4 ноября - День народного единства

День наро́дного еди́нства — российский государственный праздник. Отмечается 4 ноября, начиная с 2005 года.

История праздника

22 октября (1 ноября) 1612 года бойцы народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяли Китай-город, гарнизон Речи Посполитой отступил в Кремль. Князь Пожарский вступил в Китай-город с Казанскою иконой Божьей Матери и, согласно гораздо более позднему свидетельству, поклялся построить храм в память этой победы. 23 октября (2 ноября) командование гарнизона интервентов подписало капитуляцию, выпустив тогда же из Кремля московских бояр и других знатных лиц. На следующий день (24 октября [3 ноября]) гарнизон сдался. В конце февраля 1613 года Земский собор избрал новым царём Михаила Романова, первого правителя из династии Романовых.

В 1630-е годы на Красной площади появился Казанский собор, который некоторые историки считают обетным. В 1649 году царь Алексей Михайлович распорядился отмечать день Казанской иконы Божией Матери не только летом, но и 22 октября (по юлианскому календарю), когда у него родился первенец Дмитрий Алексеевич. «Празднование Казанской иконе Божьей Матери (в память избавления Москвы и России от поляков в 1612 году)» сохраняется в православном календаре и доныне.

В XX и XXI веках дню 22 октября по юлианскому календарю соответствует в григорианском календаре 4 ноября. Именно эта дата — 22 октября по юлианскому календарю, или 4 ноября по григорианскому календарю — выбрана в качестве дня государственного праздника.

Откуда появился сэндвич?

Кто же из англичан прославил себя на века, оставшись в языке в качестве названий предметов и явлений?

Вот, к примеру, «сэндвич» (sandwich). Это не просто такой бутерброд, который нельзя колбасой на язык положить, потому что эта самая колбаса в нем находится между двумя кусками хлеба. Это бутерброд, который неоднократно спасал от голодной смерти лорда Сэндвича (Lord Sandwich). Лорду Сэндвичу в истории не очень повезло. Хорошим или плохим лордом он был — никто уже и не помнит, зато все знают о его главном пороке — он был страстным игроком, который уж если и оказывался за карточным столом (а делал он это частенько), то оторваться был не в силах. Мог играть сутками напролет, а чтобы подкреплять силы не отвлекаясь от главного, велел слугам приносить ему кусок мяса, положенный между двумя кусками хлеба. Эту конструкцию можно было есть без ножей и вилок, что оказалось очень удобным и потому сэндвичи быстро вошли в общее употребление.

Какой же русский не любит быстрой езды? А какой же англичанин не любит быстрой езды на лошадях? Неспроста целых два известных конных термина ведут свое происхождение из английской истории.

Лорд Дерби (Derby) в 1788 году
впервые устроил конные соревнования, в которых участвовали трехлетние лошади чистокровной верховой породы на дистанции 1,5 мили. Подобные соревнования в местечке Эпсом близ Лондона стали проводиться каждый год 21 мая. С течением лет имя лорда куда-то затерялось, а скачки остались — и называются они по сей день «дерби».

Слово «жокей» (jockey) — не что иное, как уменьшительная форма имени Jock, распространенного среди шотландцев. То ли многие шотландцы в Англии становились конюхами или наездниками, то ли по какой-то другой причине, но именно жокеем в английском языке называется и конюх, и кучер, и профессиональный спортсмен-наездник. И почему-то бродяга. Что они там натворили, эти шотландцы?

Про ирландцев нам известно точнее — натворили, и очень много. Вернее, один ирландец, Патрик Хулигэн (Patrick Hooligan), в 18 веке державший постоялый двор близ Лондона. Он отличался скверным нравом и буйным поведением, и вошел в историю как первый хулиган. В 19 веке хулиганами называли уличных бродяг с юго-востока Лондона, также печально известных своим поведением. Известно, что в 1898 году слово «хулиган» (hooligan) вовсю встречалось в рапортах лондонской полиции.

Те же ирландцы, правда, у себя в Ирландии, поспособствовали появлению слова «бойкот» (boycott). Это слово (да и само явление) непосредственно связано с отставным капитаном британской армии Чарльзом Каннингэмом Бойкотом (Charles Cunningham Boycott). В 1880 году, когда Бойкот был управляющим одного поместья в Ирландии, он навлек на себя гнев работников поместья, отказавшись увеличить им заработную плату. Обида местных жителей на приезжего управляющего была так сильна, что с ним попросту перестали общаться — и это оказался первый в истории бойкот.

Но не думайте, что какого жителя Великобритании не возьми — или картежник, или игрок на скачках, или хулиган. Англия славилась и своими изобретателями, Некоторые их идеи оказались настолько ценными, что живут и по сей день, своим названием напоминая нам об авторах.

Можно вспомнить английского фабриканта Джеймса Ватмана (James Whatman), жившего в далеком 18 веке.
Фабрика Ватмана выпускала бумагу. В 1773 году Джеймс предложил использовать новую форму для изготовления бумажных листов — такую, которая позволяла получать белые плотные листы без следов сетки. Эту бумагу, отличавшуюся высокой сопротивляемостью к истиранию, тут же начали активно использовать художники и чертежники. Используют и до сих пор, а называют уже больше двухсот лет в честь изобретателя — «ватман» (whatman).

А вот Чарльз Макинтош (Charles Mackintosh) был химиком.
В своей лаборатории в шотландском Глазго он проводил опыты с латексом — соком особых деревьев, растущих в Южной Америке. При застывании этот сок превращался в резину, которая, как известно, не пропускает влагу. В 1824 году Макинтош первым догадался пропитать латексом ткань и получил водонепроницаемый материал, из которого сшил плащ. Плащ оказался незаменим в дождливую погоду и очень долго плащ-макинтош служил верой и правдой всем, отправившимся гулять в непогоду. Кстати, надо заметить, что известный компьютер Макинтош не имеет к плащу-макинтошу никакого отношения.
В английском языке и слова эти пишутся по-разному: Mackintosh (плащ) и Macintosh (компьютер). Компьютер получил свое название в честь одноименного сорта яблок — фирма, этот создавшая компьютер, называется Apple, так что логика владельцев фирмы, выбиравших название для своего нового продукта, вполне понятна.

Понятие «мода» прочно ассоциируется у нас с Францией. Кажется, что именно там жили все создатели новых фасонов. Но это отнюдь не так. По части введения в обиход новых видов одежды англичане дадут французам сто очков вперед. Причем отличились по этой части почему-то английский военные.

Теплый вязаный свитер без воротника, на пуговицах и с накладными карманами, который известен под названием «кардиган» (сardigan), появился благодаря английскому генералу Джеймсу Томасу Брюднеллу, 7-му графу Кардигану (James Thomas Brudenell, 7th Earl of Cardigan). Изобретение появилось во время Крымской войны, в которой участвовал Кардиган — его солдатам очень понравилась идея их командира надевать под мундир такой теплый жакет. Ночи в Крыму были холодные, и кардиган помогал солдатам не замерзнуть.

Фасон рукава «реглан» (Raglan) был придуман исключительно благодаря английскому фельдмаршалу Фицрою Реглану (Fitzroy Raglan). Во время знаменитой битвы под Ватерлоо (Реглан тогда был не фельдмаршалом, а секретарем главнокомандующего английскими войсками герцога Веллингтона) лорд Реглан был тяжело ранен в руку. Руку впоследствии пришлось ампутировать. Для фехтования или стрельбы Реглану вполне хватало одной руки, а чтобы отсутствие второй не бросалось в глаза (Реглан не хотел выглядеть в глазах окружающих инвалидом), он поручил портному сшить специальную шинель — со свободной проймой, цельнокроеным рукавом и пелериной. Такой фасон неожиданно вошел в моду и до сих пор называется регланом.

А «френч» (french), военная куртка в талию с четырьмя накладными карманами и хлястиком, получила свое название в честь любившего такой фасон британского фельдмаршала Джона Дентона Пинкстона Френча (John Denton Pinkstone French), участника англо-бурской и Первой Мировой войны.

Слова: толстовка и академия  — имена собственные

Существуют слова, которые мы употребляем в своей речи автоматически, не задумываясь о том, что некоторые из них своим происхождением обязаны конкретным людям. Конечно, всем известно, что месяцы июль и август названы в честь императоров, салат оливье носит имя своего создателя, сюда же можно отнести и некоторые единицы измерения, например: вольт, ампер и т.д.

