный царь-батюшка?

— Твоя правда, это он самый дрова везет.

Андрей и закричал чертям:

— Эй, господа черти! Освободите мне этого покойничка хоть на малое время, мне нужно кой о чем его расспросить.

Черти отвечают:

— Есть нам время дожидаться! Сами, что ли, дрова повезем?

— А возьмите у меня свежего человека на смену. Ну, черти отпрягли старого царя, на его место впрягли в воз царского советника и давай его с обеих сторон погонять дубинками, — тот гнется, а везет.

Андрей стал спрашивать старого царя про его житье-бытье.

— Ах, Андрей-стрелок, — отвечает царь, — плохое мое житье на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко заказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.

Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Андрей попрощался со старым царем, взял у чертей царского советника, и пошли они в обратный путь.

Приходят в свое царство, являются во дворец.

Царь увидел стрелка и в сердцах накинулся на него:

— Как ты смел назад воротиться?

Андрей-стрелок отвечает:

— Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живет он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.

— А чем докажешь, что ходил на тот свет и моего родителя видел?

— А тем я докажу, что у вашего советника на спине и теперь еще знаки видны, как его черти дубинками погоняли.

Тут царь уверился, делать нечего — отпустил Андрея домой. А сам говорит советнику.

— Вздумай, как извести чтрелка, не то мой меч — твоя голова с плеч.

Пошел царский советник, еще ниже нос повесил. Заходит в кабак, сел за стол, спросил вина. Подбегает к нему кабацкая теребень:

— Что, царский советник, пригорюнился? Поднеси-ка мне стаканчик, я тебя на ум наведу.

Советник поднес ему стаканчик винца и рассказал про свое горе. Кабацкая теребень ему говорит:

— Воротись назад и скажи царю, чтобы задал он стрелку вот какую службу — ее не то что выполнить, трудно и выдумать: послал бы его за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна...

Царский советник побежал к царю и рассказал, какую службу задать стрелку, чтобы он назад не вернулся. Царь посылает за Андреем.

— Ну, Андрей, сослужил ты мне службу, сослужи другую: ступай в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. Не то мой меч — твоя голова с плеч.

Пошел Андрей домой, ниже плеч голову повесил и рассказывает жене, какую царь задал ему службу.

— Есть о чем кручиниться! — Марья-царевна говорит. — Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечером мудренее.

Андрей лег спать, а Марья-царевна пошла на кузницу и велела кузнецам сковать три колпака железных, железные клещи и три прута: один железный, другой медный, третий оловянный.

Утром рано Марья-царевна разбудила Андрея:

— Вот тебе три колпака да клещи и три прута, ступай за тридевять земель, в тридесятое государство. Трех верст не дойдешь, станет одолевать тебя сильный сон — кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А если уснешь, кот Баюн убъет тебя.

И тут Марья-царевна научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — пришел Андрей-стрелок в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит — идет, а где и катком катится.

Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.

Кот Баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову — один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий. Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, сволок наземь и давай отлаживать прутьями. Наперво сек железным прутом — изломал железный, принялся угощать медным — и этот изломал и принялся бить оловянным.

Оловянный прут гнется, не ломится, вокруг хребта обвивается. Андрей бьет, а кот Баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей. Андрей его не слушает, знай охаживает прутом.

Невмоготу стало коту — видит, что заговорить нельзя, он и взмолился:

— Покинь меня, добрый человек! Что надо, все тебе сделаю.

— А пойдешь со мной?

— Куда хочешь пойду.

Андрей пошел в обратный путь и кота за собой повел. Добрался до своего царства, приходит с котом во дворец и говорит царю:

— Так и так, службу выполнил, добыд вам кота Баюна.

Царь удивился и говорит:

— А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.

Тут кот свои когти точит, на царя их ладит, хочет у него белую грудь раздирать, из живого сердце вынимать.

Царь испугался:

— Андрей-стрелок, уйми, пожалуйста, кота Баюна!

Андрей кота унял и в клетку запер, а сам пошел домой, к Марье-царевне. Живет-поживает, тешится с молодой женой. А царя еще пуще знобит зазноба сердечная. Опять призвал он советника:

— Что хочешь придумай, изведи Андрея-стрелка, не то мой меч — твоя голова с плеч.

Царский советник идет прямо в кабак, нашел там кабацкую теребень в рваном кафтанишке и просит его выручить, на ум навести. Кабацкая теребень стаканчик вина выпил, усы вытер.

— Ступай, — говорит, — к царю и скажи: пусть пошлет Андрея-стрелка туда — не знаю куда, принести то — не знаю что. Этой задачи Андрей во веки веков не выполнит и назад не вернется.

Советник побежал к царю и все ему доложил. Царь посылает за Андреем.

— Сослужил ты мне две службы, сослужи третью: сходи туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Сослужишь — награжу по-царски, а не то мой меч — твоя голова с плеч.

Пришел Андрей домой, сел на лавку и заплакал. Марья-царевна его спрашивает:

— Что, милый, невесел? Или еще невзгода какая?

— Эх, — говорит, — через твою красу все напасти несу! Велел мне царь идти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.

— Вот это служба так служба! Ну ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.

Марья-царевна дождалась ночи, развернула волшебную книгу, читала, читала, бросила книгу и за голову схватилась: про цареву загадку в книге ничего не сказано. Марья-царевна вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери.

Марья-царевна их спрашивает:

— Звери лесные, птицы поднебесные, — вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете, — не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?

Звери и птицы ответили:

— Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхивали. Марья-царевна махнула платочком — звери и птицы пропали, как не бывали. Махнула в другой раз — появились перед ней два великана:

— Что угодно? Что надобно?

— Слуги мои верные, отнесите меня на середину Океан-моря.

Подхватили великаны Марью-царевну, отнесли на Океан-море и стали на середине, на самой пучине - сами стоят, как столбы, а ее на руках держат. Марья-царевна махнула платочком, и приплыли к ней все гады и рыбы морские.

— Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете, не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?

— Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхали.

Закручинилась Марья-царевна и велела отнести себя домой. Великаны подхватили ее, принесли на Андреев двор, поставили у крыльца.

Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитую ширинку.

— Брось клубок перед собой, — куда он покатится, туда и ты иди. Да смотри, куда бы ни пришел, будешь умываться, чужой ширинкой не утирайся, а утирайся моей.

Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на четыре стороны и пошел за заставу. Бросил клубок перед собой, клубок покатился — катится да катится. Андрей идет за ним следом.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Много царств и земель прошел Андрей. Клубок катится, нитка от него тянется; стал клубок маленький, с куриную головочку; вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге... Дошел Андрей до леса, видит: стоит избушка на курьих ножках.

— Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
Избушка повернулась, Андрей вошел и видит: на лавке сидит седая старуха, прядет кудель.

— Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришел. Вот изжарю тебя в печи да и съем и на косточках покатаюсь.

Андрей отвечает старухе:

— Что ты, старая баба-яга, станешь есть дорожного человека! Дорожный человек костоват и черен, ты наперед баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.

Баба-яга истопила баньку. Андрей выпарился, вымылся, достал женину ширинку и стал ею утираться.

Баба-яга спрашивает:

— Откуда у тебя ширинка? Ее моя дочь вышивала.

— Твоя дочь мне жена, мне и ширинку дала.

— Ах, зять возлюбленный, чем же мне тебя потчевать?

Тут баба-яга собрала ужин, наставила всяких кушаньев, вин и медов. Андрей не чванится—сел за стол, давай уплетать. Баба-яга села рядом—он ест, она выспрашивает, как он на Марье-царевне женился да живут ли они хорошо? Андрей все рассказал: как женился и как царь послал его туда — не знаю куда, добыть то — не знаю что.

— Вот бы ты помогла мне, бабушка!

— Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живет она в болоте триста лет... Ну ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.

Андрей лег спать, а баба-яга взяла два голика, полетела на болото и стала звать:

— Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?

— Жива.

— Выдь ко мне из болота.

Старая лягушка вышла из болота, баба-яга ее спрашивает:

— Знаешь ли, где то — не знаю что?

— Знаю.

— Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда—не знаю куда, взять то—не знаю что.

Лягушка отвечает:

— Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесет твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.

Баба-яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея:

— Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке—лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезет до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.

Андрей оделся, взял горшок, сел на коня бабы-яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки. Через нее ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.

Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:

— Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.

Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.

— Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.

— Что ты, бабушка, эка маленькая, чай, я тебя задавлю.

— Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.

Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась — сделалась словно копна сена.

— Крепко ли держишься?

— Крепко, бабушка.

Опять лягушка дулась, дулась—сделалась еще больше, словно стог сена.

— Крепко ли держишься?

— Крепко, бабушка.

Опять она дулась, дулась — стала выше темного леса, да как скакнет — и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.

— Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем—не терем, избу—не избу, сарай—не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдешь то — не знаю что.

Андрей пошел по тропинке, видит: старая изба — не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошел и спрятался за печью.

Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:

— Эй, сват Наум, есть хочу!

Только крикнул, откуда ни возьмись, появляется стол накрытый, на нем бочонок пива да бык печеный, в боку нож точеный. Мужичок с ноготок, борода с локоток, сел возле быка, вынул нож точеный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.

Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.

— Эй, сват Наум, убери объедки!

И вдруг стол пропал, как и не бывало, — ни костей, ни бочонка... Андрей дождался, когда уйдет мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:

— Сват Наум, покорми меня... Только позвал, откуда ни возьмись, появился стол, на нем разные кушанья, закуски и заедки, вина и меды. Андрей сел за стол и говорит:

— Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.

