Каспийское море
Озеро
Проблемы юридического статуса каспийского моря: позиции прикаспийских государств
Проблема правового статуса Каспийского моря и его богатый природный ресурс обретает всю большую актуальность в рамках геополитики. Каспийское море, обладающее богатыми нефтяными месторождениями, а также представляющееся одним из самых напряженных в политическом, социальном и международном отношениях районов мира. Здесь, в зоне богатейших нефтяных месторождений планеты, формируются геополитические игры мировых лидеров, ориентированные на укрепление своего лидерства в данном регионе.
Будучи органичной частью Центральной Азии, Каспийское море издревле служило местом пересечения мировых цивилизаций и религий. Здесь сходились многие государства и народы, политики и полководцы, торговцы и ученые. Каждый из таковых вынашивал собственные планы в отношении этой части Азии. Различными, порой противоречивыми были и их воззрения. Древние греки, например, считали Прикаспий своей прародиной и в то же время окраиной земли. По легенде, именно здесь Прометей донес живительный огонь людям. Александр Македонский, вышедший на прикаспийскую низменность, считал это море неким болотом и северной окраиной ойкумены, за водами которой находятся пустынные и незаселенные земли.
Так или иначе, но на протяжении столетий Каспийское море неизменно фигурировало как знаковая величина, символизирующая начало или конец микрокосмоса и мировоззрения отдельного этноса, народа или государства. По- разному сохранились в дошедших до наших дней хрониках названия этого крупнейшего в мире внутреннего водоема – Гиркалское, Абескунское, Хазарское, Казуинская и, наконец, Каспийское. Хотя, как полагают некоторые ученые, некогда его акватория занимала намного большее пространство и связывалось с мировым океаном. Недаром, согласно библейским преданиям, знаменитый Ноев ковчег нашел свое пристанище на горе Арарат. Есть даже предположения, что на берегах Каспийского моря существовали античные цивилизации и культуры, которым было суждено сгинуть под разлившимися водами. С другой точки зрения, Каспий – это остатки огромного проокеанаТатис, находящегося в самом центре праматерика Гондвана.
Так уж сложилось, что оказавшись замкнутым водным пространством, в течение долгих веков Каспий пребывал в роли геополитической периферии. Это и низкая привлекательность транскаспийских торговых операций, и невостребованность коммуникационных функций, и пассивное освоение биологических ресурсов. С изобретением двигателей внутреннего сгорания туманные оценки энергетических богатств шельфа моря и континентальной части составляли «Каспийскую мифологию». Однако и она рассматривалась в ряду неубедительных аргументов в угоду повышения престижа региона.Кардинальным образом ситуация переменилась в конце ХХ столетия. Каспий в одночасье превратился в объект пристального внимания, как самих прибрежных стран, так и группы государств, расположенных далеко за пределами Центральной Азии и Закавказья, своеобразное Эльдорадо – для воротил глобального нефтяного бизнеса. В совершенно ином качестве предстали отныне и международные отношения в этой части планеты. Интрига зародилась вследствие нарушения десятилетиями устоявшегося статус-кво: если раньше Каспий принадлежал СССР и Ирану, то теперь его воды стали омывать берега пяти суверенных государств – России, Ирана, Казахстана, Азербайджана и Туркменистана. Но более весомый фактор заключался в обнаружении здесь значительных залежей минеральных ресурсов. По самым скромным оценкам, это примерно 12 миллиардов тонн условного топлива – показатель, уступающий лишь Персидскому заливу. Как выразился вице-президент США Ричард Чейни: «не припомню случая, чтобы какой- либо район внезапно становился таким же стратегически важным, как Каспий».
Впрочем, регион, и особенно в кавказской своей части, стал относиться к разряду нефтеносных задолго до того, как образовалась нынешняя конфигурация. Еще Нацистская Германия во времена Второй мировой войны пыталась прорваться к богатым источникам каспийской нефти, сломав тем самым энергетический хребет СССР. Нефть являлась той самой «ахиллесовой пятой» Третьего рейха, которая наряду с расширением жизненного пространства и подтолкнула Гитлера пуститься в восточную авантюру.
История, однако, распорядилась так, что только в постсоветский период Каспию было суждено обрести значение мирового масштаба - значения как альтернативного, а, следовательно, и стратегического источника энергии [1, C.441- 442].