Таких слов немало. К примеру, рубашка толстовка имеет самое непосредственное отношение к великому писателю — на многих фотографиях Лев Николаевич изображен в плотной рубашке навыпуск. Многие, называвшие себя учениками писателя и именовавшиеся толстовцами, желая подчеркнуть свою близость к нему, часто появлялись в рубашках, похожих на те, что носил Лев Толстой. Так рубашка навыпуск стала называться толстовкой.

А вот какова, по некоторым источникам, история происхождения слова академия. Философ Платон часто излагал свое учение в тенистой роще около Афин. По преданию в этой роще был погребен аттический герой Акадэм. Поэтому ее называли Акадэмией. Сначала слово стало названием школы Платона, а позже - определенного типа учебного заведения и сообщества ученых.

Слово мавзолей тоже имеет свою историю. В 352 году до н.э. в городе Галикарнасе (Малая Азия) умер царь Мавзол. По обычаю тех времен труп царя был сожжен, а пепел помещен в погребальную урну. Согласно одной из дошедших до нас легенд, его вдова Артемисия решила построить огромную усыпальницу и тем самым увековечить память о муже, которого очень любила. К строительству и украшению сооружения были привлечены известные мастера, в том числе придворный скульптор Александра Македонского Леохар. Усыпальница было высотой с десятиэтажный дом. Наверху стояла гигантская статуя Мавзола. Галикарнасская гробница была названа мавзолеем и причислена к семи чудесам света.

Из разных этимологических словарей и справочников.

15 книг, которые должен прочитать любой человек, который хотя бы раз задумывался о саморазвитии.

1. Роберт Чалдини, «Психология влияния»

Книга, которая отлично объясняет базовые принципы влияния на других людей. Чалдини не разводит мутные теории, а прямо советует, как добиваться от других того, что нужно именно вам. Автор рассказывает, что такое принцип контраста, почему нужно отдать, чтобы получить и как на наши решения влияет мнение других людей.

Книга пригодится всем, кто работает с другими людьми. Маркетологам, чтобы больше продавать; менеджерам, чтобы лучше управлять; педагогам, чтобы эффективнее учить.

2. Нора Галь, «Слово живое и мёртвое»

Нора Галь — русская мама «Маленького принца». Именно она перевела книгу на правильный русский язык. «Слово живое и мёртвое» — это большая книга об адекватном русском языке. Без канцеляритов, отглагольных слов и бессмысленного нагромождения существительных. Нора Галь не просто диктует правила, а чувственно объясняет, почему нужно поступать именно так, а не иначе.

Книгу стоит прочитать вообще всем: грамотное отношение к родному языку — это базовый навык, без которого любое саморазвитие бесполезно.

3. Стивен Кови, «Семь навыков высокоэффективных людей»

Книга Кови — классика нон-фикшн литературы. Автор не просто даёт советы по тому, как стать эффективнее, а предлагает целую систему для определения главных жизненных целей и приоритетов. Кови не навязывает всем одно и то же, а помогает определиться с личными потребностями и подходами.

Книга подойдёт тем, кто хочет достигать всех поставленных целей. Если вы готовы действительно меняться, а не просто делать вид, то обязательно прочитайте «Семь навыков высокоэффективных людей».

4. Джим Коллинз, «От хорошего к великому»

Книга о том, как правильно строить бизнес на примере реально существующих компаний. Например, Gillette и Philip Morris. Коллинз рассказывает, благодаря чему и как бизнес проходит путь от «хорошего» к тому, что называют «великим». Конечно, всем советам Коллинза не стоит слепо следовать, потому что некоторые компании, которые описаны в книге, уже не такие великие, как раньше.

«От хорошего к великому» стоит прочесть всем, кто хочет видеть не только своё болотце. Книга помогает осмотреть поле боя целиком и принять правильные стратегические решения.

5. Майкл Микалко, «Рисовый штурм»

Люди слишком много говорят о том, что нужно мыслить нестандартно. Сама фраза «мыслить нестандартно» стала стандартной. Микалко в «Рисовом штурме» действительно помогает взглянуть на ситуацию с разных сторон. Для этого в книге он предлагает загадки, головоломки и упражнения. С помощью техник вы увидите не только вторую сторону медали, но ещё и ребро.

Книга нужна людям, которые не считают себя креативными и хотят разобраться, как решать проблемы нестандартно. Подойдёт она и для оттачивания навыков нестандартного мышления.

15. Келли Макгонигал, «Как развить и укрепить силу воли»

Все мы часто делаем то, что, в общем-то, лучше не делать. Засиживаемся с сериалом допоздна, с фонариком пробираемся к холодильнику, вызываем лифт вместо похода по лестнице. Макгонигал в Стенфорде ведёт курс, на котором рассказывает, как укрепить свою силу воли. Она объясняет, что силу воли можно натренировать — и чем чаще это делать, тем больших результатов добиваешься. Из книги вы узнаете, как сон и отдых влияют на силу воли и почему стресс снижает работоспособность.

Книгу нужно прочитать всем. Вообще всем. Никаких исключений.

Александр Иванович Куприн
Рассказы для детей, сказки и легенды

Сборник «Рассказы для детей, сказки и легенды» Александра Ивановича Куприна от Animedia Company состоит из произведений для детей периода творчества 1894-1927 гг., в том числе входящих в школьную программу по литературе, таких как: «Аль-Исса», «Забытый поцелуй», «Жизнь», «Столетник», «На реке», «Собачье счастье», «Барбос и Жулька», «Детский сад», «Allez!», «В недрах земли», «Палач», «Серебряный волк», «Белый пудель», «Демир-Кая», «Легенда», «Счастье», «Слон», «Королевский парк», «Слоновья прогулка», «Храбрые беглецы», «Пегие лошади», «Волшебный ковер», «Судьба», «Ю-ю», «Синяя звезда».

Как сказка влияет на ребенка  или Сказка каждому нужна, сказка каждому важна

     Влияние сказки на развитие ребенка, по мнению специалистов, лежит в первую очередь в области воспитания правильных нравственных и морально-этических ориентиров. В возрасте 2-ух лет малыш еще не может в полной мере анализировать свои или чьи-то поступки и выстраивать логические цепочки, но в состоянии запоминать услышанное и делить его на категории, естественно, при помощи взрослого человека.

  Как сказка влияет на развитие ребенка: она помогает развивать воображение и представлять себя в условно предлагаемых обстоятельствах на месте того или иного персонажа. Недооценивать этот факт не стоит, так как для ребенка это принципиально новый вид психической активности и основа для развития его творческих способностей в дальнейшем.

   Чуть ли самый важный плюс сказок – это первичная социализация. Этот непонятный психологический термин расшифровывается достаточно просто: мир двухлетнего ребенка лет ограничивается кругом близких и хорошо ему знакомых людей – это родители, родственники, их друзья и соседские карапузы в песочнице. Сказка прямо говорит малышу: мир многолик, в нем есть диковинные звери, колобки, царевны и царевичи, Баба Яга и Кощей Бессмертный. Как говорится, есть о чем подумать на сон грядущий.

Чем полезно чтение вслух детям

Чтение книги вслух – лучший способ развития каждого малыша. Современный мир предлагает родителям разнообразие гаджетов и возможностей изучения мира, но именно прочитанная на ночь мамой сказка или обеденные посиделки с книгой в исполнении отца лучше всего влияют на организм их чада.

Учёные точно установили, что для ребят такой вид досуга не только интересный и приятный, а и невероятно полезный. Среди участников эксперимента у всех наблюдалась повышенная активность участков мозга, отвечающих за чтение и речь, а также за воображение и визуализацию восприятия мира. Такие процессы помогают малышам в возрасте от 3 до 5 лет лучше разговаривать, значительно пополняют словарный запас, формируют навыки чтения.

Постоянное чтение литературы – это один из самых действенных способов интеллектуального и культурного развития детей. Именно поэтому специалисты всё чаще обращают внимание на такой способ проведения детского досуга, рекомендуют отказаться от современных технологий в пользу любимых книг.

Почитайте детям в Герои СССР и России » Герои Великой Отечественной войны , пост 85: Бунт в Собиборе. Как лейтенант Печерский поднял восстание в «лагере смерти»

Henri d'Athanase Brocard - Анри Афанасьевич Брокар. История духов Красная Москва

В первой половине XIX века во Франции родился тот, кому предстояло стать одним из самых известных, а потом совершенно забытых дамских угодников. Он угождал и продолжает угождать решительно всем дамам и девицам, вдовам и даже императрицам, невзирая на их возраст, семейное положение и, мало того, даже никогда с ними не встречаясь.