Отвечает ему невидимый голос:

— Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.

Смотрит Андрей и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метелкой сметает, вина и меды сами в рюмку наливаются — рюмка скок, скок да скок.

Андрей просит:

— Сват Наум, покажись мне!

— Нет, меня никто не может видеть, я то — не знаю что.

— Сват Наум, хочешь у меня служить?

— Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый!

Вот они поели. Андрей и говорит:

— Ну, прибирай все да пойдем со мной.

Пошел Андрей из избенки, оглянулся:

— Сват Наум, ты здесь?

— Здесь, не бойся, я от тебя не отстану.

Дошел Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка:

— Добрый молодец, нашел то — не знаю что?

— Нашел, бабушка.

— Садись на меня.

Андрей опять сел на нее, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку.

Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошел путем-дорогой в свое царство. Идет, идет, обернется:

— Сват Наум, ты здесь?

— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.

Шел, шел Андрей, дорога далеко — прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.

— Эх, — говорит, — до чего же я уморился!

А сват Наум ему:

— Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.

Подхватил Андрея буйный вихрь и понес — горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.

— Сват Наум, передохнуть бы!

Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит—где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный... Сват Наум говорит Андрею:

— Отдыхай, ешь, пей да на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, употчевай хорошенько — у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки — не бойся, я к тебе назад вернусь.

Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нем дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.

— Что за чудо? — говорят. — Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!

Три корабля бросили якоря, три купца-корабельщика сели на легкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает
:

— Пожалуйте, дорогие гости.

Купцы-корабельщики идут дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревах птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают.

— Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное?

— Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.

Андрей повел гостей в терем:

— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!

Откуда ни возьмись, явился накрытый стол, на нем — вина и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.

— Давай, — говорят, — добрый человек, меняться: уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.

— Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?

Один купец вынимает из-за пазухи дубинку. Ей только скажи: "Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!" — дубинка сама начнет колотить, какому хочешь силачу обломает бока.

Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху—топор сам начал тяпать: тяп да ляп—вышел корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают.

Повернул топор обухом вниз—сразу корабли пропали, словно их и не было.

Третий купец вынул из кармана дудку, загудел — войско появилось: и конница, и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамена развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают.

Купец задудел с другого конца в дудку — и нет ничero, все пропало.

Андрей-стрелок говорит:

— Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться—отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.

— Не много ли будет?

— Как знаете, иначе меняться не стану.

Купцы думали, думали: "На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты и пьяны".

Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:

— Эй, сват Наум, мы тебя берем с собой! Будешь нам служить верой и правдой?

Отвечает им невидимый голос:

— Отчего не служить? Мне все равно, у кого ни жить.

Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать — пьют, едят, знай покрикивают:

— Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай того!

Перепились все допьяна, где сидели, там и спать свалились.

А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился.

"Эх, — думает, — где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?"

— Я здесь. Чего надобно?

Андрей обрадовался:

— Сват Наум, не пора ли нам на родную стороушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.

Опять подхватил Андрея вихрь и понес в его царство, на родную сторону.

А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:

— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!

Сколько ни звали, ни кричали, все нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны.

Погоревали купцы-корабельщики: "Эх, надул нас недобрый человек!"—да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно
.

А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.

Повесил он голову ниже плеч и пошел из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг, откуда ни возьмись, прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.

Обнялись они, поздоровались, стали друг друга спрашивать, друг другу рассказывать.

Марья-царевна рассказала:

— С той поры как ты из дому ушел, я сизой горлицей летаю по лесам да по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.

Андрей говорит:

— Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?

— Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.

Не успели оглянуться—и дворец поспел, да такой славный, лучше царского, кругом — зеленый сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут.

Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают, и день, и другой, и третий.

А царь в то время поехал на охоту, на синее море, и видит: на том месте, где ничего не было, стоит дворец.

— Какой это невежа без спроса вздумал на моей земле строиться?

Побежали гонцы, все разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живет он в нем с молодой женой, Марьей-царевной.

Еще пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда — не знаю куда, принес ли то — не знаю что.

Побежали гонцы, разведали и докладывают:

— Андрей-стрелок ходил туда—не знаю куда и добыл то — не знаю что.

Тут царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андрея-стрелка и Марью-царевну предать лютой смерти.

Увидал Андрей, что идет на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп — стоит на море корабль, опять тяп да ляп — стоит другой корабль. Сто раз тяпнул — сто кораблей поплыло по синему морю.

Андрей вынул дудку, задудел — появилось войско: и конница, и пехота, с пушками, со знаменами. Начальники скачут, приказа ждут. Андрей приказал начать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит царских солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу.

Царь видит: войско его бежит, кинулся сам к войску — останавливать. Тут Андрей вынул дубинку:

— Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!

Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю: нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти.

Тут и сражению конец пришел. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтобы взял он в свои руки все государство.

Андрей спорить не стал. Устроил пир на весь мир и вместе с Марьей-царевной правил он этим государством до глубокой старости.

http://horosheekino.ru/images/line.gif
Теребень — постоянный посетитель кабака, завсегдатай.
Ширинка — полотенце, платок.
Кудель — пучок льна или шерсти, приготовленный для пряжи.
Голик — березовый веник без листьев.

0

280

СКАЗКА О СЛАВНОМ, МОГУЧЕМ БОГАТЫРЕ ЕРУСЛАНЕ ЛАЗАРЕВИЧЕ

В некотором государстве жил король Картаус, и было у него на службе двенадцать богатырей. А самым сильным и главным из двенадцати богатырей почитался князь по имени Лазарь Лазаревич. И сколько ни старались другие богатыри, никто из них не мог на поединках победить молодого Лазаря Лазаревича.

И вот исполнилось ему двадцать лет. Стали родители поговаривать:

— Приспело время сыну семьей обзаводиться! Да и сам Лазарь Лазаревич жениться был не прочь, только невесты выбрать никак не может: то отцу с матерью не по нраву, то жениху не люба.

Так и шло время. И стал Лазарь Лазаревич проситься у родителей:

— Отпустите меня в путь-дорогу. Хочу на белый свет поглядеть, да и себя показать.

Родители перечить не стали. И вот распростился добрый молодец с отцом, с матерью и уехал из Картаусова королевства. Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли путь продолжался — приехал Лазарь Лазаревич в иноземное королевство. А в том королевстве весь народ в великой тоске-печали: убиваются-плачут все от мала до велика. Спрашивает он:

— Какая у вас беда-невзгода? О чем весь народ тужит?

— Ох, добрый молодец, не знаешь ты нашего горя, — отвечают ему. — Повадился в наше королевство морской змей летать и велел каждый день по человеку ему на съедение посылать. А коли не послушаемся, грозится все наши деревни и города спалить — головней покатить. Вот и сегодня провожали одну девицу, отвели на морской берег, на съедение морскому чудовищу.

Богатырь не стал больше ни о чем спрашивать, пришпорил коня и поскакал на морской берег.

В скором времени увидал он — сидит на берегу девица, горько плачет. Подъехал к ней Лазарь Лазаревич:

— Здравствуй, девица-душа!

Подняла девица голову, взглянула на него и промолвила:

— Уезжай-ка, добрый человек, отсюда поскорее. Выйдет сейчас из моря змей, меня съест, и тебе живому не бывать.

— Не к лицу мне, девица-красавица, от змея убегать, а вот отдохнуть охота: притомился в пути-дороге. Я вздремну, а ты, как только змей покажется, тотчас же разбуди меня.

Слез с коня, лег на траву-мураву и уснул крепким богатырским сном.

Много ли, мало прошло времени, вдруг взволновалось море, зашумело, поднялась большая волна. То змей море всколыхнул. И принялась девица будить чужеземного богатыря. А Лазарь Лазаревич спит, не пробуждается.

В ту пору змей из воды вынырнул, выбрался на берег. Заплакала девица горючими слезами, и упала одна слеза богатырю на лицо. Он проснулся, увидал змея.

Змей ухмыляется:

— Эко, как сегодня раздобрились: вместо одного человека двоих привели, да еще и коня наприбавок!

— А не подавишься ли одним мной, поганое чудовище? — закричал богатырь и кинулся на змея.

Началась у них смертная схватка, кровавый бой. Долго бились-ратились. И стал Лазарь Лазаревич замечать, что притомился змей, слабеть начал. Тут богатырь изловчился, кинулся на чудовище и с такой силой ударил его булатным мечом, что напрочь отсек змею голову.

Подошел потом к девице, а она чуть живая от страха. Окликнул ее. Девица обрадовалась:

— Ой, не чаяла я живой остаться и тебя живым, невредимым увидеть! Спасибо, что избавил меня от лютой смерти, и я прошу тебя, добрый молодец, не знаю, как по имени звать-величать, поедем к моим родителям. Там батюшка наградит тебя!

— Награды мне никакой не надо, а к отцу-матери тебя отвезу.

Сперва девице помог сесть, а потом и сам сел на коня. Приехали в город. Отец с матерью увидели из окна дочь — глазам не верят. Выбежали встречать. Плачут и смеются от радости.

— Неужто лютый змей пощадил тебя, дитятко?! Или сегодня только отпустил еще раз повидаться с нами, погоревать?

— Вот кто избавил меня от лихой смерти, — отвечала девица и указала на Лазаря Лазаревича.—Он убил проклятого змея.

Отец с матерью не знали, как и благодарить богатыря. Под руки ввели его в белокаменные палаты, усадили за стол на самом почетном месте. На стол наставили всяких кушаньев и питья разного. Ешь, пей, чего только душа пожелает.