На сегодняшний день перед сообществом стран региона стоит одна из самых сложных проблем - это проблема определения статуса Каспийского моря. Это не только проблема сообщества стран региона, но и тех государств,которых затрагивают интересы этой проблемы [2, C.5]. Распад Советского союза привел к образованию новых государств и кардинально изменил региональную ситуацию на бывшем советском пространстве. Такая смена политической обстановки в стратегически важном Каспийском регионе стала причиной появления новых государств, таких как Россия, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. С увеличением региональных факторов возникли и новые проблемы, требующие решение, в первую очередь, это касалось определения правового статуса Каспия. Длительные дискуссии по поводу международно-правового статуса Каспия привели к тому, что он приобрел статус
«Моря Раздора». Каспий, который почти 250 лет определялся соглашением Российской империи затем (РСФСР и СССР), с Персией (Ираном), правопреемниками которых стали четыре постсоветских прикаспийских государства и Иран. В свое время Каспийское море не было разделено на советский и иранский секторы, а фактическая линия раздела «Астара-Гасан – Кули» никогда не была признана как формальная морская граница между СССР и Ираном. После распада СССР лидеры прикаспийских государствподтвердили свою приверженность международно-правовым документом советской эпохи по вопросу о статусе Каспия (Алма-Атинская декларация от 21 декабря 1991 года), но фактически стороны просто перестали брать их в расчет. Это проявилось в том, что решение принимались единолично о разработке природных ресурсов. Возникают острые конфликты между самими прибрежными государствами по вопросам национальной принадлежности тех или иных месторождений. Первоначально сложилось три концептуально различных подхода к решению проблемы определения статуса Каспийского моря:
Первый подход состоял в том, что Каспийское море должно быть морем общего пользования на основе принципа кондоминиума, который будет распространяться на все виды природных ресурсов. Предполагалось, что каждое прикаспийское государство будет располагать узкой прибрежной полосой и в этих пределах обладать исключительными правами в целях разведки и разработки дна моря и его минеральных ресурсов.
Второй подход сводился к разделу акватории воды, дна, недр на национальные секторы.
Третьий подход предполагал, что дно и ресурсы дна должны разделяться между всеми прикаспийскими государствами на секторы в пределах которых стороны будут обладать исключительными правами на ведение разведки и разработки природных ресурсов.
Что касается биологических ресурсов моря, пользования водами Каспия в целях рыболовства, судоходства, сотрудничества в области охраны природной среды и других видов деятельности предлагалось установить согласованную ширину территориальных вод и рыболовные зоны, находящиеся под национальными юрисдикциями. Официальный Баку считает, что еще в 1970 году по решению Министерства Нефтяной Промышленности СССР была реализована практика деления Каспийского моря на национальные секторы. Согласно вышеуказанному делению, примерно 70 тысяч кв.км территории Каспийского моря доставалось Азербайджанской Республике , 80 тысяч кв. км – Туркменистану, 60 тысяч кв. км – Российской Федерации , 105 тысяч кв. км - Республике Казахстан, а 55 тысяч кв. км территории оставалось за Исламской Республикой Иран. Кроме того Баку считает, что при определении правового статуса Каспийского моря следует руководствоваться созданной практикой прикаспийских государств по использованию нефтегазовых ресурсов и положений практики международно-правовых норм. Вместе с тем Российская Госдума 6 марта 2013 года ратифицировала «Соглашение между Азербайджанской Республикой и Российской Федерацией о разграничении сопредельных участков дна Каспийского моря». Данное соглашение фактически закрепляет в правовом смысле намерения Азербайджанской Республики и Российской Федерации разграничить дно Каспийского моря по принципу «делим дно – вода общая». В этой связи следует отметить, что официальный Баку считает, что вопрос о введении наводных границ может решаться лишь всеми прикаспийскими государствами одновременно. В настоящее время существует несколько, пока не решаемых проблем. Во-первых, споры между Азербайджаном и Туркменистаном по поводу принадлежности месторождений углеводородов (речь идет о спорных месторождениях «Кяпяз»(в туркменской интерпретации-«Сердар». Правда, между Азербайджаном (АР) и Туркменистаном по вышеуказанному вопросу наметилась тенденция к решению, нежели пролонгации столкновения интересов. Во-вторых, отсутствие переговорного прогресса по каспийской тематике между АР и ИРИ. Закономерно, что потепление взаимоотношений между АР и Туркменистаном способно инициировать переговорный прорыв по определению статуса Каспийского моря между АР, РК, РФ и Туркменистаном. Тем более, что между АР, РК и РФ уже подписано соглашение о разграничении дна Каспийского моря. В частности, эти государства допускают деления дна Каспийского моря на национальные сектора от т.н. модифицированной серединной линии, оставляя акватории в общем пользовании. Именно это обстоятельство и позволило АР, РК, РФ договориться между собой о разграничении дна Каспийского моря на сопредельных участках и заключить двухсторонние соглашения в целях осуществления суверенных прав на недропользование. И в случае присоединения к Азербайджану, Казахстану, России и Туркменистану, позиции т.н. «постсоветской четверки» на переговорах по определению статуса Каспийского моря вынудят Иран пойти на определенный компромисс, т.к. официальный Ашхабад, разделявший ранее частично позиции ИРИ, в настоящее время все больше склоняется к позиции АР, РК и РФ.
