Деревья Петербурга.

Вы замечали, гуляя по центру Петербурга, как мало там деревьев? Не в Александровском саду, конечно, и не на Бирже – на Невском, набережных, улицах. Чаще всего их нет совсем, а те, что есть, неконтролируемо растут во все стороны. Петербургские градозащитники уже давно бьют тревогу, но их, кажется, никто не слышит. За последние десятилетия только центр города лишился сотен деревьев.

Петр I и Екатерина I защищали березы на Невском проспекте и сажали дубы, но потом что-то пошло не так. Сейчас деревья в Петербурге — редкость, мы уже привыкли к голым улицам и набережным. Однако так было не всегда — о зелени заботились с петровских времен до конца прошлого столетия.

Петровское время

Главным амбассадором деревьев в Петербурге был Петр I. Например, березовую рощу, которая тогда была на месте Казанского собора, он сделал заповедной и запретил вырубать. Вокруг жили люди, которые приезжали из других городов строить Петербург – они использовали эти деревья для обогрева. Царь, увидев, что растительность исчезает, разозлился и приказал казнить каждого десятого, у кого найдут дрова из них. Когда проверяющие прошли по домам, обнаружилось, что рубили березы абсолютно все без исключения – то есть выполнение приказа грозило серьезной потерей рабочей силы. Екатерина I уговорила мужа смягчить наказание, и людей побили батогами. Есть и другая история: говорили, что Петр всегда носил в кармане желуди и бросал их в городе, говоря, что таким образом заботится о будущем.

Взрослые деревья регулярно приезжали в Петербург с голландскими кораблями – это было дорого, но считалось важным. Пленные шведы высаживали березы на Невском, еще когда он назывался «першпективной дорогой».

XIX и начало XX века

О зеленых насаждениях в городе заботились до 1840-го, а после для них начался плохой период: в городе строили множество зданий на месте садов и участков, очистили Невский.

Это продолжалось до 1870-х – тогда в Петербурге появилось российское садовое сообщество во главе с директором ботанического сада Эдуардом Регелем, и зелень начали возрождать. Тем временем в городе открывались заводы, экологическая обстановка начала ухудшаться, и власти города поняли, что надо как-то исправлять ситуацию. Появилась должность городского садовника, долгое время ее занимал И. П. Визе. Начали создаваться первые не частные, а общественные сады, аллеи и бульвары. Берлинские тополя высадили на Малой Конюшенной, у Гостиного двора, на Казанской площади, на Вознесенской (сейчас площадь Восстания). Аллея была и на Дворцовой площади – она прожила до конца 1920-х, ее спилили под парковку конки и трамваев.

Зелеными были и набережные: 60% территории Обводного канала занимала растительность, деревья были на Фонтанке, Мойке и канале Грибоедова.

В меньшей степени занимались Васильевским островом, но и там на 8-9 линии были высажены липы. На Среднем проспекте, 6-7 и Кадетской линиях располагался бульвар с липами и тополями. На Среднем его срубили в середине 1930-х ради трамвайных путей. Часть этого бульвара дожила до 1990-х, когда на Кадетской произошла история, которая стала началом ненависти города к тополям – тогда бабушку с внучкой убило упавшим деревом, после этого их начали вырубать. Большой проспект до революции был закрытой частью города – там располагались частные дома, но зелени там тоже было много.

Общественные сады появились в Румянцевском сквере, на 21-й линии ВО, площади Ломоносова. В период с 1880-х до революции появилось огромное количество общественных скверов и аллей. За Биржей, на месте нынешнего института Отта, был прекрасный сад, а вокруг – бульвар.

После революции

После 1917 года в городе воцарились бедность и раздор, деревья оказались в опасности. Но, к счастью, Луначарский способствовал созданию одного из первых декретов о защите деревьев и создании садов. Их все равно вырубали, потому что было сложное время, но меньше, чем могли бы.

В начале 1920-х в память о жертвах революции на Марсовом поле появился сад – до этого там был только плац. Высаживали его ленинградцы на субботниках.

В это время был опустошен Крестовский остров – там был Крестьянский лес, который буквально за два года был полностью вырублен для отопления окрестных дач.