А после хлеба-соли отец стал спрашивать:

— Скажи, храбрый рыцарь, чем отблагодарить тебя?

Опустил добрый молодец буйну голову, помолчал, потом посмотрел на родителей и на девицу-красавицу:

— Не прогневайтесь на меня за мои слова. Я есть князь из славного Картаусова королевства. Зовут меня Лазарь Лазаревич. Живу покуда холост, не женат. Ваша дочь-красавица мне по сердцу пришлась, и, если люб я ей, так благословите нас под венец идти. То и была бы для меня самая большая награда.

Услышала эти речи девица, потупилась, зарделась, как маков цвет.

А отец сказал:

— Ты, любезный Лазарь Лазаревич, мне по душе, по нраву пришелся, а дочь неволить не стану и воли у нее не отнимаю. Как она сама скажет, так тому и быть. Не прими моих слов за обиду. Ну, что скажешь, дочь милая?

Пуще прежнего зарумянилась красавица и тихонько промолвила:

— Уж коль пришла пора мне свое гнездо вить, так, видно, так тому и быть. Люб мне Лазарь Лазаревич, избавитель мой.

— А невеста согласна, так мы с матерью и подавно перечить не станем, — сказал отец. — За нашим благословением дело не станет.
p>И в скором времени принялись веселым пирком да за свадебку.

Свадьбу сыграли, пир отпировали, а после свадьбы Лазарь Лазаревич увез молодую жену в свое королевство.

На исходе первого года родился у них сын. Назвали его Ерусланом.

Рос Еруслан не по дням, а по часам, будто тесто на опаре подымался. В три года был как десятилетний.

И стал он на царский двор побегивать, с боярскими детьми в игры играть. А сила у него была непомерная, и он по молодости да несмышлености шутил с боярскими детьми шутки нехорошие: схватит кого за руку — рука прочь, кого за ногу схватит — ногу оторвет.

Пришли бояре к королю Картаусу, жалуются:

— Мы в великой обиде. Сын Лазаря Лазаревича губит, калечит наших детей. В играх удержу не знает, кому руку, кому ногу оторвал. Осуши наши слезы, государь! Прикажи Еруслана Лазаревича в темницу посадить, либо пусть он уедет из нашего королевства.

Приказал король Картаус позвать Лазаря Лазаревича и сказал ему:

— Приходили ко мне бояре, на твоего Еруслана жаловались. Обижает он, калечит боярских детей. И я тебе велю: либо заключи своего сына в темницу, либо отправь прочь из нашего королевства.

Выслушал Лазарь Лазаревич королевский приказ, опустил буйну голову ниже могучих плеч и пошел домой в большой печали.

— Что это, Лазарь Лазаревич, ты такой кручинный? — встретила его жена. — Или какая беда-невзгода приключилась?

Рассказал Лазарь Лазаревич про королевский приказ и промолвил:

— Это ли не беда-невзгода?

Горько жена заплакала. А Еруслан Лазаревич весь разговор слышал, подошел к родителям, учтиво поклонился и говорит:

Не гневайтесь на меня, батюшка и матушка, злого умысла я не держал, когда играл с боярскими детьми, а вашей вины в том нету. И коли король Картаус Приказал мне уехать из королевства, так, видно, так тому и быть. Да вот еще: достать бы мне меч булатный по моей руке, доспехи ратные и коня.

— Да разве мало у нас коней в конюшне? —сказал Лазарь Лазаревич. — А мечей да доспехов ратных полон оружейный покой, знай выбирай!

— Доспехи-то и меч я подберу в оружейном покое, — ответил Еруслан Лазаревич, — а вот коня по мне у нас в конюшне не нашлось. Всех до одного испытал. Выведут конюхи какого, брошу на холку руку — сразу на коленки упадет. На таких мне не ездить.

— Ну, тогда ступай в заповедные луга. Там Фрол-пастух стережет моих коней. Кони в табунах необъезженные, там и выберешь коня по себе, — проговорил Лазарь Лазаревич.

И стали собирать, снаряжать Еруслана Лазаревича. Подобрал он доспехи богатырские, по руке себе разыскал булатный меч и копье долгомерное, взял седельце черкасское, потничек (Потничек — ткань, подкладываемая под седло), войлочек, уздечку наборную да плетку ременную. Простился с отцом, с матерью и отправился в путь-дорогу.

Вышел из города и шел долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли и пришел на заповедные луга. По лугам дорога проторена. В ширину та дорога — коню не перескочить. "Кто же по этой дороге ездит? — подумал Еруслан Лазаревич. — Дай-ка сяду на обочине, подожду".

Много ли, мало времени просидел и увидел: бежит по дороге табун коней. Тот табун только что пробежал, а за ним другой, больше прежнего скачет. И вслед табунщик едет. Сравнялся он с Ерусланом Лазаревичем и заговорил:

— Здравствуй, Еруслан Лазаревич! Чего тут сидишь? Кого ожидаешь?

— А ты кто такой? И почему знаешь, как меня зовут?

— Да как мне тебя не знать! Ведь я служу табунщиком у твоего родителя Лазаря Лазаревича. Обрадовался Еруслан Лазаревич:

— Меня батюшка натакал идти в заповедные луга коня выбрать. У нас на конюшне все конишки не ражие. Которому брошу руку на холку, тот и упадет на коленки. Тем коням не носить меня. Пособи мне, Фролушка, коня достать, век твое добро помнить буду.

— Не тужи, Еруслан Лазаревич, дело обойдется. Есть у меня конь на примете. Конь богатырский. Когда воду пьет, на озере волны будто в бурю вздымаются, с деревьев листья осыпаются. Только не знаю, сможешь ли ты его поймать? Если поймаешь да сумеешь удержать, конь тебе покорится, почует наездника. Вот он — впереди первого табуна с водопоя бежит, гляди!

Промчался табун мимо, а табунщик говорит:

— Пойдем к озеру, я покажу, где конь воду пьет, а ты завтра с утра садись там в засаду и жди.

Наутро притаился Еруслан Лазаревич и стал ждать. Слышит: задрожала земля, послышался конский топ все ближе и ближе... И вот проскакал мимо к водопою первый табун. Всех впереди — конь-огонь: глазами искры мечет, из ноздрей пламя, из ушей дым кудреват подымается. Забрел по колено в воду и стал пить. В озере волны поднялись, на берегу с деревьев листья посыпались.

Напился конь и только выскочил на берег, как Еруслан Лазаревич ухватил его правой рукой за гриву, а в левой уздечку держит. Взвился конь и так ударил копытами, что земля задрожала, но вырваться из рук богатыря не мог и утихомирился, почуял настоящего хозяина.

— Вот эдак-то лучше, Орош Вещий! —Взнуздал его, взял повод в руки, отвел туда, где седло да доспехи лежали.

Оседлал Еруслан Ороша Вещего, надел на себя доспехи ратные. В это время подъехал к водопою Фрол-пастух:

— Вижу, покорился тебе конь! Сумел совладать.

— Спасибо, Фролушка! Сослужил ты мне службу. Век буду помнить!

На том они и распростились. Видел табунщик, как добрый молодец на коня садился, а не успел заметить, как он из глаз скрылся, только пыль столбом завилась, будто его и не было.

Ехал Еруслан Лазаревич день ли, два ли и выехал на широкое поле. Смотрит: что такое? Все поле усеяно мертвыми телами. Лежит на том поле рать-сила побитая. Громко вскричал Еруслан Лазаревич:

— Есть ли жив хоть один человек? Отозвался голос:

— Только я один и остался жив из всего нашего войска! Подъехал Еруслан и спрашивает:

— Скажи, кто побил, повоевал ваше войско?

— Иван, русский богатырь, — отвечает раненый воин.

— А где теперь Иван, русский богатырь?

— Поезжай на полдень, может, его и настигнешь. Он уехал биться с другим нашим, войском.

Еруслан Лазаревич повернул коня и поехал. Ехал долго ли, коротко ли и выехал на большое поле — широкое раздолье. И на этом поле лежит побитая рать-сила.

Снова богатырь крикнул громким голосом:

— Коли есть тут кто живой, откликнись!

Приподнялся один человек:

— Чего тебе надо, витязь? Я только один жив и остался из всего нашего войска.

— Чья это побитая рать и кто вас повоевал?

— Лежит тут войско Феодула Змеулановича. А побил-повоевал нас Иван, русский богатырь.

— А где он сейчас, Иван, русский богатырь?

— Да вот видишь поскоки коня богатырского: целые холмы земли из-под копыт мечет. Держись этой ископыти и, коли конь у тебя резвый, настигнешь его.

Поблагодарил Еруслан Лазаревич воина и поехал вокруг поля в ту сторону, куда вела ископыть. Ехал он и день, и два с утренней зари до вечерней и на третий день увидал на зеленом лугу шатер белополотняный. Возле шатра богатырский конь пшеницу ест. Еруслан Лазаревич рассерчал, разнуздал своего коня и пустил на волю. Орош Вещий тотчас подошел к пшенице и тоже принялся есть.

Вошел Еруслан Лазаревич в шатер и видит: спит в шатре крепким сном Иван, русский богатырь. Ухватился было Еруслан за меч, да подумал: "Нет, не честь мне, а бесчестье на сонного руку подымать, а вот самому с дороги отдохнуть надобно". Подумал так и сам повалился спать.

Первым проснулся Иван, русский богатырь. Проснулся и увидел незваного гостя. Стал его будить:

— Встань, проснись, пробудись, добрый молодец!