Позиция Азербайджана с самого начала возникновения проблемы делимитации Каспия была следующей: что процесс делимитации Каспия должен производиться на основе принципов и норм международного права, на основе Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. Баку настоятельно требовал определить национальные секторы Каспия путем продления сухопутных границ до серединной линии. В этом случае, границы соответствующих секторов становятся государственными границами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Любая деятельность другого государства может осуществляться только с согласия хозяина сектора (в него включает судоходство, полеты, научные исследования). Такой раздел Каспия ущемляет большинство прикаспийских государств, как в отношении возможностей осуществления двустороннего сотрудничества так и в отношении судоходства. Россия лишается общей границы с Туркменистаном и Ираном, Туркменистан с Россией, Иран с Казахстаном и Россией, только Азербайджан сохраняет общие границы со всеми прикаспийскими государствами. Азербайджан единственный в «прикаспийской пятерке», кто закрепил суверенитет на «свою часть моря» (ст.11, п.2): Внутренние воды Азербайджанской Республикой, принадлежащий Азербайджанской Республике сектор Каспийского моря (озера), воздушное пространство над Азербайджанской Республики. В соответствии с секторальным принципом, дно, толщина воды, воздушное пространство в пределах Азербайджанского сектора были признаны собственностью Азербайджанской Республики. Азербайджан по договорам с Россией и Казахстаном фактически получил 19% дна Каспийского моря по принципу раздела на национальные секторы по методу серединной линии.
Позиция Казахстана относительно принципа раздела Каспия и порядка хозяйственной деятельности прикаспийских государств определилась с самого начала и остается практически неизменной. Позиция Республики Казахстан сформировалась с учетом геополитических событий в регионе, а также прогнозов о наличии в казахстанском шельфе огромных углеводородных запасов. Заместитель министра РК В. Гиззатов обозначил таким образом: «Казахстан считает, что дно моря и недра Каспия должны быть делимитированы между прибрежными государствами, которые будут обладать национальной юрисдикцией с исключительными правами относительно разведки и разработки минеральных ресурсов в своей части моря. С 1994 года руководство Казахстана стало вслед за Азербайджаном активно привлекать на каспийский шельф крупнейшие западные компании, которые образовали международный консорциум для геополитических и геофизических исследований в казахстанском секторе моря. Казахстанский проектор рассматривал Каспий как
«замкнутое море», на которое должны распространяться нормы конвенции ООН по морскому праву 1982 года (ст. 122 и 123). Первоначально позиция Казахстана сводилась к тому, что дно моря и недра Каспия должны быть делимитированы между прибрежными государствами. По мнению казахстанской стороны это: во-первых, повышает ответственностю каждого прибрежного государства за правильное и безопасное использование недр Каспия в своей части моря и обеспечивает возможность эффективного правового регулирования такой деятельности на основе национального законодательства; во-вторых, такое решение открывает путь каждому государству для привлечения инвестиций извне; в-третьих, такое решение создает надежную и долговременную правовую основу для деятельности каспийских государств по разработке недр моря. В ходе визита Г. Алиева в г. Алма-Ату в июне 1997 г. Азербайджан и Казахстан продемонстрировали полное единство взглядов на проблему определения статуса Каспия. Между Казахстаном и Россией было подписано соглашение. Казахстан и Россия договорились о разработке на паритетных началах трех спорных крупных нефтяных месторождений на с Северном Каспия. Они разрешены российско–казахстанским соглашением от 6 июля 1998 года. Верность основным положениям декларации, подписанный во время визита Президента В. В. Путина в Казахстане 9-10 октября 2000 года по переговоров с Президентом Н. Назарбаевым. Казахстан продолжает настаивать на принятие своей методики разделения Каспийского моря на специальные экономические зоны по серединной линии. Таким образом, мы видим, что раздел Каспия на национальные секторы между Россией, Азербайджаном и Казахстаном практически состоялся.