В 1918 году город перестал быть столицей, в результате по важности он стал не просто на втором месте, а даже на десятом, потому что были еще столицы республик. Из-за этого развитие Петрограда замерло, но разруху прикрывали деревьями – в это время появилось много скверов и аллей, но не в центре, а там, где жили рабочие – на окраинах. Тогда, например, появился Палевский жилмассив, зелень на Тракторной и на Московском (тогда Международном) проспекте

Военное время

То, как во время войны люди относились к растениям – удивительно. Были разобраны почти все деревянные дома, но не было срублено ни одного дерева, они погибали только от бомб и пожаров. Более того, во время блокады было сделано девять скверов. Сейчас на месте одного из них, напротив станции метро «Василеостровская», стоит McDonald’s.

Блокаду не пережили многие специалисты, в том числе главный городской садовник Катцер –
после революции он отказался уезжать из России, чтобы не бросать свое детище. Тогда прервалась связь поколений, начало утрачиваться искусство ухода за деревьями на улицах и скверах.

После войны

В 1944 году, незадолго до окончания войны, главный архитектор города Баранов принял решение о создании двух парков Победы: Приморского и Московского. В 1945 году ленинградцы за два месяца высадили сотни тысяч деревьев. Именно тогда основным городским растением стала липа: все пригородные питомники были разбиты, но нашлись лесные липовые рощи под Лугой, из которых их перевезли в город.

Аллея из 44 лип у Гостиного двора появилась в 1946 году, для жителей это было символом возрождения города. Незадолго до 300-летия Петербурга их выкопали и пересадили на Смольнинскую набережную.

После войны были проведены и другие масштабные работы: появились липовые аллеи на улице Маяковского, Михайловской, Большой Морской у Дома Композиторов, Большой Конюшенной, Восстания, Потемкинской,вокруг Исаакиевской площади, на Васильевском острове. Были озеленены Лиговский, Московский и проспект Стачек.

Новое время

Эта эйфория длилась недолго, помешало ей Ленинградское дело — серия судебных процессов в конце 1940-х в начале 1950-х годов против партийных и государственных руководителей. Тогда пострадали в том числе ландшафтные архитекторы, ученые.

До 1964 года успели сделать так много, что что-то сохранилось и до нашего времени. Но тогда началась другая эра, деревья потеряли своего представителя. Активнее всех защищал их Дмитрий Сергеевич Лихачев, у него была идея присвоить деревьям, которые видели Петра и Пушкина, статус памятников, но КГиОП ее не оценил.

Вырубать деревья начали после развала СССР. Все упирается в деньги – бюджет стал операционным, то есть средства начали выделять на какое-то действие. Стало выгодно совершать операцию, а не сохранять облик города. В 1991 году была ликвидирована отдельная структура, которая занималась зеленым строительством – раньше на это был выделен отдельный бюджет и специалисты. За последние 30 лет не было озеленено ни одной улицы – сейчас максимум заменяют старые деревья на новые.

Об истории отношений города и деревьев за 300 лет «Собака.ru» рассказала создательница проекта «Деревья Петербурга» Мария Тиника.

Яна Хватова

«Красносельский гипподром».

Как проходили скачки в Петербурге XVIII века

15 июля 1772 года на специально обустроенной арене в Красном Селе прошли первые в России скачки, или «гипподром», как их было принято называть. В то время скачки были не спортивным соревнованием лошадей под управлением жокеев, а серьезным состязанием военных кавалеристов, которые должны были преодолеть ряд препятствий из заборов и валов и прийти к финишу. Лишь в XIX столетии, уже в Царском Селе, рысистые бега станут напоминать современные заезды. О том, как проходили скачки при Екатерине II, – в материале SPB.AIF.RU.
Состязание для кавалеристов

Императрица за время своего правления издала ряд указов об усилении российской армии и улучшении условий для военных. Так, зная о том, что территории казарм очень мало для того, чтобы кавалеристы смогли оттачивать свое мастерство, императрица повелела «соорудить скачки», или «гипподром», в Красном Селе. По задумке Екатерины II, на новой площадке военные кавалеристы должны были не просто тренироваться, а состязаться между собой в умениях.

Екатерина II не пропустила ни одного заезда. Фото: Музей печати и издательского дела

В 60-е годы XVIII века началось строительство. Рабочие соорудили большую беговую дорогу эллиптической формы длиной в четыре версты. Недалеко от нее возвели конюшни для лошадей, а на финише – деревянную беседку императрицы, украшенную резными колоннами и витыми арками. По бокам от царского места находились галереи, откуда за скачками могли наблюдать придворные и люди, приближенные к императрице. Сидений для обычного населения не было: народ располагался прямо на пригорках вокруг беговой дороги. На постройку «гипподрома» ушло несколько лет.