Еруслан Лазаревич поднялся, а Иван, русский богатырь, говорит:

— Хоть и лег ты спать у меня в шатре незваный, непрошеный, да ведь постоя с собой не возят. По нашему русскому обычаю, коли гость гостит да не пакостит, такому гостю —всегда честь и место. А ты, как видно, худых мыслей не держишь. Садись со мной хлеба-соли отведать да рассказывай, кто ты есть таков? Чьих родов, каких городов, как звать-величать тебя?

— Я из славного королевства Картаусова. Зовут меня Еруслан Лазаревич. О тебе, Иван, русский богатырь, слышал много, и захотелось с тобой свидеться. Гнал по твоему следу много дней, видал побитые тобой рати Феодула Змеулановича. Мнил я себя самым сильным богатырем, а теперь и без поединка вижу — ты сильнее меня. Будь мне названым старшим братом!

Побратались Иван, русский богатырь, и Еруслан Лазаревич, выпили по чарке зелена вина, поели дорожных припасов и стали беседу продолжать. Спрашивает Еруслан Лазаревич:

— Скажи, брат названый, почему ты бьешься-ратишься с королем Феодулом Змеулановичем? Чего ради извел у него столько войска?

— Да как же, любезный Еруслан Лазаревич, мне было не биться, не ратиться? Полюбили мы друг друга с красной девицей-душой, дочерью Феодула Змеулановича, и приехал я в его королевство честь по чести, по добру делу, по сватовству. А Феодул Змеуланович нанес чести великую поруху, стал браниться, кричать:

"Знать-де его, прощелыгу, не знаю, ведать не ведаю и на глаза не пущу! Скоро на ваше царство войной пойду, всю Русь повоюю, а русских богатырей в полон возьму". И послал мне навстречу войско. Напало на меня войско, а ведь известное дело: кто меч первый поднял — от меча и погибнет. И побил, повоевал я Змеуланову рать, а он вслед другую послал. И ты сам ведаешь, что с ней стало. Вот и надумал я сказать ему: "Совсем напрасно ты, Феодул Змеуланович, на свою силу понадеялся! Хвастал, что Русь повоюешь, богатырей русских полонишь. А вышло не по-твоему. Так не лучше ли нам замириться подобру-поздорову? Отдай своей волей дочь за меня, а не то силой возьму". Поедем со мной, Еруслан Лазаревич, мой названый брат, к стольному городу короля Феодула Змеулановича. Коль станем свадьбу играть, так на свадьбе попируешь.

Снарядились богатыри и поехали. Подъехали к городу на полпоприща (Полпоприща — длина пути около двадцати верст.), и затрубил Иван, русский богатырь, в боевой рог.

Прискакал вершник (Вершник — посыльный, верховой.) из пригородной заставы к королю:

— Иван, русский богатырь, всего на полпоприща от города стоит, а с ним приехал какой-то чужестранный богатырь.

Всполошился Феодул Змеуланович:

— Ох, беда какая! Он один две рати побил, а теперь, коли их двое, все наше королевство в разор разорят!

Потом мало-помалу опомнился, слез с теплой лежанки, корону надел, приосанился:

— Эй, слуги! Зовите скорее королеву, пойдем с хлебом-солью встречать, авось замиримся. — Послал своих князей да бояр: — Ступайте на заставу: ведите Ивана, русского богатыря, в город, а мы с королевой у ворот встретим.

С почестями да с хлебом-солью встретили названых братьев.

— Что между нами было, то прошло, пусть быльем порастет, — сказал король, — а мы с королевой рады-радехоньки честь по чести гостей принять. Раздернули во дворце столы, и пошел пир горой. А в скором времени и свадьбу принялись играть. На свадебном пиру Еруслан Лазаревич улучил время и спросил невесту Ивана, русского богатыря:

— Прекрасная королевна, есть ли на свете кто красивее тебя?

Смутилась королевна от этих слов:

— Про меня идет слава, что я красивая, но вот, слышно, за тридевять земель, в тридесятом государстве живут три сестры, так младшая из трех сестер краше меня.

— А не слыхала ли ты, кто, кроме Ивана, русского богатыря, твоего супруга, сильнее меня?

— Про тебя и про твою силу и храбрость, Еруслан Лазаревич, тоже катится слава по всей земле. А вот дух идет, что в славном Индийском царстве стоит на заставе тридцать лет богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка. Говорят, он богатырь из богатырей, а который из вас двоих сильнее, про то сказать не могу, да и никто не может, покуда вы силами не померитесь.

Поблагодарил он красавицу королевну, и на том их беседа окончилась. А когда свадебный пир отпировали, стал Еруслан Лазаревич прощаться со своим названым братом Иваном, русским богатырем, и его молодой женой. Они его уговаривают:

— Погостил бы еще хоть сколько-нибудь дней!

— Нет, спасибо! Я и так у вас загостился, мой Орош Вещий отдохнул, и пора путь продолжать.

Оседлал коня, надел богатырские доспехи и поехал за тридевять земель, в тридесятое государство.

Едет Еруслан день с утра до вечера, с красна солнышка до закату. И так много дней путь-дорога продолжалась. Приехал в тридесятое государство, где жили красавицы сестры. Коня привязал к точеному столбу, к золоченому кольцу, задал корму, а сам поднялся на резное крыльцо: стук-стук-стук!

Двери открыла девушка-покоевка, спрашивает:

— Кто ты есть таков? По какому делу пожаловал? Как про тебя сказывать?

— Скажи: приехал-де витязь из славного Картаусова королевства. А зовут меня Еруслан Лазаревич. Надо мне трех прекрасных сестер повидать.

Убежала сенная девушка, и, не мешкая, вышли к нему три сестры, одна другой краше:

— Милости просим, добрый молодец. Пожалуйте в покои!

Перво-наперво усадили гостя за стол, наставили перед ним всяких кушаньев и напитков. Напоили, накормили.

Встал Еруслан Лазаревич из-за стола, учтиво трем девицам поклонился:

— За угощенье спасибо! Теперь сам вижу: не зря молва по всему белому свету катится, что никого нет краше вас да приветливее!

Сестры при этих словах глаза опустили, зарделись, зарумянились, потом взглянули друг на друга и ответили гостю:

— Спасибо на ласковом слове, любезный Еруслан Лазаревич! Но только напрасно считают нас первыми красавицами. Вот в Вахрамеевом царстве царевна, дочь царя Вахрамея, — та настоящая красавица. Всем Марфа Вахрамеевна взяла. И ростом, и дородством, и угожеством. Глаза у нее с поволокою, брови черные, соболиные, идет, как лебедушка плывет! Вот уж она из красавиц красавица.

— Про мудрость вашу тоже идет молва. И вот еще хочу спросить вас, прекрасные сестрицы, не слыхали ли вы, кто самый сильный богатырь на свете?

— Слухом земля полнится, — они отвечают. —Идет молва про Ивана, русского богатыря. Говорят о нем, что он самый сильный и храбрый.

— Ивана, русского богатыря, я и сам хорошо знаю, мне названый старший брат.

— И о твоей силе да храбрости, наш гость дорогой, — продолжали девицы, — молва докатилась до нас раньше, чем ты сам сюда пожаловал. Да вот еще много говорят о сильном богатыре Ивашке Белой епанче, Сарацинской шапке. Он стоит тридцать лет на заставе в славном Индийском царстве. Ну а видеть нам его не приходилось.

Побеседовал с прекрасными сестрами Еруслан Лазаревич, поблагодарил их за хлеб, за соль и распрощался.

Выехал из города и призадумался: "Много времени я странствую и не знаю, что дома творится. Надо домой попадать, отца с матерью проведать. И заодно попрошу благословения жениться. После поеду в Вахрамеево царство да стану сватать Марфу Вахрамеевну".

Поворотил Ороша Вещего и поехал в Картаусово королевство.

Едет Еруслан Лазаревич и едет: день да ночь — сутки прочь. Как Орош Вещий отощает, тогда расседлает, разнуздает коня, покормит и сам отдохнет, а потом с новыми силами путь продолжает. И вот стал к родным местам подъезжать. В нетерпенье коня понукает и скоро увидал вдали стольный город Картаусова королевства. Въехал на пригорок, смотрит и глазам не верит. Вокруг города чьих-то войск видимо-невидимо. Город со всех сторон войсками окружен. Конники скачут на борзых конях, а пешие к городским воротам подступают. "Что тут деется?" — подумал он. Только успел с холма спуститься, встретился ему Фрол-табунщик. Прочь от стольного города уезжает.

— Здравствуй, Фролушка!

Табунщик остановил коня, узнал Еруслана Лазаревича, поздоровался:

— Не знаешь ли ты, — спрашивает богатырь, — чья это рать-сила столь велика к нашему городу подступает?

— Ох, Еруслан Лазаревич! Поехал я из заповедных лугов в город на подворье к твоему родителю, князю Лазарю Лазаревичу, да чуть было в полон не угодил. Спасибо, конь выручил, ускакал я от неприятелей, и вот гоню прочь от города обратно в заповедные луга. Такая ли то беда-напасть приключилась. Подступил, вишь, к нашему стольному городу князь Данила Белый с несметными полками конного и пешего войска, а у нашего короля Картауса богатырей, кроме князя Лазаря Лазаревича, в городе нет никого. Кто куда разъехались. Заперлись король с боярами, да горожане за городскими стенами отсиживаются. Ни в город, ни из города проезда нет, и грозится Данила Белый все королевство разорить.

