Фото: thebeatlesonline.co.uk
К середине 1960-х, параллельно диссидентскому "самиздату", вовсю раскручивался маховик "магиздата", первоначально ставшего каналом распространения вовсе не рока, а авторской песни. Магнитофоны тех лет немилосердно рвали пленку, и настоящего любителя "всего запрещенного" всегда можно было опознать по ожогам от уксусной эссенции на пальцах. К концу десятилетия до народа, наконец, дошло, что помимо Высоцкого с Галичем на ленту 6,35 мм можно записывать тех же "битлов", после чего легендарные "пластинки на костях" окончательно отправились в помойку.
К середине 1970-х в этот мутный поток потихоньку стал вливаться еще молодой и зеленый русский рок. В середине 1980-х, когда, вняв стенаниям дирекции "Мелодии", следователи из ОБХСС начали заводить дела на "писателей", выяснилось, что предстоит иметь дело не с энтузиастами-одиночками, а с хорошо отлаженным подпольным бизнесом, работавшим как часовой механизм. Сотни зачастую ничего не знавших друг о друге людей образовывали единую цепочку от подпольных студий до ларьков "Звукозапись" и объявлений в газетах "Продаю записи советской и зарубежной эстрады на магнитофонных катушках".
В примитивном виде схема "обитления" 1/6 части суши выглядела следующим образом:
Главным источником были, разумеется, купленные "там" пластинки, попадавшие в СССР через дипломатов, туристов, командировочных, военных консультантов, а также через элиту студенческих стройотрядов, которую допускали до работы в странах "народной демократии". Дальше диск либо сразу перепродавали спекулянтам, либо давали переписать друзьям, либо сдавали в аренду "писателям". Проблема заключалась в том, что даже на самой совершенной "вертушке" одну и ту же пластинку нельзя было проигрывать до бесконечности, поэтому в массовый оборот попадали, в основном, третьи и четвертые копии с соответствующим качеством. Обложка либо переснималась на фотоаппарат, либо копировалась на ксероксе или ризографе ( с последним имелись сложности, так как в магазинах бытовых электроприборов множительная техника не продавалась, а в учреждениях доступ к ней был ограничен, чтобы диссидентствующие граждане не копировали самиздат).
Затем либо сам "писатель", либо работавший на него курьер грузил катушки в рюкзак и развозил по городам и весям, где их с нетерпением ждали продавцы "точек" и спекулянты всех мастей. Впрочем, могли подвезти и первую-вторую копию, чтобы размножать ее уже на месте. В каждом городе и в каждой веси имелась своя "балочка", то есть стихийный блошиный рынок, где собирались торговцы пластинками и магнитофонными лентами. Разумеется, их гоняла милиция, но она вообще всю стихийную торговлю гоняла.
Фото: thebeatlesonline.co.uk
Надо сказать, что никого из прихваченных на "балках" с пластинками или катушками не репрессировали и не выгоняли из институтов, за исключением тех случаев, когда человек попадался именно на торговле. Вот за спекуляцию действительно карали строго, недаром ОБХСС в Союзе боялись больше чем милиции и КГБ вместе взятых.