Полоса препятствий в четыре версты

15 июля 1772 года в Красном Селе состоялись самые первые в России скачки. Соревнования были поделены на три части. К самому сложному, четырехверстному состязанию, допускались кавалеристы: адъютанты и строевые офицеры гвардейской и армейской кавалерии, конной артиллерии и казачьих войск на лошадях любых российских пород. Участникам скачек необходимо было преодолеть огромную полосу препятствий: реку Дудергофку, водяной и сухой ров, дощатый забор, живую изгородь, вал и многое другое. Во втором заезде на три версты участвовали строевые офицеры кавалерии и артиллерии на лошадях не старше восьми лет. Они проходили те же самые препятствия, только в меньшем количестве. Наконец, к третьей части скачек допускались все желающие офицеры. Они должны были продемонстрировать свое мастерство на ровной поверхности длиной в две мили.

Офицеры прибыли в Красное Село заранее, чтобы проверяющие осмотрели их лошадь и взвесили участника. Скачки начинались по сигналу колокола. По воспоминаниям современников, азарт и желание победить у наездников были настолько велики, что во время первой скачки произошло сразу несколько несчастных случаев, в ходе которых участники заездов погибли. Те, кто не получил травм и пришел к финишу, разделили между собой денежные призы. Победителю скачки досталось 3 тысячи рублей. Кроме того, каждому призеру «гипподрома» императрица лично вручила украшение – брошь, булавку или перстень.

В XIX веке в заездах участвовали все желающие. Фото: Музей печати и издательского дела
Первую ставку сделала Мария Федоровна

Как отмечается в документах, в XVIII веке скачки были не очень зрелищным действием, хотя императрица очень увлекалась ими и не пропускала ни одного заезда. Соревнования продолжали заканчиваться трагично для многих участников, и после смерти Екатерины II соревнования офицеров постепенно сошли на «нет». Тем не менее сама идея проведения подобных состязаний нравилась народу, и в 1845 году заезды возобновились, только теперь их правила были совершенно другими. Скачки проходили на ипподроме в Царском Селе. К участию в них допускались не только военные, а все желающие жители города. Теперь полоса препятствий была гораздо проще: заборы стали ниже, а рвы – не такими крутыми, что позволило избежать массового травмирования наездников.

Пик популярности скачек пришелся на конец XIX века, когда на петербургских соревнованиях появился тотализатор, и население начало делать ставки на лошадей. От этого процесс наблюдения за состязаниями стал еще более увлекательным и интересным. Известно, что первый билет в тотализатор приобрела императрица Мария Федоровна, жена Александра III.

Скачки были популярны вплоть до начала XX столетия. Фото: Музей печати и издательского дела

С приходом к власти большевиков скачки в Петербурге прекратились. К сожалению, с тех времен в городе не сохранилось ни одного ипподрома, однако и по сей день о конных состязаниях петербуржцам напоминает платформа с названием «Скачки», которая располагается между Гореловым и Красным Селом.

По православному календарю сегодня день святых апостолов Петра и Павла. И в этот день - 12 июля 1703 года, в центре Заячьего острова был заложен первый храм города - Петропавловский собор.

По православному календарю сегодня день святых апостолов Петра и Павла. И в этот день - 12 июля 1703 года, в центре Заячьего острова был заложен первый храм города - Петропавловский собор. Накануне там звенели колокола, а из-за дверей слышалось пение Всенощного бдения.

В Петербурге в уходящем году прошли три знаменательных архитектурных конкурса.

Первый — по фасадам новой арены на месте СКК, второй — по застройке Охтинского мыса, третий — по проекту парка на Тучковом буяне. В бэкграунде у каждого из них — конфликт.

Перчатка найдётся

В случае СКК это скелет здания — уникальные конструкции мембраны. Спортивно–концертный комплекс был снесён в январе методом обрушения чуть не за день до того, как его могли признать памятником архитектуры, причём при демонтаже погиб рабочий. Собеседники "ДП" считали даже, что ради строительства на его месте новой арены власти затормозили принятие закона о согласовании облика нежилых зданий. Если бы закон к январю был принят, инвестор был бы вынужден вынести проект на Градсовет. Однако юридический комитет Смольного затормозил проект — по словам эксперта комиссии по горхозу ЗакСа Александра Карпова, с "иррациональной мотивацией": чиновники не были уверены, что документ не оспорят в судебном порядке.

