Девушка в желтом и синем с гитарой 1939
63x45см холст/масло
Art Institute of Chicago, Chicago, IL, USA

«Все ново, – говорил Матисс, возвратившись в начале 1943 года в Ниццу после тяжелой болезни, – все свежо, как если бы мир только что родился. Цветок, листок, камень – все сверкает, переливается… как это красиво! Я не раз говорил себе, что мы профанируем жизнь: поскольку видим вещи, то не смотрим на них. Приносим им лишь притупленные чувства. Мы больше не чувствуем. Мы пресыщены. Я считаю, что для того чтобы полнее наслаждаться, было бы разумно во многом отказывать себе. Хорошо начать с аскезы, время от времени предписывать себе курс воздержания. Тёрнер жил в погребе. Раз в неделю он распоряжался одновременно открывать все ставни, и тогда какой накал! какой ослепительный свет! какая россыпь драгоценностей!..»

Так говорил Матисс об английском живописце Джозефе Мэллорде Уильяме Тёрнере.

Матисс. Портрет Лилии Делекторской

Как он работал? До болезни, по воспоминаниям Лилии Делекторской, он работал так:

«За редким исключением вся первая половина дня, до половины первого, либо до часу, была посвящена живописи. Затем, после часовой сиесты, которая была Матиссу необходима, поскольку он страдал бессонницей и ночью спал три, в лучшем случае пять часов, он рисовал. В основном это были угольные этюды основных элементов живописного полотна, над которым в то время работал художник, особенно если работа продвигалась с трудом.

Большинство полотен Матисс завершал в несколько сеансов, но у него почти в правило превратилось за рабочий сезон (с сентября по июнь-июль) по меньшей мере над одной картиной работать очень долго. Не то чтобы она ему не удавалась. Напротив: работая над таким полотном, он чувствовал возможность продвинуться вперед по пути собственных живописных поисков. Полотно бесконечно дорабатывалось в течение многих недель. Замысел художника обретал все большую широту и увлекал его идти еще дальше.

Параллельно с этим, как бы освобождаясь от творческого напряжения и желая сбросить тяжесть навязчивых впечатлений, Матисс создавал два или три спонтанных и скорых на руку полотна, крокй эскиза, тем не менее вполне законченных и часто великолепных…»

Свеженаписанные полотна и картины, над которыми работа продолжалась, Матисс вешал у себя в спальне, напротив своей кровати, «чтобы при пробуждении непосредственно и непредубежденно рассудить об их достоинствах и недостатках» (как он говорил) или же размышлять над ними во время бессонницы.

Матисс. Портрет Лилии Делекторской
У их отношений не было будущего. Состоявшийся 63-летний художник из Франции и никому не известная 22-летняя эмигрантка из России. На момент их знакомства Матисс 39 лет состоял в браке с преданной Амели, воспитавшей двух общих сыновей и внебрачную дочь. Художник предпочитал моделей с южным типажом внешности, но последние 22 года жизни его сердце принадлежало голубоглазой и светловолосой «снежной королеве», как он называл Делекторскую.

Из сиделки в модели

Эта не была любовь с первого взгляда. Лидия пришла к Матиссам в 1932 году по объявлению: художнику был нужен помощник в мастерской. А она в то время отчаянно нуждалась в средствах, так как осталась в Ницце одна, совершенно без средств существования.

Лидия в своей любимой позе

Когда Лидии было тринадцать, ее родители умерли во время эпидемии тифа и холеры в Томске, где жила семья, и сестра матери увезла девочку в Харбин. Там она в 19 лет вышла замуж и уехала с мужем в Париж, но вскоре стало ясно, что у них чрезвычайно мало общего. После развода она оказалась в незнакомой стране без знания языка, знакомых и денег. Поэтому работа у художника, пусть она и подразумевалась как временная, пришлась как нельзя кстати.

Но когда жене Матисса понадобилась сиделка, Лидии предложили остаться их доме на более долгий срок. Если бы только Амели знала, чем обернется для нее этот выбор! Но на тот момент она была совершенно спокойной в отношении девушки, ведь та была не во вкусе художника: ему больше были по душе темноволосые южанки.

И действительно, первое время Матисса не особо трогала сдержанная славянская красота Лидии. Пока в один день он не попросил ее застыть на месте и не шевелиться: так он впервые разглядел в ней что-то, заставившее его немедленно взяться за кисть и начать писать портрет девушки. И вот, начиная с 1935 года, когда Лидия стала чуть ли не каждый день позировать для Матисса, и до лета 1939 года художник написал не менее 90 картин, и это не считая многочисленных рисунков, набросков, эскизов.

