Дмитрий Аркатовский
29 НОЯБРЯ 2020
КУЛЬТУРА
Ширвиндт: «Мне бы больше хотелось иметь безвестность здоровым, чем славу в реанимации»
Актёр написал послание, в котором размышляет о себе и близких
Александр Ширвиндт написал письмо из больницы, в которой он сейчас лечится от коронавируса.
В этом послании, опубликованном в «Московском комсомольце», народный артист России, руководитель Театра сатиры откровенно рассказывает о том, что сейчас переживает. И рассказ этот особо оптимистичным не назовёшь.
«Больница, конечно, самое подходящее место для старческих философствований. Вот лежу с модным заболеванием под опекой врача от Бога Маши Лысенко. У нас все вокруг думают, что паника с вирусом – чья-то провокация. Нет, это не так, и, говоря нашим театральным шершавым языком, идёт генеральная репетиция апокалипсиса», – пишет актёр.
И добавляет, что «боженька, устав от вселенской глупости, решил проверить человечков на прочность. Не получается».
На больничной койке Ширвиндт также вспоминает своих ушедших из жизни товарищей: «Страшно усилился падёж друзей… У меня всегда существовало ощущение, что такие титаны, как мои друзья Кобзон, Говорухин, Захаров, Виктюк, Джигарханян, Жванецкий не приспособлены к понятию «гроб». Но они ушли…»
Актёр в письме из больницы размышляет с грустью, но тем не менее светло и с надеждой: «Сегодня снаряды рвутся рядом, кончается эпоха моего поколения. Кто-то ещё держится. На даче теплится под прикрытием уникальной ласки Олечки Остроумовой мой друг Валечка Гафт – человек, который на моих глазах одним пальцем поднимал десятикилограммовые гири. И стойкий, и великий «оловянный солдатик» Малого театра Юрочка Соломин, опершись на палку, получает на Поклонной горе на ветру очередного «Героя» от президента…»
Ширвиндт в своём послании также достаточно много пишет о современном театре и телевидении. Не всё его сегодня там устраивает.
Вот, например, мнение актёра о сериалах: «Все эти сериалы – нищенские потуги, подделки, с псевдодокументальным ореолом. Парадокс в том, что чем талантливее эти поиски и искреннее попытки, тем вторичнее результат. Зачем безмерно и разнообразно талантливой Нонночке Гришаевой играть Гурченко? Ей надо играть Бовари или ибсеновскую Нору. Зачем заклеивать великолепного Маковецкого гуммозом и картоном под Ивана Грозного? Ибо судьба этого талантливого артиста – Бунин и Куприн».
И завершает своё письмо из больницы актёр поистине гениальной фразой: «Как я переживаю неожиданно нахлынувшую на меня популярность в связи с заболеванием? Я тебе скажу, что мне бы больше хотелось иметь безвестность здоровым, чем славу в реанимации».