Самым первым был найден в штате Колорадо Cliff Palace («Скальный дворец»). В широкой долине Монтесума, отороченной снежными вершинами гор, есть оазис, названный испанцами Mesa Verde («зеленый стол»). Там-то, высоко над дном долины, в углублении отвесной скалы, под прикрытием естественного каменного козырька и примостился «Скальный дворец», или «город», состоявший некогда из 225 жилых комнат и 75 двориков.
После того как «черные археологи», расхитители археологических ценностей, добравшись до скального поселения, сожгли бревенчатую крышу и пробили дыры в стенах, активисты Колорадо развернули кампанию по защите уникального архитектурного наследия штата. В 1906 году Меса-Верде стал первым национальным археологическим парком доколумбовой Америки. В том же году президентом Теодором Рузвельтом был принят Закон о древностях, ставящий под защиту государства исторические объекты страны, подобные Меса-Верде. В 1978 году этот археологический музей под открытым небом был включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Расположен парк милях в ста от «Четырех углов». Кстати, он является частью туристического 11-дневного маршрута по всемирно известным нерукотворным шедеврам Природы. И своего рода – исключением, поскольку рукотворен. Маршрут начинается в Лос-Анджелесе, а заканчивается в Лас-Вегасе: Зайон Каньон – Брайс Каньон – Кэпитол Риф – Арочный Парк – Каньонлэндс – Долина Монументов – Меса-Верде – Гранд Каньон.
Древние или средневековые люди, обитавшие в Cliff Palace, выкидывали наружу весь мусор, все отходы своей жизнедеятельности, всю ненужную утварь, отслужившие своё орудия труда и т.д. В результате на дне каньона под отвесной стеной образовался внушительный «культурный слой», проще говоря – свалка. Она-то и позволила археологам худо-бедно составить представление, кем были те люди, какой образ жизни вели и на какой ступеньке развития находились.
Письменности у них, судя по всему, не было, и сами они никаких сообщений о себе не оставили, если не считать многочисленные петроглифы, которые до сих пор повсюду находят на скалах и в пещерах Америки. Таинственных строителей Cliff Palace наградили условными названиями: «анасази» или «пуэбло». Аnasazi на языке индейцев навахо в одной трактовке означает «предки», в другой – «древние чужеземцы». Pueblo по-испански – это и «народ», и «селение», то есть применительно к людям – «селяне». Но больше всего им, наверное, подходит определение, данное американцами – cliff dwellers (горцы, дословно: жители скал).
Анасази-пуэбло-клифф двеллерс
Cliff Palace, как оказалось, далеко не единственное наследие загадочных анасази-пуэбло-клифф двеллерс. В его окрестностях было обнаружено с две сотни аналогичных сооружений. На отвесной стене другого горного плато – Чапин Мес – притулился трехэтажный город-дом Spruce Tree House, укрывшийся под выступом могучей скалы. А рядом – Balcony House, в котором более ста помещений прямоугольной, круглой или треугольной формы. Такое нестандартное даже для анасази архитектурное решение было продиктовано особенностями рельефа скалы, с которой сооружение составило гармоничный симбиоз.
« Дом с балконом» – самое экзотичное из всех и самое труднодоступное скальное поселение. В него пускают туристов, но как! Чтобы добраться до места, не обойтись без альпинистского снаряжения. «Дом» полностью скрыт в скальной нише на высоте 180 метров над дном каньона. Сначала по подвесной лестнице нужно спуститься с плато на 30 метров вглубь каньона, затем подняться по приставной лестнице, проползти на четвереньках 4 метра по каменному тоннелю и взобраться еще на 20 метров по приставным лестницам и выдолбленным в скале ступенькам. Нередки случаи, когда самозваные скалолазы ломают там руки или ноги.
Имеются «скальные города» и южнее долины Монтесума – на горных плато или в ущельях речных долин штата Нью-Мексико. Сложены они из таких же блоков желтого песчаника и адоб – обожженных одним лишь солнцем сырцовых кирпичей. Помещения-квартиры в них точно так же лепились друг к другу и друг на друга, выстраиваясь этажами и образуя многоквартирные комплексы.
В Национальном парке Чако-Каньон, на севере Нью-Мексико, например, сразу несколько человеческих «термитников»: Пуэбло-Бонито, Пуэбло-Пеньяска-Бланка, Пуэбло-Пинтадо, Каса-Гранде.