«Розовая обнаженная» стала первой картиной, написанной с Лидии. А на работе «Синие глаза» Матисс впервые запечатлел девушку в ее излюбленной позе с головой, опущенной на спинку стула. Работая с ней, художник вновь вернулся к ранее столь любимому ранее сюжету «Нимфа и сатир», вот только теперь на таких картинах он больше не изображал сцен насилия, как прежде.

Лидия была настолько далека от искусства, что поначалу не имела ни малейшего представления, кто был ее работодателем: «До этого я над живописью вообще мало задумывалась, — говорила она. — И даже тот факт, что Анри Матисс был художником с мировой известностью, долгие годы оставался для меня абстракцией: понаслышке я это знала, но я этим не прониклась, до меня это „не доходило“. Матисс это видел, но в вину мне этого не ставил и не старался меня поучать. Он лишь поддерживал мой интерес к его работе».

Матисс Анри - Интерьер с этрусской вазой 1940

Лидия Николаевна Делекторская. Анри Матисс, 1940

Интерьер с этрусской вазой 1940
73x108см холст/масло
The Cleveland Museum of Art, Cleveland, USA

Война и мир

На момент начала военных действий во Франции в 1939 году Матиссу было уже 70 лет. По стечению обстоятельств Лидия стала единственной, кто оказался рядом с ним в трудные военные годы, и помогала переносить ему все тяготы и лишения. Старший сын Пьер жил в США, дочь Маргарита принимала участие в Сопротивлении, а жена попала в тюрьму за то, что набирала на печатной машинке подпольные газеты.

У Матисса была открыта виза в Бразилию, но он не мог уехать без Лидии, и поэтому остался во Франции. Она отвечала ему безграничной преданностью, проявляя чудеса выносливости. Когда в 1943 году в прифронтовом Вансе были сложности с обеспечением топливом для обогрева и провизией, Делекторской пригодился опыт выживания в Сибири, где она провела детство. Лидия топила печь и занавешивала окна коврами, чтобы в доме дольше сохранялось тепло. Однажды она прошла 25 км под открытым солнцем, чтобы передать издателю художника срочную посылку, когда отсутствовало транспортное сообщение. Матисс подшучивал над русской выдержкой Лидии, приговаривая, что его удивит, если вдруг выяснится, что она не умеет водить аэроплан.

В то время она знала художника как никто другой и помогала ему справляться с физическим недугом. «С 1942 года у него была ночная сиделка, — рассказывала Лидия своему другу, писателю Константину Паустовскому. — Но когда ему было слишком тяжело, он посылал ее за мной. Если лекарства от астмы не помогали, я садилась у его кровати, брала руку и просто, но настойчиво спрашивала, какая „задняя мысль“ его беспокоит. Он обычно отнекивался, но кончалось тем, что находил действительно какую-нибудь беспокойную, неотступную думу. Мы ее „раскусывали“, и я моментально доказывала ему, что в ней нет абсолютно ничего беспокойного, и приступ астмы утихал».

На одном из рисунков с портретом Делекторской Матисс написал: «Лидии, у которой нет крылышек, но которые она, безусловно, заслуживает. Мягкость и доброта. В знак уважения!».

После освобождения Парижа в 1944 году родные Матисса вернулись из заточения, но мир в семье так и не воцарился: дети художника на дух не переносили его верную подругу. Художник был уже очень болен (он перенес сложную операцию из-за рака кишечника) и нуждался в ней еще больше, чем когда-либо. «У Лидии не было ни выходных, ни свободных вечеров, — вспоминал друг семьи. — Матисс постоянно говорил о ее выдающихся качествах, с трудом переносил расставание с ней, но при этом знал, как вывести Лидию из себя».
44 года без Матисса

В первый день ноября 1954 года художника поразил микроинсульт, и 3 ноября его не стало. Лидия тут же покинула его дом со всеми своими вещами, поскольку не претендовала ни на его имущество, ни на место члена семьи. Ее не пригласили на похороны, а внук Матисса говорил, что она была «всего лишь человеком на жаловании».

Лидия же всю оставшуюся жизнь прожила одна, полностью посвятив себя работе с наследием художника. Она экономила буквально на всем и все сбережения тратила на приобретение работ Матисса, которые отправляла в Россию, в качестве дара музеям Москвы и Санкт-Петербурга. В общей сложности Лидия подарила ГМИИ имени Пушкина и Эрмитажу более двухсот картин, эскизов, рисунков, книг и скульптур Матисса. Издала его работы — два огромных каталога по полторы тысячи страниц, и организовала музей на родине художника в Ле Като-Камбрези. Помогала организовывать выставки Матисса и стала главным специалистом по его творчеству. Казалось, Лидия делала все, чтобы сохранить контакт с художником даже после его смерти.