Позиция Российской Федерации. В 1998 году российская позиция претерпела изменения: Москва выступила за разграничение дна моря между сопредельными и противолежащими сторонами по модифицированной серединной линии, идущей от существующих сухопутных границ, при сохранении толщи вод в общем пользовании. В результате переговоров между Россией, Азербайджаном и Казахстаном в 2003 году стороны договорились о разделе северной части Каспия на национальные секторы по месту серединной линии , Казахстан и Россия соответственно контролируют 29% и 19
%. Фактически, они пошли на политический компромисс, т.к. модифицированная серединная линия – это политическая линия. Таким образом, Россия признала договоры с Ираном, заключенные в 1921 году и 1940 году, устаревшими и не отвечающими новым геополитическим реалиям. Это в некоторой степени усложнило отношения с Ираном. После принятия российско – казахстанского соглашения по Каспию в 1988 году между Ираном и Россией возникли резкие расхождения по поводу будущего статуса моря.Это привело к снижению темпов постоянных рабочих групп по статусу моря. Анализируя позицию России 90-х гг. прошлого века, можно согласиться с точкой зрения исследователей, согласно которой России было выгодно замалчивать вопрос о статусе Каспия и даже сознательно затягивать обсуждение этой проблемы.
Позиция Туркменистана сводилась к тому, что Каспийское море – это внутренний водоем – озеро, к которому не могут быть применимы категории морского права. В ходе большинства каспийских проблем туркменская сторона проявляет демонстративную отстраненность, оправдывая свою несговорчивость тем, что Туркменистан имеет официально признанный ООН статус нейтрального государства. Туркменистан согласился с предложенным Россией вариантом по принятию 45- мильной зоны юрисдикции каждого прикаспийского государства. С момента возникновения самой проблемы позиция Туркменистана остается крайне непоследовательной. Туркменистан занимает несколько непоследовательную и неопределенную до конца позицию в дискуссиях по разделу Каспийского моря. Как заявил глава МИДа Туркменистана в январе 1998 году Борис Шихмурадов о том, что они поддерживают два варианта: это раздел по секторам и 45-мильную зону. И этим она вносит неопределенность тем, что она переходит от одного варианта к другому. Современная позиция Туркменистана заключается в следующем: «Сначала статус Каспия, и лишь затем все остальные проблемы, включая раздел спорныхместорождений». Президент Туркменистана Сапармурат Ниязов отмечал, что проблему международно-правового статуса Каспия необходимо вывести на обсуждение специального саммита прибрежных государств, поскольку усилиями экспертов накопившиеся противоречия уже решать невозможно.Отметим, что такой саммит состоялся в апреле 2002 года в Ашхабаде, однако из-за принципиальных позиций Ирана и Туркменистана главам прикаспийских государств так и не удалось достигнуть окончательного компромисса по вопросу о правовом статусе Каспия .
Что касается позиции Ирана, то его политика в Каспийском море направлена на сохранение прежнего международного права договора между СССР и Ираном. Вместе с тем, в будущем, Исламская Республика Иран стремится внедрить политику равномерного раздела Каспия на 20% на каждое государство (100% моря разделить на
5 стран=20%) между прикаспийскими государствами. Однако эта позиция равномерного раздела моря не может быть реализована, так как другие страны не допустят этого в разрешении данной политики [4, C.34].
Таким образом, можно выявить 2 вывода в разрешении проблемы юридического статуса данного моря:
1
Вывод заключается в разделе акватории воды, дна, недр на национальные секторы путем честной дипломатии;
2 Вывод заключается в разделении дна между всеми прикаспийскими государствами на секторы, в пределах которых стороны будут обладать исключительными правами на ведение разведки и разработки природных ресурсов.
В заключение, говоря о возможных решениях данной, весьма сложной и противоречивой проблемы и в целом перспективах правового урегулирования, следует отметить, что однозначным является лишь один вывод – любой путь к решению данного вопроса лежит только в плоскости многосторонних консультаций всех заинтересованных прикаспийских государств.
