Александр Пушкин
«Мальчишка Фебу гимн поднес»

Эпиграмма на Надеждина

Мальчишка Фебу гимн поднес.
«Охота есть, да мало мозгу.
А сколько лет ему, вопрос?» —
«Пятнадцать». — «Только-то? Эй, розгу!»
За сим принес семинарист
Тетрадь лакейских диссертаций,
И Фебу вслух прочел Гораций,
Кусая губы, первый лист.
Отяжелев, как от дурмана,
Сердито Феб его прервал
И тотчас взрослого болвана
Поставить в палки приказал.

Дата написания: 1829 год

Эпиграмма А. С. Пушкина направлена против критика Николая Ивановича Надеждина, выступившего с грубыми выпадами против «Полтавы» в журнале «Вестник Европы». Говоря о рано обнаружившемся даре Пушкина, он вспоминает басню В. Л. Пушкина, «в коей Аполлон вершит суд свой над одним пятнадцатилетним поэтом». Пушкин предлагает сравнить суд Феба над пятнадцатилетним поэтом и взрослым болваном (семинаристом, автором лакейских диссертаций); все это прозрачные намеки на Надеждина, окончившего духовную семинарию. Лакейскими диссертациями называет Пушкин ученые статьи Надеждина в «Вестнике Европы» (намекая на то, что Надеждин — лакей Каченовского, издателя журнала). Среди этих статей были и отрывки из его диссертации, еще не изданной тогда.

Александр Пушкин
«Меж горный стен несется Терек»

Меж горный стен несется Терек,
Волнами точит дикий берег,
Клокочет вкруг огромных скал,
То здесь, то там дорогу роет,
Как зверь живой, ревет и воет —
И вдруг утих и смирен стал.

Все ниже, ниже опускаясь,
Уж он бежит едва живой.
Так, после бури истощаясь,
Поток струится дождевой.
И вот . . . . обнажилось
Его кремнистое русло.

Дата написания: 1829 год

В данном черновом набросоке, А. С. Пушкин описывает Дарьяльское ущелье.

Александр Пушкин

«Мечтатель»

По небу крадется луна,
      На холме тьма седеет,
На воды пала тишина,
      С долины ветер веет,
Молчит певица вешних дней
      В пустыне темной рощи,
Стада почили средь полей,
      И тих полет полнощи;

И мирный неги уголок
      Ночь сумраком одела,
В камине гаснет огонек,
      И свечка нагорела;
Стоит богов домашних лик
      В кивоте небогатом,
И бледный теплится ночник
      Пред глиняным пенатом.

Главою на руку склонен,
      В забвении глубоком,
Я в сладки думы погружен
      На ложе одиноком;
С волшебной ночи темнотой,
      При месячном сиянье,
Слетают резвою толпой
      Крылатые мечтанья,

И тихий, тихий льется глас;
      Дрожат златые струны.
В глухой, безмолвный мрака час
      Поет мечтатель юный;
Исполнен тайною тоской,
      Молчаньем вдохновенный,
Летает резвою рукой
      На лире оживленной.

Блажен, кто в низкий свой шалаш
      В мольбах не просит счастья!
Ему Зевес надежный страж
      От грозного ненастья;
На маках лени, в тихий час,
      Он сладко засыпает,
И бранных труб ужасный глас
      Его не пробуждает.

Пускай, ударя в звучный щит
      И с видом дерзновенным,
Мне слава издали грозит
      Перстом окровавленным,
И бранны вьются знамена,
      И пышет бой кровавый —
Прелестна сердцу тишина;
      Нейду, нейду за славой.

Нашел в глуши я мирный кров
      И дни веду смиренно;
Дана мне лира от богов,
      Поэту дар бесценный;
И муза верная со мной:
      Хвала тебе, богиня!
Тобою красен домик мой
      И дикая пустыня.