Видит Еруслан Лазаревич: оборонять королевство некому. Да и войска у Данилы Белого нагнано тьма-тьмущая. Разгорелось сердце молодецкое, раззудилось плечо богатырское: хлестнул он плетью Ороша Вещего и поскакал к городу.

Увидали неприятели — скачет прямо на них богатырь. Переполошились, загалдели:

— Богатырь едет Картаусу на подмогу!

Сам князь Данила Белый повел конников навстречу и кричит:

— Живым его берите, ребятушки!

А Еруслан Лазаревич разогнал коня и как вихрь налетел на Данилиных конников. Рубит мечом и колет копьем направо и налево, а Орош Вещий грудью коней валит, всадников поверженных копытами топчет. И скоро все поле усеялось телами. Остальные конники, кто успел, разбежались.

В ту пору увидал Еруслан Лазаревич самого Данилу Белого, нагнал его, ударил тупым концом копья долгомерного и вышиб из седла... Ступил ему на грудь Орош Вещий. Взмолился князь Данила:

— Оставь меня в живых, храбрый, могучий богатырь! Клятву даю, что ни один мой воин не переступит веки-по-веки границы Картаусова королевства! Детям и внукам своим закажу не воевать с вашим королевством.

— Будь по-твоему, — сказал Еруслан Лазаревич, — но если когда-нибудь клятву нарушишь, тогда пощады не будет!

— Век твое великодушие буду помнить и клятвы моей не нарушу! — сказал Данила Белый, поднялся на ноги, тотчас приказал снять осаду и повел свои войска прочь от Картаусова королевства.

В городе увидели: уходят вражеские войска. И вдруг закричали:

— Да ведь это Еруслан Лазаревич, сынок князя Лазаря Лазаревича!

Весть эта скоро дошла до Лазаря Лазаревича и до самого короля.

Отец с матерью и король Картаус с ближними боярами вышли из главных ворот и с великими почестями встретили Еруслана Лазаревича. Мать от радости плакала и обнимала сына. Король Картаус прослезился |и проговорил:

— Не знаю, чем отблагодарить тебя, Еруслан Лазаревич, за то, что спас ты нас всех и наш стольный город. А за старое, за давнее обиды на меня не держи, то дело прошлое, А теперь гостя желанного надо кормить, поить!.. Выкатите бочки с вином да с медами стоялыми! — Король приказал. — Пусть сегодня все угощаются и прославляют силу и удаль славного могучего богатыря Еруслана Лазаревича!

Три дня тот пир продолжался. А на четвертый день Еруслан Лазаревич поблагодарил короля Картауса за угощение, низко отцу с матерью поклонился и сказал:

— Долго мы были в разлуке. Много разных земель и городов я повидал, а все равно не усидеть мне дома. Охота еще на белый свет поглядеть и себя показать. Отпустите меня, любезные батюшка и матушка! А если доведется встретить суженую, дайте родительское благословение.

Отец с матерью прекословить не стали. Благословили сына и начали собирать в путь-дорогу.

— Не удержишь такого сокола в родительском доме. Сам был молодой, по себе знаю! — сказал Лазарь Лазаревич. — Пусть поездит, потешится!

Оседлал Еруслан Лазаревич своего Ороша Вещего, надел на себя доспехи богатырские, распрощался с домашними и поехал.

Выехал из своего города и подумал: "Сперва я поеду в славное Индийское царство, погляжу, что за богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка. А оттуда в Вахрамеево царство заеду. Охота повидать Марфу Вахрамеевну".

Ехал Еруслан долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, стал подъезжать к славному Индийскому царству. Смотрит: впереди застава, а возле заставы спит-лежит богатырь. "По всему видать, это и есть богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка",—подумал Еруслан Лазаревич. Подъехал совсем близко, а богатырь и ухом не ведет, спит, похрапывает.

Перегнулся Еруслан с седла и крепко стегнул его ременной плетью:

— Этак ли на заставе стоят, царство охраняют? Тут кто хочешь пройдет, проедет, а ты спишь, прохлаждаешься!

Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка вскочил на ноги и сердито закричал:

— Кто ты есть таков? — За палицу схватился. — Мимо меня вот уже скоро тридцать лет тому, как зверь не прорыскивал, птица не пролетала и ни один человек не проезжал! А ты вздумал со мной шутить шутки нехорошие, плетью бить осмелился! Я ведь тебя на ладонь положу, а другой прихлопну, и останется от тебя мокрое место! Поедем-ка в поле, я тебя проучу!

Оседлал коня, надел доспехи, и поехали они в чистое поле, в смертную игру играть, силой мериться.

И только первый раз съехались, как ударил Еруслан Лазаревич противника тупым концом копья, сразу и вышиб из седла. А Орош Вещий ступил ногой на грудь. По-иному заговорил Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка:

— Не предавай меня смерти, славный, могучий богатырь! Сам теперь вижу: сила у меня против твоей половинная и того меньше. Да и годы мои уходят, а ты еще только матереть начинаешь. Давай лучше побратаемся. Будь ты мне старшим братом названым!

— В смерти твоей мне корысти нету, — отвечал Еруслан Лазаревич, — ну а славу про тебя напрасно распустили. Богатырь ты не ражий. Вставай!

И отвел прочь Ороша Вещего. Поднялся Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка, поклонился названому брату в пояс и сказал:

— Заезжай-ка в славное Индийское царство! Для тебя путь туда открытый. Погости у нашего царя!

Еруслан Лазаревич повернул коня, поехал прямо в стольный город и в скором времени въехал на царский двор. Расседлал, разнуздал Ороша Вещего, привязал у столба точеного за золоченое кольцо.

Царь сидел у окошка и увидал, как приехал во двор чужестранный витязь. Вышел на резное крыльцо, встретил богатыря приветливо, ласково и повел речь так:

— Добро пожаловать, любезный гость, не взыщи, не знаю, как тебя звать-величать! Чьих будешь родов, из какого государства?

Богатырь учтиво поздоровался и ответил:

— Я из славного Картаусова королевства, сын князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Еруслан Лазаревич. С этими словами поднялся на крыльцо. Царь повел его в покои, накормил, напоил, про дорогу расспросил, потом говорит:

— Вот как славно, что навестил меня. Мы каждому хорошему гостю рады, а такому богатырю, каков ты есть, у меня во дворце честь и место! А теперь с дороги небось отдохнуть охота. Эй, кто там есть! — хлопнул царь в ладони.

Прибежали на зов слуги.

— Отведите гостя в опочивальню и приготовьте все так, чтобы он в обиде не остался! |

Погостил Еруслан Лазаревич у индийского царя, поблагодарил за угощение и поехал путь продолжать. Едет и думает: "Узнал, каков есть прославленный богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка, повидался и с ласковым, хлебосольным царем славного Индийского царства, а теперь поеду в Вахрамеево царство. Все равно нет мне и не будет покоя, покуда своими глазами не увижу Марфу Вахрамеевну". Едет Еруслан путем-дорогой, день, другой и третий. До Вахрамеева царства осталось рукой подать: какой-нибудь день езды.

В ту пору повстречался ему странник, калика перехожая. Снял странник колпак земли греческой, поклонился богатырю:

— Здрав буди, Еруслан Лазаревич! Удивился богатырь, спрашивает:

— Кто ты есть таков? Видно, знаешь меня, коли по имени называешь?

— Я — калика перехожая. Странствую по всем землям, по всем городам. Бывал в Картаусовом королевстве, захаживал к твоим родителям, много раз тебя видел. Проходил вот я недавно мимо Картаусова королевства и несу вести нерадостные, печальные.

Богатырь с коня соскочил, от нетерпения ухватил странника за плечо.

— Скорее говори, что творится у нас в королевстве? Видал батюшку с матушкой? Живы ли, здоровы ли они?

— Погоди, Еруслан Лазаревич, не тряси меня! Эдак и руку оторвешь! Дома у вас беда стряслась. Князь Данила Белый улучил время и напал врасплох с несметным войском. Много народу побил-порешил, а больше того во полон угнал. Стольный город сжег дотла, разорил, камня на камне не оставил. Короля Картауса, твоего родителя Лазаря Лазаревича да кое-кого из ближних бояр живыми захватил, выколол им глаза. Увез незрячих в свое княжество, в темницу заточил. Там они и поныне томятся.

Выслушал Еруслан Лазаревич все, что рассказал странник, опустил голову и промолвил:

— Эх, совсем напрасно я тогда Данилу Белого в живых оставил! Землю он ел, клялся не воевать с королевством Картауса, я и поверил! А он вон чего натворил! Отплатил за мою доброту. Ну, погоди, рассчитаюсь с тобой! Теперь пощады не будет!

С этими словами вскочил он на коня, простился с каликой перехожей и помчался в княжество Данилы Белого.

Приехал, разыскал темницу, где сидели родители, король Картаус и ближние бояре. Стражу раскидал, расшвырял, замок сорвал и прямо с порога крикнул:

— Здравствуйте, свет сердечные родители, матушка и батюшка! Здравствуй, ваше величество, король Картаус, и вы, бояре ближние!

Слышит в ответ:

— Голос твой слышим, а кто говорит, не видим! Незрячие мы, темные!

Тут заговорила мать богатыря:

— Хоть и не вижу тебя, а по голосу узнала, и сердце чует — это сын дорогой наш, Еруслан Лазаревич!