Детство Брокара

Еще в детстве у Анри Брокара обнаружился невероятный дар, однажды папа Брокар с большим удовольствием подбрасывал вверх своего румяного карапуза, а тот смеялся на руках отца и неожиданно спросил:

— Папа, чем от тебя так восхитительно пахнет?
— Нежным ароматом духов твоей матушки, — отвечал отец
— Милая, — обратился он к жене, — посмотри, какой у нашего малыша нос! Непременно он станет парфюмером!
— Кем же еще ему стать, если все в роду Брокаров были отличными парфюмерами? — заметила тетка Брокара, до того тихонько сидевшая в уголке в кресле.
— Вот только как добраться к вершинам парфюмерной славы и хорошим доходам во Франции, где парфюмеров не меньше, чем ёлок в лесу?

Старший Брокар поставил сына на пол, и лицо его помрачнело. Конечно, у мальчика, несомненно, есть талант, да и отец непременно передаст ему некоторые секреты их тонкого, изящного искусства составления изысканных ароматов. Но тётя Жанель, как ни крути, права: парфюмеру пробиться во Франции, считающейся ведущей парфюмерной державой, не так-то просто, даже при солидной поддержке славного имени предков.

Тетя Жанель подала маленькому Анри идею, каждый может загадать желание и увидеть волшебный вещий сон в Сочельник, если Господь ниспошлёт ему благословение, а как раз и был Сочельник. Она предложила ему пораньше лечь спать и хорошенько помолись перед сном.

Утро пришло солнечное, с ясным голубым небом и бодрящей прохладой. Все в семье получили подарки и собрались за праздничным завтраком. Подкладывая на тарелку маленького Анри гусиного паштета, старая Жанель, словно невзначай, поинтересовалась, что он увидел во сне? Малыш ответил, что видел незнакомый, весь заваленный снегом огромный город. Он не знает, как он называется, но это очень далеко от Парижа. И еще он видел странный букет цветов: от них шёл неземной аромат, от которого легко и приятно кружилась голова. Отец поинтересовался, запомнил ли он этот запах, но мать попросила не лишать мальчика сказки.

Анри рос смышленым и предприимчивым молодым человеком. Он получил хорошее образование, разбирался в химии, парфюмерном деле и коммерции, но, как и говорила Жанель, во Франции пробиться на вершину оказалось невероятно трудно. Тогда молодой Анри Брокар решил рискнуть: он попросил денег у отца и сообщил, что уезжает. Отец поинтересовался куда?

И Анри поведал отцу, что его друг Жорж Николь едет в Россию: он намеревается основать в Санкт-Петербурге магазины модного платья. И он решил составить ему компанию в дороге и открыть в Москве парфюмерное дело с производством и собственной торговлей.

Отец подумав, согласился с поездкой, надеясь, что сын не посрамит славного имени Брокаров.

Империя Брокара

Россия встретила Анри очень радушно, и скоро он убедился, что не зря выбрал именно Москву — хлебосольную и широкую, а не холодный чиновный Петербург. Работящий и оборотистый, умевший быстро решать нужные дела, Анри Брокар 15 мая 1864 года основал в Москве предприятия по производству парфюмированного мыла.

— Лиха беда начало! — подмигивая своим помощникам, повторял он понравившуюся ему русскую поговорку

Сначала Анри выпускал всего три сорта мыла: знаменитое “Детское” с выдавленным на нём русским алфавитом — на каждом кусочке по буковке! — “Янтарное” и “Медовое”. Продукция быстро начала пользоваться повышенным спросом, и от выпуска ста кусков в день Брокар перешел к расширению производства и разработке новых сортов, из которых русским красавицам особенно понравилось “Греческое”.

Обладая тонким вкусом и отличными познаниями в парфюмерии, Анри Брокар решил вырабатывать его из лучших сортов орехового масла. И не ошибся — мыло получило головокружительный успех у интеллигентной публики, а вскоре им начали пользоваться даже при дворе. Тем временем Брокар уже смело выбросил на рынок новинки: “Шаром” и “Народное”, всего за копеечку!
К началу XX века фабрику француза стали уважительно именовать “Империя Брокара”. Её владелец имел весьма разносторонние таланты и неизменно угождал русским женщинам всех возрастов и сословий.

Русские красавицы искренне благодарили своих любимых за духи, производства фабрики Брокар, духи Анри всегда вызывали восхищение. Уже пожилой Брокар не посрамил славы своих предков. В 1913 году его “империя” обладала восемью золотыми медалями, полученными на всемирных выставках в Париже, Ницце, Барселоне и других мировых центрах парфюма.

Только об одном сожалел известный парфюмер — в коллекции высоких наград его “империи”, которую теперь отлично знали не только в России, но и за её пределами, не хватало звания “Поставщика Двора Его Императорского Величества”. Даже два золотых российских герба, украшавшие этикетки фирмы и пожалованные Брокару в знак признания его заслуг и качества продукции, не могли утешить обрусевшего француза. Однажды в конце 1890-х годов Анри вспомнилось детство: уютный дом во Франции, весёлый, усатый, ещё совсем молодой отец и старая тётка Жанель, утонувшая в глубоком кресле, стоявшем в полутёмном углу гостиной. Да, хорошие были времена.

Но однажды среди ночи, он переполошил весь дом своими криками “Нашел!”. Он рассказал перепуганной жене, что Бог дал ему тот же сон, как в детстве и он понял, что нужно делать. Надо создать букет! Какой букет, недоумённо спрашивала его жена. Букет для императрицы! — торжествующе закричал парфюмер и, накинув халат, побежал в кабинет: немедленно звонить главному художнику своей “империи”. На следующий день они уже спорили до хрипоты: выйдет или нет. Он просил его сделать так, как он просит, а запах — это уж его дело. Он уверял , что императрица не устоит!

Спустя неделю в кабинет главы парфюмерной фирмы доставили совершенно необычную вещь: прекрасную хрустальную вазу, полную цветов: алых роз, нежных пармских фиалок, нарциссов, ландышей. И все они с необычайным искусством были изготовлены из цветного воска и выглядели почти неотличимо от живых.

В день рождения вдовствующей императрицы Марии Федоровны она получила от фирмы знаменитого московского парфюмера Брокара весьма необычный подарок: эту самую вазу с изумительно сделанными восковыми цветами, каждый из которых источал свой натуральный аромат. Запахи легко и приятно кружили голову и сливались в необычайный букет. Императрица повелела назвать новые духи “Любимый букет императрицы”, а Брокар получил наконец вожделенный высочайший указ, которым ему жаловали звание “Поставщика Двора Его Императорского Величества”. Духи стали легендой и приобрели несравненную популярность в России и за её рубежами.

Новые веянья

Говорят, Анри Брокар увидел во сне не только удивительный восковой букет, благоухающий духами, но и нечто более страшное, однако не стал об этом никому говорить. Наверное, правильно сделал. В 1917 году фабрику национализировали: легендарная “Империя Брокара” превратилась в “Замоскворецкий парфюмерно-мыловаренный комбинат № 5”. Хорошо, у людей в кожанках и с наганами хватило ума не поставить к стенке главного парфюмера Августа Мишеля, работавшего ещё с самим легендарным Брокаром, создавшим множество новых неповторимых ароматов. Как ни странно, именно француз Мишель не стерпел такого безобразия и в 1922 году выступил с предложением. Не дело, так называть парфюмерное предприятие, совсем недавно имевшее заслуженную мировую славу. Уж коли большевикам так охота новых традиций и решений, пусть назовут фабрику “Новая заря”.

Большевики подумали и согласились: вроде звучало вполне подходяще и в духе времени. Так с лёгкой руки другого старого французского парфюмера “Империя Брокара” стала “Новой зарёй”. Но Мишелю не давали покоя легендарные духи, созданные самим Брокаром. Конечно, он прекрасно понимал: новые “командиры производства” не только не согласятся сохранить их прежнее название, но даже не смогут точно выдержать технологию изготовления. Духи станут хуже, чем при Анри Брокаре, но Август мечтал оживить легенду. Поэтому внёс новое предложение: “Духи можно переименовать в “Красную Москву””. И люди в кожанках вновь согласились.