Зимой общественность, а также петербургский Союз архитекторов последовательно выступали за сохранение уникального здания. Любопытно: если вдруг выяснится, что кто-то из петербургских зодчих принял участие в конкурсе на фасады новой арены (о проведении которого стало известно осенью), не будет ли это воспринято как брошенная перчатка?

Впрочем, может, и не будет. История с директором фирмы-владельца отдаваемого под снос здания НИИ бумаги у пл. Мужества, который (или по крайней мере его полный тёзка) одновременно является членом городского Совета по сохранению культурного наследия, учит, что люди могут быть многогранными и широко смотреть на мир. А кроме того, нужно иметь известный талант, чтобы, как в случае с СКК, взяться за фасад здания, проект которого уже находится в Главгосэкспертизе. Ведь поле для творчества очевидным образом сужено. В 2018 году на территории СКК проходил Фестиваль света — тоже своего рода конкурс, на котором, помнится, предлагалось выбрать лучшую световую проекцию, формируемую на фасадах спорткомплекса. Хочется надеяться, что у участников нынешнего конкурса поле для творчества хотя бы немного больше.

Достойные не согласны

На Охтинском мысу стройку собираются вести на месте фундаментов древних крепостей Ниеншанц и Ландскрона. Так что после публикации "ДП" о проведении закрытого конкурса проектов на этом участке возникла целая волна судебных разбирательств градозащитников с властями и нефтяной компанией, которая не до конца спала и почти год спустя. А после победы на конкурсе проекта японской мастерской Nikken Sekkei архитектор Сергей Орешкин счёл важным напомнить, что "в мире есть ещё не менее двух сотен достойных архитекторов, в том числе петербургских". А также заявил о необходимости проведения нового конкурса по всем правилам.
На Тучковом буяне ситуация пусть не такая напряжённая, но этически небезупречная. Там покоятся не древние крепости и руины уникальных конструкций, а замыслы и чертежи архитекторов, которые проектировали для него сначала жилой комплекс, а затем судебный квартал, причём последний в два захода. А кроме того, ситуация похожа на СКК тем, что инженерный проект уже реализуется. Только в отличие от спорткомплекса здесь следующая стадия — не экспертиза, а строительство подземных этажей, с учётом которых предлагалось проектировать арт-парк.

"Все три площадки, на которых проходили эти значимые конкурсы, следует отнести к проблемным", — рассуждает архитектор Максим Атаянц, имевший запоминающийся опыт работы с буяном. Такой бэкграунд, по убеждению зодчего, уже никуда не денешь. Но тем более важно было провести по всем трём площадкам конкурсы. Другое дело, как именно они проводятся.

Свобода и несвобода

"Поскольку архитектурный конкурс есть процедура выборная и демократическая, то качество проведения его в социуме примерно такое же, как у других выборных демократических процедур", — рассуждает заслуженный архитектор России. Из его слов можно сделать вывод, что зодчий относится к ним с некоторым скепсисом. И, в общем, имеет на это право: он был победителем конкурса на строительство судебного квартала. Итоги подвели, победителя поздравили, а потом заказчик передумал и взял другой проект. Правда, и ему не суждено было реализоваться: там, где не срабатывают демократические процедуры, на помощь приходит божественная справедливость.

Можно продолжить аналогии и сказать, что для архитектурных конкурсов важна легитимность. Такая, как была в 1920–1930–е годы. По мнению архитектора Степана Липгарта, именно в тот период в нашей стране проводилось множество конкурсов, на которых "решения принимались в первую очередь профессионалами, и понятно, почему принято то или иное решение". Например, сразу понятно, что проект Дома советов Ноя Троцкого для Московской пл. был лучшим и поэтому его выбрали. "Любые конкурсы — это прежде всего ответственность, которую возлагает на себя инициатор. Это некие правила, которые предполагают честность, открытость и прозрачность процедуры. И самое главное, чтобы решение обладало именно этими характеристиками", — завершил оценку Липгарт.
Получается, что авторитарные режимы по части архитектуры лучше либеральных, и сама история, кажется, свидетельствует об этом же. Но и это не панацея: вряд ли, когда у нас окончательно отнимут свободы, дела с конкурсами пойдут лучше. Ошибка в самом подходе считать такого рода механизмы идеальными. "Художественное откровение происходит там, где хочет Господь Бог. Оно может быть как вне конкурса, так и в процессе его. Никаких гарантий, что получится высокохудожественный результат, дать, конечно, нельзя", — заключает Максим Атаянц.