— А ведь и правда он, — промолвил Лазарь Лазаревич. — Вот, сын любезный, сколь великое, тяжкое горе нас постигло. Все потеряли и даже свету белого не видим. Ну да не об этом сейчас речь. За горами, за морями, близко ли, далеко ли, — сам там не бывал, а от верных людей слыхал, — есть царство, и правит тем царством Огненный щит, Пламенное копие. Есть в этом царстве колодец с живой водой. Сослужи ты службу: съезди к Огненному щиту, Пламенному копию, привези живой воды, спрысни наши раны, и мы прозреем.

— Съездить-то я съезжу к Огненному щиту, Пламенному копию, — отвечает богатырь, — но сперва надо Данилу Белого разыскать.

С теми словами вышел добрый молодец из темницы.

А в ту пору, покуда Еруслан Лазаревич с пленниками разговаривал, прибежал к Даниле Белому тюремный стражник:

— Беда, князь! Какой-то чужестранный богатырь всю стражу на тюремном дворе побил! Только я один живой остался.

— Не иначе, как это сын Лазаря Лазаревича, — Казал Данила Белый. — Скорей подымай тревогу, собирай войска, какие есть в городе!

А про себя подумал: "В темнице-то его легче всего одолеть". Скоро-наскоро надел боевые доспехи, вскочил на коня и повел свое войско.

А Еруслан Лазаревич тем временем выехал из тюремного двора на площадь и увидал княжеское войско. Будто коршун на цыплят ринулся он на дружину Данилы Белого. Кого мечом достанет, до седельной подушки развалит, а кого копьем из седла вышибает. Орош Вещий грудью вражьих коней опрокидывает, копытами ратников топчет. И скоро побил, повоевал Еруслан все то войско. Осталось в живых дружинников вовсе мало, и те кинулись наутек.

Тут и приметил Еруслан Лазаревич скачущего прочь Данилу Белого.

— Тебя-то мне и надо! — крикнул он, пришпорил коня и помчался вслед за князем-захватчиком.

И сколько тот своего коня ни нахлестывал, Орош Вещий скоро настиг его.

— Еруслан Лазаревич вышиб Данилу Белого из седла и отсек ему голову,

— Худую траву из поля вон! — Поворотил коня, приехал в темницу. — Выходите все на волю, перебирайтесь покуда во дворец Данилы Белого!..

Затем говорит королю Картаусу:

— Здешнее княжество придется приписать к нашемy королевству. А ты становись на престол Данилы Белого, и живите в этом городе, покуда не привезу живой воды. Наш-то стольный город все равно разрушен, когда еще застроится, — и поехал в царство Огненного щита, Пламенного копия.

— Ехал Еруслан, ехал, и раскинулось перед ним широкое поле. А на том поле лежит побитая рать-сила. Зычным голосом крикнул богатырь:

— Эй, есть ли на этом поле хоть один жив человек?

— А чего тебе надобно? — отозвался один воин. — Скажи, кто побил это войско большое?

Всю нашу рать-силу побил Росланей-богатырь.

— А где он сам, Росланей-богатырь?

— Проедешь недалеко, увидишь другое поле с побитым войском. Он там лежит убитый.

Миновал богатырь побитое войско, проехал недалеко и наехал на другое поле, которое тоже все было усеяно телами. "Это побоище много больше первого", — подумал он и вдруг увидал большой холм. Подъехал ближе и диву дался —то оказался не холм, а громадная, как сенная копна, голова лежит. Крикнул:

— Есть ли кто живой?

Никто не отозвался. Крикнул еще раз — опять ответа нет. И только, когда третий раз закричал, открыла голова глаза, зевнула и проговорила:

— Ты кто такой? И чего тебе надо?

— Я из славного Картаусова королевства. Зовут меня Еруслан Лазаревич. Хочу узнать, чья эта побитая рать-сила? И где могучий богатырь Росланей?

— Богатырь Росланей я и есть, — голова отвечает, — а войска, что лежат на первом и на этом поле, привел царь Огненный щит, Пламенное копие. Вел он свои дружины против меня, и я их побил, повоевал, да вот и сам, как видишь, лежу побитый.

— Как же это случилось? Ты обе рати побил-порешил и сам пал порубленный?

— Много лет тому назад, когда я был еще совсем малый, — заговорила голова, — царь Огненный щит, Пламенное копие с большим войском напал врасплох на наше царство. А царем у нас был тогда мой отец. Собрал он наскоро небольшую дружину и вышел навстречу. Закипела битва, кровавый бой. У Огненного щита, Пламенного копия войска было много больше, и он победил. Много наших воинов погибло. Моего отца полонили, и царь Огненный щит. Пламенное копие убил его.

А когда я вырос и стал сильным богатырем, надумал отомстить Огненному щиту, Пламенному копию. Проведала про это волшебница, что жила в нашем царстве, и говорит мне: "Царь Огненный щит, Пламенное копие очень сильный богатырь, да к тому же волшебник, и победить его ты сможешь, если достанешь меч-кладенец. На море-океане, на острове Буяне, на высокой горе под старым дубом есть пещера. В той пещере и замурован еще, в, давние времена волшебный меч-кладенец. Только с, этим мечом и можно победить Огненного щита, Пламенного копия".

Немало трудов положил я и долго странствовал, но волшебный меч-кладенец достал и поехал в царство Венного щита, Пламенного копия. Он послал против меня рать-силу. А когда я это войско побил-повоевал, собрал еще рать-силу, больше первой, и сам повел мне навстречу. Сошлись мы вот на этом самом поле. Стал я их бить, как траву косить, а которых конь топчет. И в скором времени мало кто из них жив остался. А сам Огненный щит, Пламенное копие подскакал ко мне, кричит: "Сейчас тебя смерти предам!" Я размахался, ударил его своим волшебным мечом, и он тотчас с коня повалился. Тут слуги его вскричали: "Вот как славно Росланей-богатырь угосгил его своим мечом. Ну-ка, дай ему еще разик! Тогда и поминки по нему можно править!" Ударил я другой раз. Только меч его задел, как тут же со страшной силой отскочил и мне голову отрубил, а Огненный щит, Пламенное копие сразу ожил как ни в чем не бывало. В это самое время подоспел мой названый брат. Схватил он меч-кладенец и сунул мне под голову. Потом Огненный щит, Пламенное копие много раз посылал своих богатырей и сам приезжал, но никому не удалось вытащить меч-кладенец из-под головы, как ни старались. Он и сейчас вот тут, подо мной. На том голова Росланея окончила свой рассказ и спросила:

— А ты по какому делу заехал сюда и куда путь держишь?

Еруслан Лазаревич рассказал, зачем он едет в царство Огненного щита, Пламенного копия.

— Это похвально, Еруслан Лазаревич, что ты своих близких в горе-беде не покинул, выручил, а теперь поехал живую воду для них доставать. Но скажу тебе: напрасно ты туда поедешь. Ты еще не знаешь, каков есть этот злодей Огненный щит, Пламенное копие. По-доброму, по-хорошему у него зимой льду не выпросишь. Разве он даст живую воду? И силой тоже ты у него ничего не добьешься, потому что ни стрела, ни копие, ни меч его не берут. Он тебя десять раз успеет убить, пока ты замахиваешься. А вот лучше послушай, что я тебе стану рассказывать, хорошенько запомни и, коли послушаешься, одолеешь его.

Еруслан Лазаревич выслушал все, что ему наказывала Росланеева голова, поблагодарил и на прощание сказал:

— Как только достану живую воду, приеду к тебе и приращу голову к телу...

После этого сел на своего Ороша Вещего и поспешил в царство Огненного щита, Пламенного копия. Стал подъезжать к городу. Огненный щит, Пламенное копие увидал богатыря, выехал навстречу и издалека стал огненные стрелы метать.

— Воротись, а то сожгу тебя! — закричал.

Еруслан Лазаревич снял шлем, помахал и крикнул:

— Приехал к тебе не биться, не ратиться, а по доброму делу!

— Кто ты таков? И чего тебе надо? Говори!

— Я из славного Картаусова королевства. Зовут меня Еруслан Лазаревич. О твоей силе и славе молва по всей земле идет, и я хочу к тебе на службу поступить!

Отвечает Огненный щит, Пламенное копие:

— Если сумеешь с моими двенадцатью богатырями достать меч из-под Росланеевой головы, тогда возьму на службу, а не достанешь, пеняй на себя! Не быть тебе живому!

— Слушай, Огненный щит, Пламенное копие, обойдусь я и без твоих богатырей! Один управлюсь, достану меч!

Подъехал Огненный щит, Пламенное копие поближе и говорит:

— Поезжай скорее, привези меч, тогда будешь у меня старшим над богатырями!

Еруслан Лазаревич поворотил коня. Когда приехал на поле брани, голова Росланея увидала его издали:

— Ну как? Видал Огненного щита, Пламенного копия?

— Все сделал так, как ты говорил. Приехал за мечом-кладенцом.

Голова откатилась в сторону:

— Бери, но помни: ударь только один раз! Еруслан Лазаревич поднял меч, сел на Ороша Вещего и уехал.

Огненный щит, Пламенное копие, как только дозорный известил, выехал навстречу и спрашивает:

— Достал меч-кладенец?

— Вот он, — поднял меч Еруслан Лазаревич, подскакал к Огненному щиту, Пламенному копию и — раз! — ударил его изо всей силы.

Огненный щит, Пламенное копие как подкошенный упал с коня.

— Бей его еще раз! — закричали слуги Огненного щита. Пламенного копия.

— Не в обычае у добрых молодцев дважды меч поить. Хватит и одного раза! — крикнул в ответ Еруслан Лазаревич.