Вот такая необычная история у всем известных духов “Красная Москва”. Покупая их, знайте: в фигурном флаконе в форме Кремлёвской башни заключены мечты Анри Брокара, императрицы Марии Федоровны и грёзы множества давно ушедших от нас русских красавиц. Возможно, именно поэтому бывшие духи “Любимый букет императрицы” теперь имеют чуть горьковатый запах.
Источник
Первый парфюмер России

До конца жизни основатель московской фабрики "Новая заря" Анри Брокар плохо говорил по-русски, еще хуже писал на русском языке. Но поразительно точно угадал вкусы и предпочтения россиян. Маркетинговыми талантами парфюмера-иностранца восхищались еще его современники-конкуренты. А одеколон "Цветочный", который он вывел на рынок, выпускается до сих пор

Одному из своих приятелей Анри Брокар как-то написал: "Выезжая из России за границу, переживаешь ощущение, будто снял грязную сорочку и надел чистую". И тем не менее, Андрей Афанасьевич (так по-московски порой величали уроженца Франции, сына парижского лавочника Атанаса Брокара) прожил в Москве 39 лет - с 1861 года почти до самой смерти в 1899 году. Именно здесь он добился фантастической популярности и стал одним из самых удачливых предпринимателей пореформенной России. Возможно, он не покидал Белокаменной из-за того, что понимал: именно здесь можно было максимально реализовать свой недюжинный дар маркетолога.

Шаг первый: поиск рыночной ниши

В Россию Брокар попал сложным путем. Его отец продал парфюмерную лавку, расположенную в самом центре Парижа - на Елисейских полях, и подался с семьей в Америку. Причина отъезда - обострившаяся конкуренция среди парижских торговцев ароматной продукцией. Франция периода Второй Империи переживала период экономического подъема, крупные компании поглощали мелкие. Бизнес Атанаса Брокара был слишком мелким, а заокеанский рынок казался неосвоенным и оттого заманчивым.

Однако и в США у Брокара-старшего дела не заладились. Он фактически бросил новое производство на сыновей и уехал во Францию. Некоторое время Анри вместе с братьями постигал азы парфюмерного дела и управления производством. Но в начале 60-х годов вышел из семейного дела и уехал в Россию. Историки предпринимательства и биографы Анри Брокара до сих пор так и не выяснили мотивов этого поступка, но возможно, он почувствовал огромный потенциал нового рынка.

Россия для парфюмеров выглядела действительно чрезвычайно привлекательно. На Руси были древние банные традиции. Представители всех сословий неизменно раз в неделю (как правило, в субботу) обязательно посещали бани и парились до изнеможения. Но большинство россиян мылось в ту пору щелоком, изготавливаемым кустарным способом из печной золы. Хорошее мыло завозилось из-за рубежа и было доступно лишь представителям высшего сословия. А народ попроще в лучшем случае пользовался помывочным средством, внешний вид которого вошел в пословицу: "Мыло черно, да моет бело".

Обосновавшись в России, Анри Брокар около полутора лет проработал наёмным технологом в представительстве одной из французских парфюмерных фирм и изобрел новый способ изготовления концентрата духов. Это было очень перспективное открытие, сулившее автору солидные премиальные. Но он совершил непостижимый для коллег поступок - продал изобретение парфюмерной компании "Рур Бертран" за 25 тысяч франков и на вырученные средства открыл мыловаренную фабрику в Москве. Так Брокар, говоря сегодняшним языком, нашел свою рыночную нишу.

Шаг второй: ставка на массовый спрос

Фабрика 25-летнего коммерсанта Анри Брокара открылась в 1864 году в Теплом переулке, в Москве. Впрочем, фабрика - громко сказано. Под производственные нужды было спешно подготовлено помещение бывших конюшен. И первые партии мыла выходили из стен, пропахших конским навозом. Сам хозяин непосредственно руководил технологическим процессом и не боялся испачкать руки (сказались уроки американского бизнеса). Кроме него в варке мыла участвовали еще двое - ученик Алексей Бурдиков, будущий известный мастер, и рабочий Герасим.

Необходимо отметить, что за два года до этого Анри Афанасьевич совершил другой крайне важный в своей жизни поступок. Он женился на московской барышне Шарлотте Реве [Sharlotte Raway], бельгийке по рождению. Возможно, это был самый удачный шаг в жизни Брокара, сильно повлиявший и на его бизнес. Шарлотта Андреевна прекрасно владела русским языком, органично вписалась в московскую действительность. Всю жизнь она помогала мужу в делах: придумывала новые брэнды, названия товарных групп, разрабатывала дизайн упаковок и даже вела переговоры с партнерами.

Но вернемся в Теплый переулок. Детище Брокара выпускало поначалу до 60 кусков мыла в день. Сохранились фамилии первых покупателей - купцов Смирнова, Дунаева и Дамтина. Практически вся продукция уходила "с колес". Этому в немалой степени способствовал удачный маркетинговый ход. Первое мыло Брокара было детским. Уж на что, а на покупку для собственного ребенка любой родитель всегда найдет средства. Тем более на такую полезную. На обертке "Детского" мыла (так незамысловато нарекли "первенца") была выдавлена та или иная буква алфавита. По свидетельствам очевидцев, многие юные москвичи выучились читать по "азбуке Брокара".

Для взрослых Брокар также приготовил немало интересного. Изначально он сделал ставку на выпуск мыла для всех социальных групп. "Народное" стоило всего копейку, но это были не устрашающие черные бесформенные куски, а вполне современное душистое мыло аккуратной прямоугольной формы. Быстро поняв, что борьбы с конкурентами не избежать (из-за границы в Россию начали завозить французское и германское мыло), Анри Афанасьевич освоил выпуск фигурной продукции, дав ей странноватые, но запоминающиеся имена.

Мыло "Шаром" изготавливалось в виде шара в 1 вершок диаметром, "Огурцом" по форме представляло собой самый настоящий огурец и к тому же имело зеленый цвет. На рынок в разное время вышли такие сорта, как "Янтарное", "Медовое", "Розовое", "Греческое" и "Спермацетное". Последние два были подороже (40-60 копеек за кусок) и стали популярны среди наиболее обеспеченной публики. Довольно быстро стены бывшей конюшни стали тесны для растущего бизнеса. Брокар перенес производство сначала на Зубовский бульвар, затем на Пресню. А в 1869 году за Серпуховской заставой открылась специально построенная фабрика для выпуска косметической и парфюмерной продукции. Душистый товар там производят и по сей день. Сейчас это хорошо известное в стране АО "Новая заря".

Шаг третий: фонтан из одеколона

Успех брокаровского начинания был фантастическим. Оптовики дневали и ночевали около ворот фабрики, стремясь быстрее заказать новую партию мыла, шампуня или помады (эту продукцию Анри Афанасьевич также начал производить для широких покупательских масс). Продукция московской фабрики начала завоевывать общероссийский рынок. Неудивительно, что появились подделки. Брокар быстро придумал, как с ними бороться, введя особую этикетку для всех видов своих товаров. Это был первый случай использования маркировки в России.

Уже в 70-е годы Анри Брокар задумался о расширении своего бизнеса. В его мыслях все четче вырисовывался проект выпуска духов и одеколона. Это был качественно иной бизнес. Обеспеченные покупатели давно уже привыкли к иностранной продукции, а простолюдинам одеколон был не по карману. Нужно было решить две задачи: снизить себестоимость производства и оттеснить иностранных конкурентов, придумав какую-то необычную акцию. С первой задачей Брокар справился довольно легко, использовав полученные в США знания по модернизации технологического процесса.

А вот со второй… Сенсацией Первой Всероссийской Промышленно-художественной выставки (1882 г.) стал фонтан, который бил в центре павильона. Его струи испускали необычный аромат. Анри Брокар, вложив в создание фонтана немалые деньги, не прогадал. Его новая продукция - одеколон "Цветочный" - была презентована чрезвычайно эффектным и эффективным способом. Струи одеколона, образно говоря, промыли мозги потенциальным потребителям. Газеты того времени много писали о том, как посетители выставки собирали дармовой одеколон в специально принесенные из дома банки и флаконы, а наиболее раскрепощенные окунали в фонтан пиджаки. Выставка закончила работу, а по Москве еще долго бродили, благоухая "Цветочным", магазинные приказчики, средние и мелкие чиновники, купцы и ремесленники - основной контингент потребителей продукции Брокара.