Жемчужиной среди них считаются развалины Пуэбло-Бонито – крупнейшей обители скальных людей во всей доколумбовой Северной Америке. Это уже не хаотическое нагромождение льнущих друг к другу жилых камер. Дом-цитадель, город-крепость, состоявший из 800 комнат и построенный под отвесной стеной высокого плато, имел четкую и весьма своеобразную планировку. Благодаря 20 круглым, утопленным в землю святилищам-кивам, сверху он похож на кружевную салфетку. (Kiva – название, данное современными индейцами, по аналогии с их собственными церемониальными помещениями.) Полукруглый в плане, полностью изолированный глухими стенами от внешнего мира, Пуэбло-Бонито имел внутри просторные открытые площадки и террасы. В пору расцвета цивилизации анасази (около 1100 года), здесь одновременно проживало около 5000 человек.
Территориально все места обитания анасази располагались относительно недалеко друг от друга – в радиусе нескольких сот миль. Разветвленная сеть дорог, вытянувшаяся почти на 400 км, связывала Пуэбло-Бонито с сотней таких же селений. Если учесть, что анасази не имели никаких видов транспорта, такую сеть дорог для пешего человека можно без преувеличения назвать гигантской. Судя по тому, что в их «культурном слое» археологами были найдены какао-бобы и цилиндрические керамические сосуды, дотоле известные только в Месоамерике, дороги эти имели куда большую протяженность.
Помимо Чако-Каньона нашлись в Нью-Мексико и другие скальные города. Это Пуэбло-Акома («Город неба»), многоярусный пещерный комплекс, встроенный в массив плато Пахарито, и Taos Pueblo, органично вписанный в окружающую среду на берегу быстротечной речки Рио-Пуэбло, у подножья всемирно известного горнолыжного курорта Таос. Тесно стоящие друг к другу дома, как правило, не имеют дверей. Попасть в них можно было лишь по приставной лестнице – через крышу. (В случае опасности лестницы втягивались внутрь.) Монолитные саманские стены не смогли разрушить ни солнце, ни дожди, ни ветры, ни холода, ни время.
Саман (что буквально означает «солома») – это смесь из земли, глины, песка, соломы и воды. Полученная масса выкладывается вручную, пока она мягкая и пластичная. Практически дом лепится, как скульптура, без применения какой-либо техники, и потом уже высыхает на солнце, удивительнейшим образом сохраняя свою форму и прочность на долгие века. Это очень древний, проверенный временем метод, в не меньшей степени известный и на другом полушарии.
Интересен Таос-Пуэбло еще и тем, что, в отличие от давно заброшенных поселений древних людей, его глинобитные многоярусные дома, построенные почти тысячу лет назад, облюбовали современные индейцы. Их немного: всего полторы сотни одной общины. Современные таосы научились спать на кроватях, сидеть на стульях и есть за столом. Но в их жилищах запрещено использование электричества, водопровода и канализационных труб.
Индейцы, настолько перенявшие традиции пуэбло, что считают себя их прямыми потомками, не замыкаются в своих резервациях. Они общаются и взаимодействуют с остальными жителями штата. А кое-где и живут с ними бок о бок. Объединяющим моментом между «старыми» и «новыми» американцами ныне служит туризм, одинаково выгодный, а следовательно желанный и тем, и другим. «Таосы», например, даже пускают туристов внутрь своих жилищ. Так что во всей Нью-Мексико до сих пор витает дух коренных жителей континента. Неофициально штат так и называют – «Земля пуэбло».
Кем были те удивительные люди, предпочитавшие жить на неприступных отвесных скалах, откуда взялись, куда и почему так бесследно исчезли? Существуют, по меньшей мере, 24 племенные группы индейцев Америки, настаивающих на своей наследственной связи со скальными людьми, что имеет свою положительную сторону, так как эти племена, в содружестве с учеными и археологами, пытаются восстановить образ жизни и культурно-социальный уровень «своих предков».
Впервые анасази появились в здешних местах в VI веке н.э. и были, скорее всего, кочевниками. Промышляя собирательством и охотой, они начали строить врытые в землю семейные дома-вигвамы и выращивать кукурузу. Считается, что анасази одни из первых освоили этот вид сельского хозяйства.
Они искусно плели удивительно прочные и красивые корзины – из коры, травы и волокон юкки (кактусовидного кустарника), за что их наградили еще одним именем – basketmakers («корзинщики»). Корзины получались настолько прочными и плотными, что в них можно было наливать воду и готовить еду (!). Причем последнее делалось довольно своеобразно: в корзину с водой бросали раскаленные камни и уже в кипяток опускали бобы, кукурузу.
Примерно к ХI веку анасази начали строить свои скальные «города», которые и сегодня считаются явлением уникальным, не имеющим аналогов у других народов, в первую очередь – благодаря их неприступности. Они выбирали потаенные места – в глубоких каньонах, на отвесных скалах и непосредственно в скале, где имелись естественные углубления, а еще лучше пещеры, и чтобы нависающая верхняя часть скалы служила всему поселению или хотя бы его части готовой крышей и прикрытием.