Тогда все двенадцать богатырей Огненного щита, именного копия напали на Еруслана с криком:

— Бей его! Изрубим на мелкие куски, добудем меч-кладенец и оживим Огненного щита, Пламенного копия!

Да не тут-то было! Всех их побил-повоевал Еруслан Лазаревич. Затем разыскал заветный колодец, запасся живой водой. Сам немного выпил и Орошу Вещему дал. Сразу всю усталость с них как рукой сняло. Не успел выехать на поле брани, как голова Росланея тотчас его увидала и заговорила:

— Коли воротился, должно, одолел Огненного щита, Пламенного копия, моего супостата! А живую воду нашел?

— Привез, — отвечает Еруслан Лазаревич, —сейчас ты здрав будешь.

Голова подкатилась к туловищу, стала, как надлежит. Еруслан Лазаревич спрыснул живой водой, и голова приросла к телу. Поднялся Росланей, такой большой и матерый — глядеть боязно.

— Ну, Еруслан Лазаревич, великую ты мне службу сослужил, век не забуду! И, если понадобится, жизни для тебя не пожалею!

— Чего об этом говорить, — сказал на то Еруслан Лазаревич. — Разве без твоего меча-кладенца да мудрого совета мог бы я победить Огненного щита, Пламенного копия и живую воду добыть? На вот, возьми! — И подает ему меч.

А Росланей-богатырь отвел его руки и проговорил:

— Нет, Еруслан Лазаревич, мой названый брат, меч тебе еще пригодится.

— А ведь меч-то мне как раз по руке пришелся, сказал Еруслан Лазаревич, — спасибо, любезный Росланей, названый брат мой. Ну а теперь надо поспешать к родителям.

— И мне надо идти своего коня искать, — промолвил Росланей-богатырь. — Видать, где-нибудь недалеко отсюда пасется. Конь верный, только он и может меня нести.

На том богатыри и распрощались. Росланей пошел своего коня искать, а Еруслан Лазаревич поехал в княжество Данилы Белого. Как только приехал, вбежал во дворец, попрыскал живой водой глаза, и сразу отец с матерью и король Картаус с боярами прозрели и так обрадовались, что от великого счастья даже немножко поплакали.

Король Картаус в честь Еруслана Лазаревича завел большой пир-столованье. На том пиру все пили и ели и прославляли геройство и удаль Еруслана Лазаревича.

Пир отпировали. И говорит богатырь своим родителям:

— Надобно мне побывать в Вахрамеевом царстве. Благословите в путь-дорогу!

— Ну что же, — промолвил Лазарь Лазаревич, — хоть и жалко расставаться, да, видно, делать нечего. Мы с матерью теперь, слава богу, здоровы. Поезжай, коли надо!

Скорым-скоро собрался, снарядился, сел на своего Ороша Вещего, и только пыль завилась за добрым молодцем.

Ехал Еруслан долго ли, коротко ли и попал наконец в Вахрамеево царство. Подъехал к стольному городу, смотрит: ворота крепко-накрепко заперты. Постучал. На стук отозвались стражники:

— Кто таков? И чего тебе надобно?

— Зовут меня Еруслан Лазаревич, а приехал я к королю Вахрамею по доброму делу.

Ворота растворились, и, как только богатырь проехал, опять их крепко закрыли. Он подумал: "Почему город держат на запоре?"

Царь Вахрамей встретил его ласково:

— Милости просим, добрый молодец! Не знаю, как звать-величать.

— Я из Картаусова королевства, сын князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Еруслан Лазаревич. Много по свету ездил, во многих землях побывал, и захотелось ваше государство навестить.

— Ах, вот ты кто! — сказал царь Вахрамей. —Слава о твоих подвигах и геройстве, любезный Еруслан Лазаревич, идет по всем землям, по всем городам. Дошла она и до нашего царства. И я рад дорогому гостю, но не могу утаить от тебя, что постигло нас большое горе. Повадился трехглавый морской змей летать, людей поедать. Оттого сидим мы взаперти, да ведь от крылатого чудовища городские стены — не защита.

— Часто ли морской змей прилетает? —спросил Еруслан Лазаревич.

— Через каждые три дня. Сегодня он как раз прилетит и опять кого-нибудь унесет, — отвечал царь Вахрамей и прибавил: — Проходи, гость дорогой, в покои. Надо тебе с дороги поесть, попить и отдохнуть!

— Спасибо! Но сперва надобно мне на морском берегу побывать, а уж потом и отдохну, — сказал Еруслан Лазаревич.

С этими словами он вышел из дворца, вскочил на Ороша Вещего и поехал из города на морской берег. Коня остановил, затрубил в боевой рог раз и другой. После третьего раза поднялась на море большая волна, а вслед за тем показался из воды трехглавый морской змей. Все три пасти разинуты, зубы оскалены, шестеро глаз злобой горят.

Взглянул змей на берег и заговорил:

— В этот раз царь Вахрамей не стал меня дожидаться, сам послал человека на обед да еще и коня впридачу!

— А ты, проклятое чудовище, погоди раньше времени хвалиться, как бы не подавиться! — крикнул богатырь.

И только успел змей на берег ступить, как Еруслан поскакал, взмахнул мечом-кладенцом и с одного раза срубил две головы.

Перепугался змей, взмолился:

— Могучий богатырь, не предавай меня смерти, не руби моей остатней головы! В Вахрамеево царство летать никогда не стану, а тебе богатый выкуп дам. Есть у меня драгоценный камень невиданной красоты, такого на белом свете не сыскать.

— Где же твой драгоценный камень?

— Сейчас достану!

С теми словами бросился змей в море и в скором времени воротился, принес и отдал богатырю драгоценный камень неслыханной красоты. Принял Еруслан Лазаревич подарок и прямо со своего коня перемахнул змею на спину.

— Вези к Вахрамею во дворец и сам ему скажи, что никогда больше не будешь нападать на людей!

Ничего морскому змею не оставалось делать, как только повиноваться. И повез он богатыря в стольный город, а Орош Вещий вслед побежал.

В городе и во дворце начался великий переполох, когда увидели, как чужестранный богатырь приехал на морском чудище.

И царь Вахрамей, и весь народ стали просить, уговавать:

— Еруслан Лазаревич, не оставляй проклятого змея в живых. Сколько из-за него, злодея, люди слез пролили. Сейчас-то он смирный, а когда ты уедешь, опять за старое примется. Знаем мы его!

Богатырь перечить не стал, соскочил со змея и отсек у него голову.

На двенадцати подводах вывезли горожане змея из города и закопали в глубоком овраге.

Убрали черные флаги, что возвещали о беде-невзгоде, и весь народ повеселел.

А Вахрамей задал пир на весь мир. Созвал гостей со всех волостей. Рядом с собой, на самое почетное место, посадил Еруслана Лазаревича, принялся его потчевать:

— Ешь, пей, гость дорогой! Уж не знаю, чем отблагодарить тебя.

В ту пору из своих покоев вышла к гостям красавица царевна. Взглянул на нее богатырь да так и обмер — до того была прекрасна Марфа Вахрамеевна. "Отродясь не видывал краше, — подумал он, — век бы на нее глядел, любовался".

И у Марфы Вахрамеевны сердце екнуло. Чинно она гостям поклонилась, еще раз глянула на Еруслана Лазаревича и глаза опустила —хорош, пригож!

Пированье-столованье окончилось. Поблагодарили гости за хлеб, за соль, распрощались и разошлись, разъехались. Тогда Еруслан Лазаревич и повел речь:

— Приехал я к вам, царь-государь, по доброму делу, по сватовству. Если бы ты благословил, а Марфа Вахрамеевна пошла за меня замуж, так лучшей судьбы-доли мне и не надобно!

— Любезный Еруслан Лазаревич, если дочь согласна, так и я рад с тобой породниться. Теперь за тобой дело, Марфа Вахрамеевна, — повернулся он к дочери. — Скажи, люб ли тебе жених?

Зарумянилась девица-красавица, потупила очи ясные и потом промолвила:

— Я твоя и воля твоя, батюшка царь-государь! А коли благословишь, так я согласна.

— Вот и хорошо! — весело сказал царь Вахрамей. — Ай, по сердцу, по душе мне зять сыскался.

В царском житье ни пива варить, ни вина курить — всего вдоволь. В скором времени свадьбу сыграли, пир отпировали.

И стал Еруслан Лазаревич жить-поживать со своей молодой женой Марфой Вахрамеевной у тестя.

День за днем, неделя за неделей — так незаметно почти целый год прошел.

Как-то раз говорит Еруслан Лазаревич Марфе Вахрамеевне:

— Надо съездить проведать родителей, да и тебя показать отцу с матерью.

— Ох, рада бы я радехонька поехать твоих родителей повидать и с тобой не разлучаться, да ведь, сам видишь, нельзя мне теперь в дальнюю дорогу ехать, а путь туда не близкий, не легкий. Навести их в этот раз один, только скорее возвращайся. А на тот год уже всей семьей поедем. И помни: как поедешь мимо Девьего царства, станут тебя звать погостить, смотри не заезжай. Если заедешь, околдует тебя Царь-девица.

— Ну что ты! Зачем мне в Девье царство заезжать?

Потом подал ей золотой перстень с тем драгоценным камнем, что от морского змея получил:

— Если сын у нас родится, отдай ему, когда он в возраст придет. И пусть ни днем ни ночью перстня этого с руки не снимает.

Затем собрался, снарядился и отправился в путь-дорогу.