С помощью необычной акции одеколон "Цветочный" быстро завоевал Москву, а впоследствии и Россию. Вслед за ним последовали другие марки. Брокар умело использовал политическую конъюнктуру в своих целях. Так, в разгар русско-турецкой войны 1877-1878 гг. стали весьма популярны помада и мыло "Букет Плевны".

Еще один эффектный прием принес Анри Брокару массу новых покупателей

Открывая очередной магазин в Москве (всего их было около десятка), он сообщил через газеты, что весь день набор из 10 предметов - мыла, одеколона, шампуня и др. - будет продаваться за…1 рубль. Властям пришлось вызывать дополнительные силы полиции, чтобы предотвратить чудовищную давку. Но Анри Афанасьевича уже привлекал другой сегмент рынка парфюма. Среди производителей элитных духов никогда не было представителей России. Брокар стал первым, по традиции использовав суперэффектный пиаровский ход.

Ему стало известно, что в Москву прибывает дочь императора Александра II, великая княгиня и герцогиня Эдинбургская Мария. Брокар не без труда пробился на прием в Большом Кремлевском дворце и преподнес аристократке необычный подарок. Изготовленный на его предприятии букет нарциссов, роз и фиалок был неживым. Все детали - лепестки, стебли, цветки - оказались сделаны из…воска и украшены драгоценностями. Но восковый букет источал тонкое благоухание. Фиалки пахли фиалками, розы - розами, а нарциссы, как нетрудно догадаться, - нарциссами. Свое ноу-хау промышленник так и не раскрыл. Да и не нужно это было. Мария Александровна была чрезвычайно тронута подарком. Через небольшой промежуток времени Анри Брокар стал официальным поставщиком двора герцогини Эдинбургской, позднее - российского императорского дома и испанского королевского двора.

Анри Афанасьевич, помимо удивительного дара маркетолога, обладал незаурядными организаторскими способностями. На его предприятиях практически не было забастовок. Во взрывоопасной Российской Империи, где социальный пар не стравливали принципиально, он легко находил общий язык с рабочими. Самый низкооплачиваемый работник у Брокара получал ежемесячно 15 рублей. Чтобы понять масштаб отчислений на зарплату, сообщим, что тогда в Москве можно было плотно пообедать всего за 10 копеек. Кроме того, все сотрудники брокаровских предприятий ежемесячно бесплатно получали наборы собственной продукции по числу членов семьи. Более того, если вдруг работник отдавал предпочтение иному парфюмерно-косметическому брэнду, Анри Афанасьевич оплачивал ему 75% трат на мыло и одеколон.

Брокар вписал свое имя и в историю отечественного коллекционирования. Он был страстным собирателем старины, в его коллекции присутствовали картины и гравюры, ювелирные изделия и посуда.

Апофеозом деятельности Анри Брокара стала Всемирная выставка 1899 года, проходившая на его исторической родине - в Париже. Продукция "Товарищества "Брокар и Ко"" получила там высшую награду - "Гран-при". Не это ли лучшее свидетельство оценки дара нашего героя - бизнесмена и технолога, смелого новатора и патриота своей второй родины - России.

Шарлотта Брокар - первый российский директор по маркетингу и рекламе

В середине XIX века столь привычное для нас мыло считалось барской прихотью — большинство людей мылось щелоком, получаемым из печной золы. Дворянство же предпочитало французский парфюм: духи, мыло, крем, пудру, одеколон. Шарлотте Брокар вместе с мужем удалось не только создать русскую парфюмерию, но и доказать, что она ничуть не хуже знаменитой французской. В те далекие времена не было даже самых примитивных книг по ведению бизнеса, рекламе и маркетингу, не было такого понятия, как менеджер. Но то, как эта женщина организовывала семейный бизнес, сравнимо только с деятельностью современного директора по маркетингу и рекламе.

Шарлотта Брокар всю жизнь считала себя русской, несмотря на то что ее отец — Томас Равэ — был бельгийцем, приехавшим в Россию в качестве гувернера. Он учил детей из богатых дворянских семей французскому языку и литературе. Среди его учеников были даже дети Тютчева! Немного разбогатев, Томас Равэ открыл небольшой магазинчик хирургических инструментов в центре Москвы на Никитской улице, снял хороший дом, а дочь определил в один из московских пансионов благородных девиц. Томас Равэ прекрасно понимал, какое огромное значение имеет образование, поэтому денег на него не жалел. Кто хоть немного интересовался системой обучения института благородных девиц того времени, знает, что это не только кулинарные курсы Елены Молоховец, уроки музыки, художественная вышивка, школа хороших манер и танцы… Это изучение нескольких иностранных языков, азов математики и даже основ бухгалтерского дела! Так что Шарлотта Андреевна (как она сама представлялась) к моменту встречи с французом Анри Брокаром была не только милой и симпатичной, но и всесторонне образованной барышней.

Томас Равэ после смерти супруги не был частым гостем на общественных сборищах, но любил принимать у себя друзей и приезжих французов и бельгийцев. Однажды к нему зашел Анри Брокар. Отец молодого француза, Атанас Брокар, имел парфюмерный магазин неподалеку от Елисейских полей, но маленькому бизнесу не суждено было развернуться в избалованной Франции. И он решил попытать счастья в Америке — стране больших возможностей. Однако, несмотря на техническое оснащение и явную выгоду, Атанаса Брокара измучила ностальгия, и он вернулся во Францию. Через некоторое время за ним последовал и Анри, решивший самостоятельно строить карьеру и покорить… Россию. В Москве Анри Афанасьевич Брокар — а именно так стал представляться этот господин — устроился инженером-технологом на фабрику. Свою новую родину Брокар не очень-то жаловал, русский язык не учил. В одном из частных писем Анри Афанасьевич так и написал: «Выезжая из России за границу, переживаешь ощущение, будто снял с себя грязную сорочку и надел чистую…» Но в отличие от отца, который так и не смог побороть ностальгию, Брокар-младший понимал, что поле деятельности здесь большое и, несмотря на предложения французских парфюмерных фирм, остался в России.

Как только Томас Равэ представил Анри свою дочь Шарлотту, тот буквально с первой же минуты был очарован ею, но вот беда — сердце девушки было уже занято известным певцом. И что же, Брокар отступился? Ничуть не бывало! С видом агнца он приносит на домашний концерт корзину восковых фиалок и просит поставить их на рояль. О эти парфюмеры! Еще Таис Афинская знала тайны привораживающих запахов. А чего стоят духи из жимолости с капельками пота короля, которые заказала своим химикам маркиза Помпадур, чтобы удержать Людовика ХV… Даже Наполеон, просивший Жозефину не мыться перед их встречами, использовал в день по два флакона одной только Кельнской воды (отсюда и название — одеколон), изобретенной флорентийскими монахами еще в 1608 году. Но духи могли стать и ядом, как во времена царственных отравителей семейства Медичи. Правда, в случае с Анри Брокаром до этого, слава богу, не дошло. Как оказалось, запах фиалок пагубно влияет на связки, в результате возлюбленный мадемуазель Шарлотты… опозорился, дав петуха. После чего, естественно, исчез в неизвестном направлении. Через пару месяцев непрерывных ухаживаний хитрый парфюмер признался девушке в любви. Но жалованье жениха в сто двадцать рублей Томаса Равэ совсем не устраивало: «Лотта вам не по средствам!» Однако не тот человек Анри Брокар, чтобы остановиться на полпути. Он едет во Францию и продает там свое ноу-хау — технологию изготовления концентрированных духов — французской фирме «Рур Бертран» за двадцать пять тысяч франков. На полученные деньги Анри планирует открыть собственное предприятие. Анастас Брокар его благословляет и рекомендует начать… с мыловарения. От деда Анри получает рецепт изготовления кокосового мыла. Анри Афанасьевич возвращается в Россию богачом, и осенью 1862 года девятнадцатилетняя Шарлотта выходит замуж.

В заброшенной конюшне Фаворских молодожены открыли мыловарню, и Анри вместе с двумя работниками начал в огромных кастрюлях варить мыло. Но как ни старался новоиспеченный муж, мыло спросом не пользовалось. Выручка составляла два-три рубля. Что делать? На примере своей приятельницы Долли Шарлотта знала, что аристократы пользуются только мылом, выписанным из Франции… Значит, решает жена парфюмера, будем ориентироваться на простых людей. Но вот беда — они вовсе не берут мыла. И тогда Шарлотта придумывает рекламно-маркетинговый ход: она предлагает создать дешевое мыло для малышей в виде зайчиков, собачек и кошечек, а для детей постарше — с буквами алфавита! Для взрослых же Шарлотта придумала разноцветное мыло в виде овощей. (Кстати, именно Брокар впервые стал использовать экологически чистые красители растительного происхождения). Такое мыло вполне могло служить, к примеру, гостинцем для мужиков, торгующих на ярмарке… Согласитесь, даже в наши дни парфюмерного изобилия необычное мыло — отличный сувенир, причем как для ребенка, так и для взрослого.