На слабом утре дней златых
      Певца ты осенила,
Венком из миртов молодых
      Чело его покрыла,
И, горним светом озарясь,
      Влетала в скромну келью
И чуть дышала, преклонясь
      Над детской колыбелью.

О, будь мне спутницей младой
      До самых врат могилы!
Летай с мечтаньем надо мной,
      Расправя легки крылы;
Гоните мрачную печаль,
      Пленяйте ум... обманом
И милой жизни светлу даль
      Кажите за туманом!

И тих мой будет поздний час;
      И смерти добрый гений
Шепнет, у двери постучась:
      «Пора в жилище теней!..»
Так в зимний вечер сладкий сон
      Приходит в мирны сени,
Венчанный маком и склонен
      На посох томной лени...

Дата написания: 1815 год

Александр Пушкин
«Мирская власть»

Когда великое свершалось торжество
И в муках на кресте кончалось божество,
Тогда по сторонам животворяща древа
Мария-грешница и пресвятая дева
        Стояли две жены,
В неизмеримую печаль погружены.
Но у подножия теперь креста честнаго,
Как будто у крыльца правителя градскаго,
Мы зрим поставленных на место жен святых
В ружье и кивере двух грозных часовых.
К чему, скажите мне, хранительная стража?
Или распятие казенная поклажа,
И вы боитеся воров или мышей?
Иль мните важности придать царю царей?
Иль покровительством спасаете могучим
Владыку, тернием венчанного колючим,
Христа, предавшего послушно плоть свою
Бичам мучителей, гвоздям и копию?
Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбила
Того, чья казнь весь род Адамов искупила,
И, чтоб не потеснить гуляющих господ,
Пускать не велено сюда простой народ?

Дата написания: 1836 год

По словам князя Петра Вяземского, стихотворение, «вероятно, написано потому, что в страстную пятницу в Казанском соборе стоят солдаты на часах у плащаницы». Первые шесть стихов передают евангельский рассказ о смерти распятого на кресте Иисуса Христа.

Александр Пушкин

«Младенцу»

Дитя, не смею над тобой
Произносить благословенья.
Ты взором, мирною душой,
Небесный ангел утешенья.

Да будут ясны дни твои,
Как милый взор твой ныне ясен.
Меж лучших жребиев земли
Да будет жребий твой прекрасен.

Дата написания: 1824 год

Стихотворение извлечено из черновой рукописи. Черновой текст, предшествующий этому восьмистишию, дает основание считать, что поэт говорит о своем незаконном ребенке:
Прощай, дитя моей любви,
Я не скажу тебе причины...

* * * * * * * * * * * * *

И клевета неверно ей
Чертами . . . . опишет...
Быть может, о судьбе моей
Она со временем услышит...

Александр Пушкин

Кто, волны, вас остановил,
Кто оковал ваш бег могучий,
Кто в пруд безмолвный и дремучий
Поток мятежный обратил?
Чей жезл волшебный поразил
Во мне надежду, скорбь и радость
И душу бурную и младость
Дремотой лени усыпил?
Взыграйте, ветры, взройте воды,
Разрушьте гибельный оплот.
Где ты, гроза – символ свободы?
Промчись поверх невольных вод.

1823

Александр Пушкин

«Мне жаль великия жены»

Сатира на Екатерину II

Мне жаль великия жены,
Жены, которая любила
Все роды славы: дым войны
И дым парнасского кадила.
Мы Прагой ей одолжены,1
И просвещеньем, и Тавридой,
И посрамлением Луны,2
И мы . . . прозвать должны
Ее Минервой,3 Аонидой.4
В аллеях Сарского села
Она с Державиным, с Орловым5
Беседы мудрые вела — чай пила —
С Делиньем6 — иногда с Барковым.7
Старушка милая жила
Приятно и немного блудно,
Вольтеру первый друг была,8
Наказ писала,9 флоты жгла,10
И умерла, садясь на судно.
С тех пор . . . мгла.
Россия, бедная держава,
Твоя удавленная слава
С Екатериной умерла.