Преднавигационный период в Петербурге...С ночи 15 марта проводят технологические разводки мостов через Неву и Малую Неву. Первые переправы развели в ночь на вторник, 16 марта. Ими стали Дворцовый и Большеохтинский мосты. В ночь с 16 на 17 марта:
Большеохтинский мост и Биржевой мост. И далее, вплоть до открытия навигации 10 апреля, разводки будут проводиться почти каждую ночь. Всего до начала навигационного периода мосты в Петербурге разведут около 50 раз. Во время технологических разводок проведут профилактическое обслуживание мостов и проверят готовность разводных пролетов.

В ночь с 18 на 19 марта:

    Троицкий мост — с 1:20 до 4:50.

Разводной мост через Неву в Санкт-Петербурге, Троицкий мост, соединяет Марсово поле и Троицкую площадь на Петроградской стороне. Это- третий постоянный мост через Неву, один из красивейших петербургских мостов,и самых больших мостов: его длина составляет 582 м, а ширина — 23,43 м.

Троицкий мост имеет 5 пролетов, а разводным является пролет, расположенный ближе к левому берегу Невы .

    Дата постройки: 1903 г.

Санкт-Петербург. Памятник архитектуры: Дом ленинградской торговли
Архитектурный стиль Модерн
Автор проекта Э. Ф. Виррих
Первое упоминание 1907 год
Дата основания 1909 год

Дом ленинградской торговли — крупнейший универсальный магазин Санкт-Петербурга, более известный за пределами города по популярной аббревиатуре ДЛТ. Расположен на Большой Конюшенной улице дом 21-23.

Архитектурные особенности

Здание выполнено по популярной сейчас кирпично-монолитной технологии. Несущие конструкции — монолитные, ограждающие — кирпич. Так, фундамент здания исполнен в виде обратных сводов толщиной в замке 10—20 см и перекрёстных лент под колонны здания толщиной 80—100 сантиметров, залегающей на глубине 3,4 метра, то есть ниже точки промерзания грунта. Основные конструкции удалось возвести за рекордные для такого размера зданий пять месяцев. Внутреннее пространство не стали разделять перекрытиями на отдельные этажи; наоборот, торговый зал был выполнен в виде атриума. В качестве плафона использовано тройное прозрачное покрытие из стёкол с вплавленной в него металлической сеткой. В центральный зал свет проникал и через панорамные витрины, расположенных по периметру торговых галерей, опирающихся лишь на железобетонные колонны высотой в три этажа. В советское время здание подвергалось реконструкции. Туда были установлены эскалаторы и лифты. Общая для архитектуры Петербурга начала XX века увлечённость русским классицизмом явственно проявилась и в этом здании: начиная с ордерных колонн и пилястр и заканчивая изящным шпилем ротонды, покрытым смальтовой облицовкой работы мастерской В. А. Фролова.

Здание в 1910-х годах

«Алые паруса» - Советский и российский праздник выпускников средних общеобразовательных школ.
Это - ежегодный праздник выпускников школ в Санкт-Петербурге, проходящий в конце июня.
Обычно его проводят в субботнюю ночь, наиболее близкую к самой светлой.

Самый красивый в стране праздник выпускников — Алые паруса в Санкт-Петербурге пройдет в 2021 году 25 июня 2021. Обычно основные торжества начинаются в 22.00 на Дворцовой площади.

«Алые паруса» — праздник выпускников ленинградских школ, появление которого в конце 60-х навеяла невероятная популярность одноименного фильма по повести Александра Грина. Первый праздник состоялся 27 июня 1968 года. В этот день ленинградские школьники впервые увидели на Неве бригантину под алыми парусами, ставшую впоследствии эмблемой праздника.

Традиция всем городом отмечать вступление вчерашних школьников во взрослую жизнь прервалась в 1979-м году и была возрождена лишь спустя 25 лет по инициативе Администрации Санкт-Петербурга, Акционерного Банка «РОССИЯ» и Пятого канала. Второе рождение праздника состоялось 24 июня 2005 года. С тех пор его география существенно расширилась, городское событие обрело международное звучание, «Алые паруса» были внесены в реестр мирового событийного туризма и рекомендованы к посещению в двадцати странах Европейского союза.

Ежегодно праздник «Алые паруса» собирает сотни тысяч зрителей в центре Петербурга и многомиллионную аудиторию Пятого канала, транслирующего представление в прямом эфире.