Едет Еруслан Лазаревич да едет. День прошел и другой прошел. На третий день видит — раскинулся перед ним сад, глазом не охватить. В том саду великолепный дворец стоит, золотой крышей на солнышке горит. Окна во дворце хрустальные, наличники замысловатой резьбой изукрашены.

Только поравнялся с садом, как вырыснул кто-то на коне из ворот. Вгляделся Еруслан Лазаревич и увидел: скачет к нему поленица (богатырша) удалая, на коне сидит как влитая. Глаза у поленицы соколиные, брови черного соболя, личико белое, румяное, из-под шлема спадают косы русые до пояса. Заговорила, словно реченька зажурчала:

— Ведь я тебя, добрый молодец, из окошечка увидала. Чего ради едешь мимо, к нам не заворачиваешь попить-поесть, коня накормить, побеседовать?

— Спасибо, Царь-девица, недосуг мне. Еду отца с матерью навестить, — отвечает Еруслан Лазаревич. Сам глядит на поленицу — глаз оторвать не может.

— Что за недосуг! — молвила Царь-девица. —Не торопись ехать, торопись коня кормить, скорее приедешь куда надо.

И улыбнулась, будто летним ласковым солнышком обогрела.

Сразу позабыл богатырь про женин наказ, повернул коня и стремя в стремя поехал с Царь-девицей в чудесный сад.

В Девьем государстве девицы-красавицы — одна другой краше, а прекраснее всех сама Царь-девица, удалая поленица.

Еруслану Лазаревичу тотчас жаркую баню натопили. Намылся он, напарился. Стала Царь-девица угощать его винами заморскими, медами стоялыми, всяких кушаньев на стол наставила.

Напоила, накормила, начала на лютне играть да своим тонким нежным голосом подпевать.

Слушает добрый молодец не наслушается, глядит на Царь-девицу не наглядится. Потом набежало во дворец множество девиц и почали песни петь, хороводы водить.

В песнях, плясках да забавах год прошел и другой прошел. А Еруслану Лазаревичу думается: "Ох, долго загостился! На часок заехал, а прожил два дня". Стал было Царь-девицу благодарить:

— Пора мне ехать!

А она принялась уговаривать, ласковыми словами улещать:

— Свет Еруслан Лазаревич, не покидай меня, не езди, останься!

— Нет, надо мне родителей повидать!

— Успеешь с отцом, с матерью свидеться! Побудь хоть недельку, утешь меня!

Поддался добрый молодец на уговоры да на ласку. Резвые ноги будто к месту приросли. Остался в Девьем царстве. Ему кажется — неделя прошла, ан седьмой год на исходе.

Вскоре после того как уехал Еруслан Лазаревич, Марфа Вахрамеевна родила сына. Дали ему имя Еруслан Ерусланович. Родился Еруслан Еруслановнч крепким да сильным и с самых первых дней стал так быстро расти и матереть, что на втором году казался двенадцатилетним подростком. А когда ему исполнилось семь лет, стал он могучим богатырем. Не находилось ему в поединках во всем государстве равного по силе и сноровке. Всех побеждал.

Однажды спрашивает Еруслан Ерусланович у матери:

— Скажи, сударыня матушка, где мой батюшка Еруслан Лазаревич? Говорили, будто ехал он в Картаусово королевство к дедушке с бабушкой. Не приключилось ли в пути-дороге с ним чего? Благослови, я поеду батюшку разыскивать.

Заплакала Марфа Вахрамеевна:

— Ну куда ты поедешь, как опричь своего царства нигде не бывал, ничего не видал. Отец уехал и не иначе как попал в Девье царство. Околдовали, зачаровали его, и нет оттуда возврату. А ты и вовсе погибнешь!

Не вникает в это Еруслан Ерусланович, знай стоит на своем.

— Все равно поеду, батюшку Еруслана Лазаревича разыщу и привезу домой.

Видит Марфа Вахрамеевна — не уговорить ей сына, и сказала:

— Ну, будь по-твоему, поезжай, только возьми вот этот перстень и не снимай его с руки ни днем ни ночью.

И надела на палец Еруслану Еруслановичу золотой перстень с драгоценным камнем, подарком морского змея.

Король Вахрамей тоже долго отговаривал внука, а под конец рукой махнул:

— Поезжай!

Скорым-скоро Еруслан Ерусланович снарядился и стал прощаться. Царь Вахрамей, Марфа Вахрамеевна и все нянюшки, мамушки и сенные девушки вышли его провожать. Видали, как на коня садился, да не видели, как укатился. Только пыль столбом завилась за добрым молодцем.

Ехал он долго ли, коротко ли — версты тогда были немереные, и на третий день поутру раскинулся перед ним громадный чудесный сад, а в саду дворец с золоченой крышей и хрустальными окнами. "Это и есть Девье царство", — подумал молодой богатырь. Подъехал к воротам и вскричал громким голосом:

— Посылайте поединщика, а не то ворота порушу!

Услышала Царь-девица и спрашивает:

— Кто такой в ворота ломится, поединщика требует?

— Приехал какой-то чужестранный витязь, совсем еще, видать, молодой, — отвечает богатырь, что стоит дражником у ворот.

— Поезжай без промедления да хорошенько проучи его, невежу! — приказала Царь-девица.

Богатырь из ворот выехал и закричал:

— Кто ты такой, молодой невежа? В ворота ломишься да еще и поединщика требуешь!

— Вот когда съедемся, узнаешь, какой я есть невежа! — крикнул в ответ молодой наездник.

Съехались, и Еруслан Ерусланович легким ударом с первого раза вышиб богатыря из седла.

— Смерти тебя предавать не стану! Ступай, скажи Царь-девице: пусть пошлет поединщика. Не к лицу мне с таким, как ты, силами мериться!

Побитый богатырь воротился, рассказал про могучего витязя. Царь-девица пошла будить Еруслана Лазаревича:

— Встань, пробудись, мил сердечный друг! Приехал какой-то чужестранный младой богатырь и требует поединщика. Жалко будить тебя, да делать нечего. Ведь только на тебя и вся надежда!

Еруслан Лазаревич поднялся, надел боевые доспехи, оседлал Ороша Вещего и выехал в чистое поле, в широкое раздолье.

Съехались они и так сильно сшиблись, что кони сели на задние ноги, а богатыри ни который ни которого не ранили. Повернули коней, разъехались и стали снова съезжаться.

"По виду совсем еще юноша, а никому не уступит силой да боевой сноровкой", — подумал Еруслан Лазаревич.

Когда съехались во второй раз, опять сшиблись мечами, Еруслан Лазаревич ударил с такой силой, что поединщик не удержался в седле и упал с коня на сыру землю. А Орош Вещий сразу ступил ему на грудь. Глянул Еруслан Лазаревич на богатыря и заметил — что-то блеснуло у юноши на руке. Еще взглянул, узнал свой перстень, и пало ему на ум: "Уж не сын ли мой?" Спрашивает:

— Скажи, какого ты роду-племени, как тебя по имени зовут, величают по отчеству?

— Если бы мой конь ступил тебе на грудь, я не стал бы спрашивать, выпытывать у тебя ни роду, ни племени, ни про отца, ни про мать, а отрубил бы напрочь голову!

— Не хочу я твою молодую жизнь губить, — проговорил Еруслан Лазаревич. — Только скажи, кто твои родители и как тебя зовут?

— Моя мать — Марфа Вахрамеевна, а отец —славный, могучий богатырь Еруслан Лазаревич. Меня зовут Еруслан Ерусланович.

Еруслан Лазаревич тотчас с коня на землю соскочил, поднял молодого витязя, крепко обнял его и говорит:

— Вот как мы встретились, мой сын дорогой! А сколько тебе лет?

— Мне исполнилось семь лет, восьмой пошел. Захотелось тебя разыскать. И вот как привелось встретиться.

"Как же так? — подумал Еруслан Лазаревич. —Гостил я в Девьем царстве всего одну неделю с небольшим, а сыну теперь уж восьмой год пошел?"

Потом сказал:

— Поедем поскорее, сын дорогой, в Вахрамеево царство.

Сели на коней и поехали домой. Много было радости, когда Марфа Вахрамеевна и царь Вахрамей встретили богатырей. Устроил царь Вахрамей пир на весь мир. А когда отпировали, он сказал:

— Слушай, Еруслан Лазаревич, зять мой любезный, |стал я стар, совсем одолели меня недуги да немощи. Становись на престол и правь царством, а я на покое буду век доживать!

— Так-то оно так, — отвечал Еруслан Лазаревич, — по белу свету я наездился, с копьем долгомерным да с мечом-кладенцом натешился и царством править согласен. Только есть у меня забота: про отца с матерью ничего не знаю. Повидаться охота, а от царских дел недосуг туда ехать.

— О том тужить-горевать нечего, — Вахрамей говорит, — есть у тебя теперь замена. Еруслан Ерусланович съездит в Картаусово королевство, поклон отвезет да и в гости их к нам пригласит.

И вот заступил на престол Еруслан Лазаревич, а Еруслан Ерусланович уехал в Картаусово королевство.

Много ли, мало ли времени прошло, воротился Еруслан Ерусланович домой, а с ним приехали и родители Еруслана Лазаревича.

На радости завели пир на весь мир. Я на том пиру был, мед да пиво пил, обо всем этом узнал, да и рассказал.

0


Вы здесь » "КИНОДИВА" Кино, сериалы и мультфильмы. Всё обо всём! » Дом, семья и развлечения. » Сказки, рассказы и книги для детей разного возраста.