Дата написания: 1824 год

Сатира на Екатерину II, известная лишь в черновом, неотделанном тексте. Еще в 1822 г. Пушкин дал резко отрицательную характеристику Екатерины II в заметке: «По смерти Петра I движение, переданное сильным человеком...»

1 Мы Прагой ей одолжены. — Имеется в виду раздел Польши в 1795 г. Следствием этого раздела явилось и то, что в 1815 г. Варшава с ее крепостью Прага отошла к России.
2 И посрамлением луны — то есть Турции, на знаменах которой был знак полумесяца — эмблема магометанства. Имеются в виду победы России над Турцией (1774, 1791), объявление Крыма независимым от Турции (1774) и присоединение его к России (1783—1792).
3 Минерва — то же, что Афина Паллада, богиня, в греческой мифологии, воинственности, мужества, мудрости.
4 Аонида — муза; Екатерина II была автором драматических произведений, аллегорических сказок, журнальных статей.
5 Орлов Григорий Григорьевич (1734—1783) — один из пяти братьев Орловых, главных участников переворота 1762 г., возведшего на престол Екатерину II, первый ее фаворит, пользовался неограниченным на нее влиянием до 1774 г., когда его сменил Потемкин.
6 Делинь — принц Шарль-Жозеф (1735—1814), австрийский дипломат и военный деятель, родом бельгиец; служил в России в 1782—1788 гг. и сопровождал Екатерину II в ее путешествиях. Известен тонким остроумием.
7 Барков Иван Семенович (1732—1768) — поэт и переводчик; автор порнографических произведений, распространившихся в списках.
8 Вольтеру первый друг была — Екатерина II объявляла себя почитательницей Вольтера и переписывалась с ним; Пушкин говорил об ее «отвратительном фиглярстве в сношениях с философами ее столетия» и о том, что когда история оценит ее деятельность — «тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России».
9 Наказ писала — имеется в виду «Наказ» Екатерины II, сочиненный ею проект нового уложения законов; «перечитывая сей лицемерный Наказ, нельзя воздержаться от праведного негодования...» — писал Пушкин.
10 Флоты жгла — имеется в виду сожжение турецкого флота (в Чесменском сражении 26 июня 1770 г., во время первой русско-турецкой войны при Екатерине II) и шведского флота (в 1790 г., во время русско-шведской войны).

Александр Пушкин

«Moe беспечное незнанье»

Moe беспечное незнанье
Лукавый демон возмутил,
И он мое существованье
С своим на век соединил.
Я стал взирать его глазами,
Мне жизни дался бедный клад,
С его неясными словами
Моя душа звучала в лад.
Взглянул на мир я взором ясным
И изумился в тишине;
Ужели он казался мне
Столь величавым и прекрасным?
Чего, мечтатель молодой,
Ты в нем искал, к чему стремился,
Кого восторженной душой
Боготворить не устыдился?
И взор я бросил на людей,
Увидел их надменных, низких,
Жестоких ветреных судей,
Глупцов, всегда злодейству близких.
Пред боязливой их толпой,
Жестокой, суетной, холодной,
Смешон глас правды благородный,
Напрасен опыт вековой.
Вы правы, мудрые народы,
К чему свободы вольный клич!
Стадам не нужен дар свободы,
Их должно резать или стричь,
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.

Дата написания: 1823 год

Стихотворение выражает глубокое разочарование, охватившее А. С. Пушкина в 1823 году, которое было вызвано подавлением войсками Священного союза (союз России, Пруссии и Австрии) революционных движений и торжеством в Европе реакции. С этим черновым текстом связаны стихотворения «Демон» и «Свободы сеятель пустынный...».