Стоило же такое сокровище у Брокара всего одну копейку

«С этой копейки ты и получишь свой миллион!» — сказала Шарлотта, и оказалась права. Копеечное мыло стало пользоваться неслыханной популярностью. А за ним и дедушкино кокосовое по пять копеек. Кроме того, Брокар придумал круглое мыло «Шаром», которое вместе с «Народным» получило в 1865 году серебряную медаль на Выставке русских производств в Москве.

В 1869 году предприятие Брокара превратилось в мощную фабрику: котлы, машины. Начинается выпуск «Румяной» помады и пудры «Лебяжий пух». У Брокаров рождаются дети — дочь Женечка, сыновья Александр и Эмилий. Анри Афанасьевич с раннего утра работает в лаборатории. Парфюмер он действительно великолепный, но его абсолютно не интересуют продажи. И тут Шарлотта решает, что можно обойтись и без посредников (ведь они только наживаются на таланте ее мужа), поэтому необходим свой магазин. В 1872 году на Никольской улице пышно открывается первый фирменный магазин Брокаров. Шарлотта неутомима. Она придумывает бумажную обертку для товара, сама рисует эскизы (ну чем не дизайн-бюро!), даже привлекательные рекламные объявления в газеты — дело ее рук. Каждый маркетолог знает, что для повышения популярности товара нужно привлечь внимание известных и влиятельных людей. В 1873 году Шарлотта Брокар передает великой княгине Марии Александровне (дочери Александра II) букет восковых цветов, которые пахнут как настоящие! Уже через неделю Брокар становится придворным поставщиком великой княгини.

Тем временем производство продолжало расширяться: Шарлотта Андреевна с увлечением занимается обустройством двух новых зданий. Но этого ей мало — нужен второй магазин, и по настоянию жены в 1887 году Душистый Анри, как его прозвали, открывает еще один магазин в Китай-городе на Биржевой площади. К открытию Шарлотта придумала сюрприз-новинку: мыло, помада, духи, одеколон, саше, крем — всего десять изделий в одной коробке. А главное — фантастическая цена в один рубль. Подогретая рекламой публика чуть не снесла только что открывшийся магазин. До приезда полиции было продано две тысячи наборов! «Это же успех», — радовалась жена. «Это слава…» — ответил довольный муж. И супруга как настоящий рекламист назвала набор ни много ни мало «Слава». Но настоящая слава обрушилась на дом Брокаров, когда Анри Афанасьевич изобрел одеколон «Цветочный». Для его рекламы на Всероссийской промышленно-художественной выставке 1882 года построили фонтан, из которого вместо воды бил новый одеколон!

Газеты того времени писали о фонтане, как о чуде из сказки о царе Салтане!

Он привлекал всеобщее внимание, тянул к себе как магнит, и люди снимали с себя верхнюю одежду, чтобы окунуть ее в ароматные воды. Дело опять дошло до конной полиции, но стражам порядка было не до людей — они сами норовили попробовать новинку. Реклама добилась своего — «Цветочный» стал первым массовым одеколоном в России. Сколько его ни выпускали — все было мало. В 1883 году на Всероссийской выставке в Москве одеколон получил золотую медаль… Но, несмотря на великолепие и явную признанность парфюмерного дома Брокаров, позиции французской парфюмерии были в России слишком сильны. Что делает в таких неразрешимых случаях директор по маркетингу и рекламе? Намеренно идет на скандал. И Шарлотта решилась на подмену: свои духи она разлила в пузырьки известной французской фирмы «Любен». «Парижские» духи на следующий день буквально смели с прилавка, а настоящие французские в брокаровской упаковке нюхали и отворачивались. Через неделю Шарлотта «покаялась» в газетах в намеренном обмане — плохой запах был… у французских духов.

Скандал получился немыслимый, Брокар даже спрятался в своей лаборатории. И только Шарлотта Андреевна была счастлива: иностранка по происхождению, она была русской по духу и доказала самим россиянам, что их парфюмерия ничуть не хуже, а то и лучше иностранной! Скандал принес свои плоды и в финансовом выражении — по бухгалтерским книгам оборот подходил к миллиону. Хороший получился подарок к их серебряной свадьбе! Анри Афанасьевич тоже не сидел сложа руки: он создал великолепные духи с запахом сирени — «Персидская сирень». А это произведение уже по-настоящему оценили французы: духи получили не только популярность, но и наивысшую награду — Большую золотую медаль по разделу изящной и гигиенической парфюмерии на Всемирной выставке в Париже. Так Брокар по-своему вернулся во Францию… Шарлотта как-то спросила мужа, хотел бы он вернуться в Париж. На что тот ответил: «Я вернусь во Францию умирать, но жить и работать могу только в России». Так и случилось — по настоянию врачей Анри Брокар уехал в Канны, где и умер в декабре 1899 года.

В 1891–1892 годах в Верхних торговых рядах была открыта выставка коллекции картин Анри Афанасьевича, которая была устроена на высшем уровне. В. А. Гиляровский написал об этом событии стихи: «Что ж, по рюмке повторим и посмотрим снова, спьяна Рафаэля, Тициана. Под влияньем полугара все мы — редкости Брокара…».

«Товарищество Брокар и К» с оборотом в два с половиной миллиона рублей перешло вдове Шарлотте Андреевне. А в 1913 году соратник Брокара парфюмер Август Мишель создал к 300-летию дома Романовых духи «Любимый букет императрицы», от которых, кстати, пришла в восторг не только царская семья. Духам суждена была долгая жизнь, и до нас они дошли уже под названием «Красная Москва», но первый в России профессиональный директор по маркетингу и рекламе Шарлотта Брокар не дожила до этого. Не узнала она и того, что семейное детище национализировали и назвали «Новая заря». И только бюсты мужа и жены Брокаров скульптора Анны Семеновны Голубкиной красуются в Третьяковской галерее, увековечивая память об этих замечательных людях.

Юных пианистов учителя били линейкой по пальцам:
- Играй, играй, играй.., во что бы то ни стало!
Брокар вспоминал подзатыльники отца:
- Нюхай, нюхай, нюхай.., и запоминай запахи!