Поскольку скалы, в которых они селились, состоят из мягкого песчаника или туфа, то и обрабатывать породу – расширить, к примеру, нишу или выровнять пол, было не так уж и сложно. Правда, стоит учитывать, что этот неведомый народ жил как бы в каменном веке, не зная металла, а, следовательно, орудия труда у него были либо деревянные, либо каменные.
Выбранная под жилье часть скалы обносилась стенами, сложенными из заранее заготовленных блоков из желтого песчаника, размером с буханку, или из адоб, а в качестве скрепляющего раствора использовалась кашица из глины. Стены – прямые или округлые, защищали жилые помещения и внутренние дворики. Иногда их оштукатуривали изнутри и украшали геометрическим орнаментом. Стены нижнего этажа могли быть в метр толщиной. Его потолочные деревянные перекрытия служили полом и террасой для следующего этажа. В некоторых помещениях до сих пор сохранились эти прокопченные бревна, которым больше 700 лет. Таким образом, скальные поселения представляют собой многоэтажные, многоквартирные жилые комплексы. Причем этажей может быть и два, и три, и пять, что в условиях отвесной скалы – явление невероятное, можно сказать, противоестественное.
Комплексы состоят из жилых комнат; складских помещений, площадок-террас и святилищ-kiva. На террасах, огороженных невысокими бортиками, видимо протекала основная жизнь общины-семьи. Здесь мужчины мастерили из камня и кости различные орудия труда, играли дети, а женщины плели корзины и обувь, готовили пищу, делали гончарную посуду – характерную белую керамику с черной росписью, пряли, шили узорные одеяла и одежду, широко используя индюшачьи перья. После них остались своеобразные ткацкие станки для изготовления хлопчатобумажных тканей. Поскольку зимы в этих местах довольно холодные, люди обогревались кострами.
Это был во всех отношениях уникальный, непохожий на других народ. Во-первых, они были, судя по всему, очень маленького роста, поскольку в иные комнаты можно пролезть только на четвереньках и внутри невозможно выпрямиться в полный рост. Во-вторых, занимаясь сельским хозяйством и охотой на вершине плато, они как минимум несколько раз в день должны были покидать свое жилище, карабкаясь вверх и вниз по вертикальной стене – по подвесным лестницам и выдолбленным в скале лункам для ног. Причем не с пустыми руками. Ведь они приносили в свои дома собранный урожай, трофеи охоты, наконец, для возведения стен им нужны были камни, глина, вода, да и мало ли что еще. Быть может, они пользовались веревочными ручными подъемниками? В любом случае, все они были скалолазами.
Как удалось выяснить, скальные люди прожили здесь почти семь веков – с VI по XIII. Причем последние три века считаются расцветом их цивилизации. Они освоили сельское хозяйство, создав примитивную оросительную систему для своих полей, выращивали кукурузу, тыкву, бобы. Не удовлетворяясь одной охотой, приручили диких индюшек. Маис они перемалывали в муку (о чем свидетельствуют сохранившиеся небольшие жернова).
Летом 1276 года наступила жестокая засуха, длившаяся 23 года, что могло стать причиной голода и мора. Впрочем, это всего лишь одна из версий. Доподлинно известно лишь, что к 1300 году таинственные жители скал внезапно покинули насиженные места. По непонятной причине это процветающее и идеально отлаженное сообщество вдруг бесследно и навсегда исчезло, как испарилось. Так исчезли древние ольмеки на Юкотане, предварительно закопав огромные каменные головы, изваянные ими; так исчезла еще более древняя цивилизация в Перу и Боливии, оставив после себя гигантские рисунки на плато Наска и многотысячную «каменную библиотеку».
Сколько ни пытались исследователи докопаться до истины, ни к какому заключению прийти не смогли. Жители домов-городов уходили быстро, но организованно и без спешки, забрав с собой все необходимое. О том, что это не было следствием вооруженного нападения или внезапно разразившейся эпидемии, говорит полное отсутствие в домах останков людей. Неповинны в их исходе ни пожар, ни наводнение, ни землетрясение. И более семи веков человеческая нога не ступала в покинутые ими жилища.
Загадки таинственных cliff dwellers, оставивших после себя поражающие воображение скальные города, которые вошли в историю американской архитектуры, как первые многоквартирные «небоскребы» Америки, еще ждут своих исследователей. Но сюрпризы здешних мест на них не кончаются.
Рассказ о городах-пуэбло будет неполным, если не добавить к ним еще один, построенный не анасази, а американскими колонистами, но своеобразие которого напрямую связано с их традициями. И, что самое интересное – речь пойдет не просто о городе, а о столице штата, Santa Fe.
Но это- уже другая история…
