30 июня 1911 года в Шетейнях родился Чеслав Милош (Czeslaw Milosz) — польский поэт.
Во время Второй мировой войны публиковал сборники социально-политических стихов («Поэма о застывшем времени», 1933; «Спасение», 1945).
Главная тема медитативной лирики (сборники «Город без имени», 1969, «Где восходит солнце и куда садится», 1974, «Хроники», 1987) — естество человека в его связях с историей и культурой.
Скончался 14 августа 2004 в Кракове.
Чеслав Милош
Польский поэт
Олицетворение
безупречного вкуса
Польский поэт, переводчик, эссеист.
Лауреат Нобелевской премии по литературе 1980 года,
праведник мира.
Родился30 июня 1911 г., Шетени, Ковенская губерния, Российская империя ныне Кедайнский район
Умер14 августа 2004 г. (93 года), Краков, Польша
РодителиАлександер Милош, Вероника Милош
ДетиАнтони Милош, Джон Петер Милош
НаградыНобелевская премия по литературе
РЕЦЕПТ
Только не признания. Собственная жизнь
Так меня допекла, что я б испытал облегчение,
Повествуя о ней. И поняли бы меня
Неудачники - а сколько их! - что на улицах городов,
Качаются, в полубреду или пьяные,
Больные проказой памяти и виной существования.
Так что же меня удерживает? Стыд,
Что беды мои не столько живописны?
Или дух противоречия? Слишком модны стенанья,
Несчастливое детство, обиды и прочее.
Даже если б созрел я до жалоб Иова,
Лучше смолчать, восхвалять неизменный
Порядок вещей. Нет, что-то другое
Не позволяет мне говорить. Кто страдает, обязан
Быть правдивым. Куда там, сколько притворства,
Сколько комедии, жалости к себе!
Фальшивость чувств познается по фальши фразы.
Я слишком ценю стиль, чтобы рисковать.
Чеслав Милош «Чеслав Милош. Избранное»
Цитаты
Чеслав Милош «Диалог о Восточной Европе. Вильнюс как форма духовной жизни»
1
В молодости случаются разные высокие и неопределенные мечты, трудно быть трезвым и согласиться на скромную профессию учителя.
2
Над нами прокатилась такая эпоха, что старые споры кажутся несущественными.
3
кроме Вильнюса меня формировала Москва, очень интересный город, ибо, как говорит Зиновьев, там найдется все, что угодно для души: католики и буддисты, авангардисты и диссиденты, математики и девушки получше парижских. Правда, большинство этих девушек теперь уже именно в Париже. Или в Лондоне.
4
Воспитываться в Вильно — означало принадлежать к ХХ веку только в определенной степени, и то главным образом благодаря кино.
5
Натура
Когда бесы плясали во мне, я казался себе ангелом.
6
когда язык и происхождение оказываются амулетом, спасающим во время резни, то я уж предпочел бы оказаться среди зарезанных.
7
в самые худшие дни своей жизни, уже взрослым, я просто шел во двор Скарги, на площадь перед Св. Анной или перед Св. Терезой, стоял и смотрел; и это помогало всегда.
Чеслав Милош «Чеслав Милош. Избранное»
Пожилой человек, презрительный, черного сердца,
Изумленный, что так недавно был двадцатилетним,
Говорит.
А хотел бы не говорить - понимать.
Любил и жаждал, но вышло не совсем.
Гонялся и почти настигал, но мир был быстрее.
И теперь видит иллюзию.
Чеслав Милош «Чеслав Милош. Избранное»
И выходит так, что тогда, когда нас объединяет
с миром любовь, испытанная печалью,
отворяется вдруг плотина молчанья,
шум, кипение крыльев, пение красок в нас говорит,
мы умеем по небу предсказывать, по деревьям, и вдруг
становится ясно, как должно быть рассказано то,
что жаждет исповеди нашими устами.
Чеслав Милош «Чеслав Милош. Избранное»
В ЧЕРНОМ ОТЧАЯНЬЕ
В черном отчаянье, мраке сомненья
Я слагал Непонятному песнопенья,
Делая вид, будто радости вдосталь -
Множить жалобы было бы слишком просто.
Что же сказать, если спросят, примером:
Смелым был человек - или лицемером?
Чеслав Милош «Чеслав Милош. Избранное»
В ЧЕРНОМ ОТЧАЯНЬЕ
В черном отчаянье, мраке сомненья
Я слагал Непонятному песнопенья,
Делая вид, будто радости вдосталь -
Множить жалобы было бы слишком просто.
Что же сказать, если спросят, примером:
Смелым был человек - или лицемером?
Чеслав Милош «Чеслав Милош. Избранное»
СЧЕТ
История моей глупости заняла бы много томов.
Одни были б посвящены безрассудным поступкам,
Таким как полет мотылька, который, если б и знал,
Все равно стремился бы к пламени свечи.
В других речь бы шла о способах подавить беспокойство,
Предупреждающий шепот, который не слушают.
Отдельно бы я рассмотрел самодовольство и гордость,
Когда я был тем, кому кажется,
Кто вышагивает как победитель и не подозревает.
А объектом была бы прежде всего жажда.
Если б моя собственная. Куда там. Увы.
Гнавшая меня, ведь хотел я быть таким, как другие.
Чувствовал страх перед тем, что дико во мне и нескромно.
Историю моей глупости уже я не напишу,
Ведь и поздно, и трудно до истины добираться.
Чеслав Милош «Чеслав Милош. Избранное»