Александр Пушкин

«Моему Аристарху»

Помилуй, трезвый Аристарх
Моих бахических посланий,
Не осуждай моих мечтаний
И чувства в ветренных стихах:
Плоды веселого досуга
Не для бессмертья рождены,
Но разве так сбережены
Для самого себя, для друга,
И для Темиры молодой.
Помилуй, сжалься надо мной —
Не нужны мне, поверь, уроки
Твоей учености сухой.
Я знаю сам свои пороки.
Конечно беден гений мой:
За рифмой часто холостой,
Назло законам сочетанья,
Бегут трестопные толпой
На аю, ает и на ой.
Еще немногие признанья:
Я ставлю (кто же без греха?)
Пустые часто восклицанья,
Для меры лишних три стиха;
Нехорошо, но оправданья
Позволь мне скромно принести.
Мои летучие посланья
В потомстве будут ли цвести?
Не думай, цензор мой угрюмый,
Что я, беснуясь по ночам,
Объятый стихотворной думой,
Покоем жертвую стихам;
Что, засветив свою лампаду,
Едва дыша, нахмуря взор,
За верный стол, кряхтя, засяду,
Сижу, сижу три ночи сряду
И высижу — трестопный вздор...
Так пишет (молвить не в укор)
Конюший дряхлого Пегаса
Свистов, Хлыстов или Графов,
Служитель отставной Парнаса,
Родитель стареньких стихов,
И од не слишком громозвучных,
И сказочек довольно скучных.

Люблю я праздность и покой,
Мне счастливый досуг не бремя,
И днем найду себе я время,
Когда нечаянной порой
Стихи кропать найдет охота,
На славу дружбы иль Эрота.
Сижу ли с добрыми друзьями,
Брожу ль над тихими водами
В дубраве темной и глухой,
Задумаюсь, взмахну руками,
На рифмах вдруг заговорю —
И никого уж не морю
Моими тайными стихами...
Но если я когда-нибудь,
Расположась перед камином,
Желая в неге отдохнуть,
Один, свободным господином,
Поймаю прежню мысль мою, —
То не для имени поэта
Мараю два иль три куплета
И их вполголоса пою.

Но знаешь ли, о мой гонитель,
Как я беседую с тобой?
Беспечный Пинда посетитель,
Я с музой нежусь молодой...
Уж утра яркое светило
Поля и рощи озарило;
Давно пропели петухи;
Вполглаза дремля — и зевая,
Шапеля в песнях призывая,
Пишу короткие стихи,
Среди приятного забвенья
Склонясь в подушку головой,
И в простоте, без украшенья,
Мои слагаю извиненья
Немного сонною рукой.
Под сенью лени неизвестной
Так нежился певец прелестный,
Когда Вер-Вера воспевал
Или с улыбкой рисовал
В непринужденном упоенье
Уединенный свой чердак.
В таком ленивом положенье
Стихи текут и так и сяк.
Возможно ли в свое творенье,
Уняв веселых мыслей шум,
Тогда вперять холодный ум,
Отделкой портить небылицы,
Плоды бродящих резвых дум,
И сокращать свои страницы?

Наш друг Лафар, Шолье, Парни,
Враги труда, забот, печали,
Не так, бывало, в прежни дни
Своих любовниц воспевали.
О вы, любезные певцы,
Сыны беспечности ленивой,
Давно вам отданы венцы
От музы праздности счастливой,
Но не блестящие дары
Поэзии трудолюбивой.
На верх фессальския горы
Вели вас тайные извивы;
Веселых граций перст игривый
Младые лиры оживлял,
И ваши чела обвивал
Детей пафосских рой шутливый.
Но я, неопытный поэт,
Небрежный ваших рифм наследник,
За вами крадуся вослед...

А ты, мой скучный проповедник,
Умерь ученый вкуса гнев!
Поди кричи, брани другого
И брось ленивца молодого,
Об нем тихонько пожалев.

Дата написания: 1815 год

Послание адресовано Николаю Федоровичу Кошанскому (1781—1831) — профессору российской и латинской словесности в лицее. Имя Аристарха — александрийского филолога и комментатора греческих классических поэтов (конец III — II в. до н. э.) — стало нарицательным для строгого, педантичного критика.