...Парфюмерия, как и музыка, принадлежит к древнейшему виду искусств, а парфюмер больше всего похож на композитора, который фантазирует, сочетая различные ароматы, словно раскладывая музыку по нотам. Запах человека и его одежды как бы дополняет внешность самого человека, особенно - женщины.
Еще на заре человечества люди очень активно реагировали на все запахи, приятные для них или пугающие новизной, так возникло пятое чувство - обоняние. Из глубин веков дошли до нас первые благовония, сохранившие ароматы древности в усыпальницах египетских фараонов. Библейская Суламифь, соблазнявшая Соломона, плясала перед ним, излучая ароматы возбуждающих масел, пропитавших ее гибкое тело. В древних Афинах любая красавица знала, что руки должны пахнуть мятой, а лицо - пальмовым маслом. Изнеженные патриции гордого Рима буквально купались в благовониях, они опрыскивали ими не только свою еду, но даже улицы, по которым должен проехать император.
Города средневековья погибали среди отбросов и помойных канав, даже короли бывали вымыты дважды: при их рождении и перед их погребением. Женщины не ведали даже примитивной гигиены и, чтобы заглушить неприятный запах, окружали себя сильно пахнущими духами, вплоть до резкого мускуса, а путники той мрачной эпохи, еще не видя города, догадывались о его близости по запаху духов и помоев. Алхимики искали не только "секреты" золота и фарфора, но составляли остропахнущие мастики и эссенции, не боясь смешивать воедино мочу младенца с настойкой из лепестков герани, порошок истолченных болотных жаб они перемешивали с цветами индийских пачулей. В лавках Парижа времен Екатерины Медичи открыто торговали ядовитыми духами, чтобы отравить соперника или соперницу; тогдашние дамы знали, каким запахом привлечь кавалеров, а какие духи способны вызвать в мужчинах отвращение.
Анри Наваррский, зная об этих тонкостях, заклинал свою метрессу Габриэль д'Эстре: "Совсем не мойся, моя драгоценная: я буду у тебя не раньше, чем через три недели..." По аромату духов можно было определять сословное положение человека, ибо простая швея не имела права пользоваться духами, какие употребляла маркиза. Мода на запахи менялась, как и мода на одежды, и самые знатные дамы в понедельник благоухали иначе, нежели в субботу.
В 1608 году флорентийские монахи завели первую в мире парфюмерную фабрику. Еще через сто лет появилась "кельнская вода", и эта "вода" стала провозвестником знаменитого русского "Тройного" одеколона. Французская революция подарила миру духи под названием "Гильотина", а Бонапарт именовал духи своими победами при Маренго и Аустерлице. Кстати, Наполеон был большим франтом: даже в 1812 году, отправляясь в грабительский поход на Россию, он тащил за собой громадный чемодан, набитый духами, помадами и притираниями; одной только "кельнской воды" он расходовал в день по два флакона...
Анри Афанасьевич начинал все-таки с мыла!
Однажды он дал Шарлотте понюхать парижские духи "Почему я люблю Розину", а сам высморкался в платок, опрысканный духами "Я настоящий мужчина". Он сказал жене, что никак не ожидал встретить в России столь сильную конкуренцию:
- Альфонс Ралле со своими духами давно популярен среди московских барынь, в Петербурге набирает силу фабрика Жоржа Дюфтуа, а я... Каков бы я ни был композитор ароматических фантазий, но я способен сейчас производить только мыло.
Фабрика А. Ралле теперь называется "Свобода", фирма Ж. Дюфтуа - это "Северное сияние" в Ленинграде, а будущая "Новая заря" самого Брокара начинала жизнь в подвале дома Фаворских, где на жаркой плите стояли две кастрюли, в них булькало густое и противное варево, должное стать средством для омовений. В конце рабочего дня на столе раскладывали дневную норму: от двадцати до ста кусков мыла. Потом Алексей или Герасим грузили товар на санки и развозили его по заснеженной Москве:
- Эй, не надо ль кому хорошего мыла от Брокара?
- Катись далее, - отвечали купцы в лавках. - Мы уже закупились мылом от Ралле, и нам твово мыльца не надобно...
Вечерами, стесняясь, Брокар отдавал жене два или три рубля дневной выручки. Шарлотта оказалась практичнее мужа:
- Мылом тоже можно забить конкурентов! Подумай сначала о детском мыле. Дети не любят умываться, значит, мыло должно быть нарядной игрушкой, чтобы умывание стало для них приятной забавой. Подумай о мыле для простого народа.
Русский мужик повезет твое мыло с базара, чтобы дарить его своим домочадцам вроде "гостинца", и прежде всего им должны любоваться.
- А как это сделать? - спросил Анри Брокар.
- Так и делай... Для детворы мыло пусть имеет форму зверушек, медвежат или зайчиков, а мыло для крестьян делай похожим на красную морковку или зеленый огурец. Если кто по ошибке и попробует его на зуб - только посмеются! Но главное условие, - властно диктовала Шарлотта Андреевна, - чтобы любой кусок детского или народного мыла стоил никак не дороже одной копейки... Именно одна копейка принесет миллионы!
Брокар пустил в продажу "копеечное" мыло, и для него не потребовалось даже рекламы: детское мыло радовало детей, а мыло в форме огурцов расходилось по самым глухим деревням.
Из копеек складывались тысячи рублей, и скоро пришлось выбираться из подвала дома Фаворских на другое место. Брокар оставил Герасима рабочим, но смышленого Алексея Бурдакова он ввел в свой дом. Между ними состоялся серьезный разговор.
- Алеша, - сказал Брокар, - я поеду на Нижегородскую ярмарку, а ты останешься главным. Я решил передать тебе рецептуру кокосового и глицеринового мыла, завещанную мне еще отцом. Теперь стоит подумать о туалетном мыле ценою до пяти копеек. Я займусь приданием ему должных ароматов, а ты при варке мыла добивайся его нежной прозрачности...
Скоро появились красочные этикетки для помад и мыла, доходы росли, Брокар перевел фабрику на Зубовский бульвар, затем переехал на Пресню, но скоро и там сделалось тесно.
Понадобились цеха для размещения машин и громадных котлов, некуда было складывать громадные поленницы дров, пожираемых печами. Теперь на фабрике трудились уже тридцать человек. Многие из этих ветеранов намного пережили хозяина, и средь них еще недавно проживал в Москве на пенсии "парфюмер № 1 в СССР" Павел Васильевич Иванов, часто вспоминавший Брокара:
- Анри Афанасьевич вставал раньше всех, с шести утра он трудился в лаборатории. Человек был сухой, зато справедливый и к нам, работникам, относился хорошо. На фабрике полно разных спиртов, но никто даже лизнуть не смел. В этом деле хозяин был строг: чуть заметит кого с похмелья, сразу выставляет за ворота фабрики... Сам труженик великий, он терпеть не мог всяких лентяев, лодырей тоже выпроваживал на улицу.
Брокару и самому нелегко бывало устоять в сделках с купцами, закупавшими у него товар для ярмарок. Словно списанные из комедий Островского, осмеянные в рассказах Горбунова и Лейкина, эти замоскворецкие Тит Титычи или Карпы Карпычи в сапогах бутылками звали Брокара "спрыснуть дельце":
- Закатимся до утра к "Яру", арфисточек молоденьких позовем али поглядим, как цыганки пляшут... Не хошь? Тады в баню закатимся, шампанью поддадим на каменку. Покедова нам мозоли срезают да когти стригут ножницами, мы коньячком побалуемся. Тоже не хошь? Ну, хоша бы в шашки с нами сыграй, мы твою "дамку" в "клозет" усадим... Окажи нам почтение!
Осенью 1869 года Брокар перевел фабрику за Серпуховскую заставу, где она потом раскинулась на весь квартал и на этом месте сохранилась до нашего времени. Духи оставались роскошью, парижская фирма Любэна не сходила с уст русских модниц, но Брокар уже много лет работал над созданием русских духов. А пока он выпустил на рынок "Цветочный" одеколон, заполнивший русские магазины. Завидуя успеху Брокара, парфюмеры стали выпускать подделки, столичные бонвиваны, надушившись брокаровским одеколоном, растрясали свои платки перед дамами:
- Разве я стану употреблять эту русскую дрянь? Нет, я пользуюсь исключительно парижским одеколоном по названию "Садик моей возлюбленной"... Понюхайте, мадам! Каково?
Шарлотта Андреевна, лучше мужа изучившая русские вкусы и запросы российского рынка, умело руководила сбытом помад, кремов, пудры, мыла и одеколонов, всегда окруженная коммивояжерами из провинции, художниками с эскизами оберток и наклеек. Бывая наездами в Европе, Анри Афанасьевич отписывал жене из Парижа, что здесь все чертовски подорожало и "вообще здесь работать было бы гораздо труднее, нежели в России.., сорта здешних мыл, - сообщал он, - находятся на весьма невысоком уровне, и у нас в России вырабатываются гораздо лучшие и тонкие мыла. Вот видишь, каким я гордым стал!"
Мотался он по Европе не ради отдыха, вынюхивая в парфюмерных магазинах самые модные запахи, которые оставались в его памяти, как нотные знаки в душе музыканта, стимулируя Брокара к новым опытам по синтезу ароматов, чтобы воссоздать новые душистые "букеты". Жена иногда спрашивала:
- Ты никогда не хочешь вернуться во Францию?