Делекторская дружила с внуком Поленова, и когда тот спросил, не нужна ли ей какая-нибудь помощь, то она ответила: «Когда мне понадобится эта помощь, я уйду к нему» — и указала пальцем вверх. Видимо, такой день настал, когда Лидия покончила с собой в возрасте 84 лет. Ее последней волей была записка со словами: «Прошу положить рядом со мной рубашку Анри Матисса».

Лидия в своей любимой позе

Анри Матисс рисовал Лидию Делекторскую часто. «Каждый раз, когда я скучаю, – признавался он, – я сажусь за портрет г-жи Лидии – и тоски как не бывало». Действительно, глядящая на нас с портрета бездонная синева глаз Лидии Делекторской завораживает и успокаивает одновременно.

Les Yeux bleus - 1935
Матисс. Голубые глаза

Как отмечено в книге «Русские избранницы», «этот взгляд устремляется на вас и в нью-йоркском музее Метрополитен, и в московском Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, и в петербургском Эрмитаже – повсюду, где на этой планете почитают красоту, от Токио до Балтимора».

Анри Матисс. Лидия Николаевна Делекторская.

Лодка / Le Bateau , 1937

Художник изобразил лодку под парусом и то её зеркальное отражение, которое можно увидеть в воде.

Картина симметрична лишь на первый взгляд. Если присмотреться, то можно заметить левый приподнятый конец. Именно он и есть достаточно схематичное изображение носа лодки, даже не самой лодки, а лишь ее паруса.

У отражения в воде приподнятый конец уже отсутствует. Кроме паруса, Матисс изобразил облака и линию горизонта. Это и есть те самые линии розового цвета.

Фовисты, ярким представителем которых был Матисс, ценили цвет. Содержание они полностью отрицали.

Талант художника выражался в меньшем количестве мазков. Работа гениальна своей простотой. Это творение способно разбудить фантазию и воображение. Зрителю приходится думать о том, что хотел сказать автор этой картиной. Она похожа на детский рисунок.

Но это лишь на первый взгляд. На самом деле, она гениальна. Скорее всего, Матисс стремился удивить не только своих современников, но и тех, кто будет смотреть на его картину в будущем.

«Обеденный стол»

Картина “Обеденный стол” относится к раннему периоду творчества Анри Матисса, когда он, как и большинство молодых начинающих художников, был “заражен” идеями импрессионизма.

Уже с первого взгляда на полотно можно уловить даровитость и оригинальность начинающего живописца. Первое, что обращает на себя внимание – выбор жанра. Нельзя совершенно точно отнести полотно к какому-то определенному жанру: на первый взгляд эта жанровая сценка, где служанка любовно поправляет пышный букет цветов, однако, тщательность прорисовки и композиции элементов на столе заставляет думать, что перед нами все-таки натюрморт.

Расположение стола в пространстве этой необычной жанровой картины-натюрморта, снова дает повод восхититься придумкой Матисса: он нарочно обрезал край стола, предложив зрителю иллюзию, что роскошный обеденный стол будет продолжать вне картины, и этим действом значительно расширил художественной пространство, выведя его за рамки картинного оклада.

Начиная разглядывать стол, зритель выхватывает аппетитные горки фруктов, аккуратные столовые приборы, графины с напитками на белоснежной скатерти. И все это пронизано ярким солнечным светом, источник которого находится где-то в стороне. Мажорная работа, светлая, и радостная предоставляет каждому ощутить всю прелесть уютной гостиной, где вот-вот соберется дружная семья за легкими разговорами.

Посвящена эта картина каким-то теплым воспоминанием, или же наоборот проецирует грезы Матисса – нам неизвестно. Однако в это время художник испытывал острую материальную нужду, и, зная это, творение Матисса “Обеденный стол” приобретает некие нотки сентиментальности.

Что касается техники, то молодой художник экспериментирует здесь с находками мастеров импрессионизма. В картине можно ощутить влияние Ренуара, Моро и, разумеется, Клода Моне.

Сегодня эта картина ушла в тень более известных ярких работ Матисса, написанных в стилистике фовизма, к тому же полотно недоступно для обозрения, так как находится в частной коллекции. Несмотря на это, “Обеденный стол” и в репродукции способен удивить и восхитить поклонников импрессионизма, да и не только – умиротворенная картина с необычным ракурсом, демонстрирующая радости семейного счастья и уюта находит отклик в душе каждого зрителя.