- Я вернусь во Францию, чтобы там умереть, но жить и работать я могу только в России, где больше простора для творчества такого художника, каков я...
Жена сообразила, что продажа парфюмерии оптом в чужие руки торговцев сомнительна, и в 1872 году в Москве на Никольской улице открылся фирменный магазин Брокаров, где бедный человек покупал кусок "греческого" мыла, скромная чиновница долго выбирала "румяную" помаду, но иногда к магазину подкатывала коляска аристократки, капризно требовавшей:
- Не могу уснуть без парижских саше.
- Извините, мадам, у нас только московские...
Брокар, мастер на все руки, выделывал и "саше": особые подушечки, которые прятали на ночь в белье или в постели, чтобы они ароматизировали миндалем и ванилью, лавандой и розами. А когда Москву навестила герцогиня Эдинбургская, Брокар поднес гостье из Англии букет "из роз, ландышей, фиалок и нарциссов". Герцогиня не сразу поняла, что все цветы были вылеплены из воска, но фиалка пахла фиалкой, а ландыш - ландышем.
- Как вам удалось это, кудесник?
- Секрет моей фирмы, - поклонился Брокар.
- Но такого чуда нет даже в Европе!
- То, чего нет в Европе, можно найти в Москве...
Послереформенная Москва была переполнена сокровищами.
Дворянские гнезда, уже разоренные, поставляли на толкучки остатки прежней роскоши своих обнищавших владельцев. Среди всяческой завали иногда попадались и настоящие шедевры, достойные того, чтобы украшать лучшие музеи мира.
Анри Афанасьевич повадился навещать рынок у Сухаревой башни, где случайно купил у расхожих антикваров картины старой фламандской школы. Но однажды ему здорово повезло.
За два-три рубля, даже с неохотой, приобрел он доску, покрытую старинной живописью, до того уже потемневшей, что сюжет угадывался с большим трудом. Принес домой, небрежно бросил покупку в кресло, а потом и сам уселся поверх доски.
Случайно зашел знакомый московский художник, а доска под Брокаром вдруг треснула.
- Анри Афанасьевич, на чем вы сидите?
- Доска какая-то. Даже не разглядел, что тут написано.
- Позвольте глянуть... - Художник взял доску и ахнул. - Да это же подлинный Альбрехт Дюрер! Нужно только снять с него вековую грязь и как следует реставрировать...
Росло собрание картин, подрастали и дети: дочь Женечка и двое сыновей, Эмилий с Александром. Девочку он оставил нежиться с матерью, зато сыновей круто прибрал к своим рукам. С детства приучал их трудиться в лаборатории, безжалостно штудировал возле мыловаренных котлов. Брокар был строг он тряс их за уши, раздавал пощечины, если сыновья, не дай бог, не могли отличить запах жимолости от настойки плюща, если они путали аромат бразильского дерева с удушливым майораном.
- Балбесы! - злился Брокар. - Парфюмерия - это творчество, а вдохновение парфюмера может создавать волшебную симфонию ароматов. Как в музыке существуют отдельные тональности, так и парфюмер выделяет нужные гаммы запахов. Разве же острый диссонанс резеды или мускуса не напоминает вам удар в боевые литавры? Наконец, подобно живописцу, выделяющему яркое пятно на картине, я годами бьюсь над тем, чтобы создать духами то настроение, какое определит благородное поведение человека... Увы, - горестно заключал Брокар, - мы знаем имена художников и композиторов, но еще никто не аплодировал мне как автору очаровательных духов.
Парфюмер, по мнению Брокара, способен управлять настроением публики: дурной запах раздражает, а хороший повышает здоровую энергию, вызывая в человеке творческие эмоции.
- Напрасно смеетесь, - обидчиво говорил Брокар. - Недаром же великий поэт Байрон окуривал себя запахом трюфелей, а парижские писатели жгут в своих кабинетах индийские благовония. Я уверен: производительность труда даже простого рабочего сразу повысится, если в цехах заводов не будет вонищи, а воздух наполнится ароматом левкоев и глициний...
Брокары открыли второй магазин на Биржевой площади, и тут пришлось звать полицию, ибо громадная толпа угрожала разрушить двери и разбить витрины, чтобы проломиться до прилавка. Дело в том, что Шарлотта Андреевна придумала небывалый сюрприз. Всего за один рубль продавались "наборы": в элегантной коробке были уложены сразу десять парфюмерных изделий с одинаковыми ароматами (духи, одеколон, пудра, кремы, саше, помады и прочее). Успели продать только две тысячи "наборов", после чего полиция, вся в запарке, велела закрыть магазин, не в силах справиться с напиравшей толпой.
- Это уже успех, - ликовала Шарлотта Андреевна.
- Нет, это уже слава, - отвечал муж...
Много лет подряд Анри Афанасьевич ставил в лаборатории химические опыты, стараясь извлечь из растений нужный аромат со сложным "букетом", запах которого удовлетворял бы всех мужчин и женщин, доступный для самой разнообразной публики.
- Нужен приятный и дешевый, - говорил Брокар.
Так сложилась гамма "Цветочного" одеколона, ставшего "гвоздем" на Всероссийской Промышленной выставке в Москве. Фирма получила золотую медаль, а Брокар отпраздновал это событие пуском фонтана из "Цветочного" одеколона - для всех!
Снова понадобилась полиция, ибо, когда фонтан заработал, публика словно обезумела: женщины мочили в струях одеколона шляпы и перчатки, а мужчины, потеряв стыд, мочили в бассейне фонтана свои пиджаки. Формулу "Цветочного" одеколона Брокар хранил в строгом секрете, но скоро в стране появились подделки.
- Вот и отрыжка славы, - точно определил Брокар...
Подделывали не только аромат. На флаконы клеили поддельные этикетки, точно копировали коробки и даже хрустальные флаконы. Брокару пришлось завести особое клеймо, похожее на почтовую марку, которую не могли фальсифицировать. С давних пор Брокар работал над созданием духов, способных конкурировать с наилучшими в мире - парижскими! Казалось, он был уже близок к цели: русские духи получали золотые медали на выставках в Бостоне, в Антверпене и, наконец, на Международной выставке в Париже, этой нерушимой цитадели всемирной парфюмерии... Анри Афанасьевич впал в отчаяние.
- Никакие медали не помогают! - сказал он жене. - Ничто не в силах убедить русскую публику, что отечественные духи не хуже, а, напротив, даже лучше парижских...
"Цветочный" одеколон прочно завоевал всероссийский рынок, его производством занимался громадный цех с массой рабочих, годовая выработка флаконов перевалила уже за миллион штук, а вот духи Брокара по-прежнему томились на прилавках, ибо женщины соглашались даже переплатить за духи фирмы Любэна, не доверяя духам русской выделки. Анри Афанасьевич воспринимал это как бедствие, от огорчения он даже расхворался.
Шарлотта Андреевна, зная о причинах его расстройства, долго думала, чем бы помочь мужу. Наконец пригласила на чашку чая Алексея Ивановича Бурдакова, который из прежнего парня Алеши, таскавшего на санках куски первого мыла, превратился в солидного господина при золотой цепочке от часов поверх бархатного жилета. Крепкий русским задним умом, он стал доверенным лицом хозяйки фирмы. Теперь он смелой рукой налил себе коньяку, закусил птифуром и приготовился слушать.
- Алеша, - сказала ему Шарлотта Андреевна, - с духами прямо беда! Наши дамы гоняются за парижскими, платя за них втридорога, а наша фирма выпускает духи с более тонким и стойким ароматом, наконец, наши духи намного дешевле. Однако наши дуры не верят, что русские способны соперничать в качестве с фирмами Пино или Любэна... Как быть? Думал ли ты об этом?
- И не раз, Андреевна. Есть у меня мыслишка одна, да боюсь, что Анри Афанасьевич не согласится.
- А мы ему ничего не скажем. Все останется между нами...
Сообща они решились на публичную провокацию. Партию дорогих духов Любэна, обложенную на таможнях высокой пошлиной, они разлили по флаконам фирмы Брокара, а духи своей фабрики продавали во французских флаконах. Настало тревожное ожидание результатов, и поначалу все было тихо.
- Началось, - возвестил однажды Бурдаков. - Любэновскис духи в наших флаконах никто не берет, зато все глупое бабье кидается на наши духи во флаконах парижских. Иные-то дамы даже скандалят в магазинах, возвращая обратно наши духи, иные требуют назад свои деньги, не догадываясь, что ругают-то не наши, русские, а именно любэновские духи...
После этого фирма Брокар объявила в газетах о своем умышленном обмане покупателей, чтобы доказать, к чему приводит излишнее преклонение перед иностранным товаром, тогда как русская марка ничуть не хуже европейской. Скандал был велик, но, кажется, именно такого скандала и добивалась Шарлотта Андреевна, чтобы поставить все на свои места. Вскоре после этого случая Брокары справили "серебряную свадьбу".
Анри Афанасьевич поднес жене скромный флакон с новыми духами.
- Спасибо. Надеюсь, ты придумал им название?
- Какой же композитор выносит на суд публики симфонию, не именуя ее? Понюхай, это - "Персидская сирень".
Духи с таким названием обошли все европейские столицы, завоевывая золотые медали на выставках, признанные чудом мировой парфюмерии... Брокар печально признался жене:
- Неужели это мой последний аккорд?

***