Фильм "ОФИЦЕРЫ"

Судьбы двух друзей — Алексея Трофимова и Ивана Вараввы — прослеживаются на протяжении многих лет. В 20-е они вместе служили на пограничной заставе, бились с басмачами. Там они, будучи еще совсем молодыми, на всю жизнь запомнили наказ своего командира: «Есть такая профессия — родину защищать». Потом Испания, Великая Отечественная война и мирные дни. Старые друзья снова встречаются, уже став генералами.

От роли Ивана Вараввы в «Офицерах» он отрекался трижды. Казалось бы, ну что в ней такого? Славный парень, в молодости сражался с бандитами, мужал, воюя с фашистами, потом сделался генералом, как и его друг, с которым вместе начинал. Вся жизнь героя — сплошная борьба с врагами.

Что такое война, Василий Лановой помнит прекрасно. 22 июня 1941 года он, семилетний, сходил с поезда — приехал в гости к деду. А тот растерян: война! И в небе туча самолетов — немцы летят бомбить Одессу.

А потом враги пришли и в их деревню. Страшно... Один из фашистов подарил любознательному пацану ремень. Дома дед врезал по затылку: «Не бери у нимця ничого!» А спустя пару дней другой немец, дав над головой мальчишки очередь из автомата, отнял подарок. После этого случая Василий некоторое время заикался.

Стоя у ограды, дед смотрел на отступление наших и качал головой: «Куды москалям протыв нимця». А когда наши погнали фашистов, удивлялся и радовался: «Куды нимцю протыв москалив!»

Потом приехала мама — сын три года ее не видел. Она отправила детей на Украину пораньше и собиралась догнать их через недельку. Но вырваться из Москвы не удалось — работала для фронта, для победы. Из-за войны Василий пошел в школу только в 10 лет. Но учился так, что получил золотую медаль.

...Пожалуй, Ивану Варавве было что защищать! Советское время дало таким, как он, возможность почувствовать себя человеком. И Лановому отец и мать с детства говорили, что, не будь советской власти, он, Василий, никогда не смог бы жить так интересно, получить высшее образование. Для них самих, едва умевших расписаться в ведомости, это было недостижимой высотой. В дни, когда актер сомневался, сможет ли сыграть Ивана (не чувствовал он этого героя!), режиссер Владимир Роговой сердился:

— Ты сможешь! Только ты и сможешь его сыграть! Ты — прирожденный романтик. Все, сроку тебе — неделя, а потом начинаем съемки. Делай что хочешь, но разбуди эмоции! Езжай за город, музыку слушай...

— Какую музыку?

— Не знаю какую. Классическую!

Лановой отправился в магазин грампластинок, попросил что-нибудь эмоциональное. Принес домой «Времена года» Вивальди и каждый вечер слушал, слушал...

Так вот же он, Варавва, какой: радостный, открытый, звонкий, он весь искрится, как и эта звучащая музыка! Он любит жену друга и знает, что это безнадежно — он никогда не переступит через мужскую дружбу. Но в нем нет уныния от безнадежности любви.

«Этот мажор в музыке Вивальди потом стал главным в роли. И мой герой Варавва вышел не только из драматургического произведения, а и из замечательной оптимистической музыки Вивальди», — написал Лановой в книге «Счастливые встречи».

После премьеры «Офицеров» Валентин Гафт посвятил коллеге эпиграмму:

А что творится, Боже мой!
В кино играет Лановой.
Он голубой герой-любовник,
То лейтенант, а то полковник...
Минут десяток поиграл —
И вот он полный генерал.

Работая над фильмом, Лановой подружился с Юматовым, который сыграл Алексея Трофимова. Георгий забыл старые обиды и больше не переживал, что Лановой «увел» у него роль Павки Корчагина. Актеры дружили много лет, хотя во многом их взгляды на жизнь не совпадали. Например, когда Лановой приглашал Юматова на спектакли, тот отвечал отказом: «Я не люблю театр. Люблю только кино, а эти ваши театральные условности не для меня...»

Невероятный успех фильма «Офицеры» Василий Лановой объяснял так:

— Популярность «Офицеров» мистическая, режиссерская. Это не самый высокий литературный материал, но как-то все в фильме сложилось. Сам для себя долго анализировал причины его популярности. Словесно объяснить трудно. У зрителя вызывается ассоциативный ряд — у каждого свой. У кого-то это война, у кого-то — любовь, у кого-то — песни. После фильма люди подходили ко мне и говорили: «Благодаря вашей роли я стал офицером».

Не первый год Василий Семенович мечтает об открытии своего театра — даже название придумал: «СЛОВО».

— Несколько раз обращался к Лужкову с этим предложением, но пока дело не решается, — сетует актер. — Такое ощущение, что мы еще не дожили до того времени, когда нужен такой театр! Хотя я уверен: любителей русской словесности невероятно много и у нас, и за границей... Ну, может быть, к моему столетнему юбилею откроют. Осталось немного подождать!
Сегодня он продолжает играть на сцене, преподает, написал две книги (вторая — «Летят за днями дни» — вышла в 2004 году) — и в обеих вспоминает, с чего начинал. 13-летним мальчишкой увидел спектакль про Тома Сойера театрального коллектива ДК «ЗИЛ», пришел в труппу: «Я тоже хочу играть!» Скоро в постановке «Дорогие мои мальчишки» по пьесе Льва Кассиля он получил роль пионера, который докладывал председателю совета дружины: «Был в госпитале. Провел громкое чтение вслух и еще две книги про себя. Сочинение Маркова Твенова, очень интересно!» Зал смеялся. Худрук самодеятельного театра Сергей Львович Штейн понял, что новичок будет актером. И когда после седьмого класса Лановой подал заявление в летное училище, Штейн приехал туда и забрал его документы, ворча: «Не знаю, каким он был бы летчиком, а что актером он будет отличным — это точно».

— Театр — моя любовь, моя жизнь! А кино — это как первая любовь... Но, несмотря на то что известность принесло мне кино, работа на съемочной площадке словно подстегнула мое желание всерьез заняться театральной профессией.

Годы не властны над этой любовью. И нет роли, которую он не смог бы сыграть на сцене. 11 лет назад специально к 70-летию Ланового театр поставил спектакль «Фредерик, или Бульвар преступлений», в котором актер до сих пор делает сальто назад!

Интервью с Василием Лановым - 17/02/2010
«Мое амплуа — русский офицер»

В свои 76 лет, Василий Лановой загружен — дай бог молодым: играет четыре спектакля в родном Вахтанговском театре (на сцене делает сальто и летает на люстре!), ездит по стране с концертами, снимается, преподает. А все потому, что остается верен себе, собственным принципам и привычкам. Каждое утро начинает с зарядки, не курит и другим не советует, водочку — разве что иногда («для очищения грехов»). А главное — не кривит душой и называет черное и белое своими именами — вне зависимости от того, какого цвета власть.

«Нас поймали на демократию, как земноводных»

— Василий Семенович, обычно с годами накапливаются усталость, разочарования и, как следствие, негатив по отношению к окружающему миру. Что вас сейчас раздражает?

— Мне кажется, с возрастом, наоборот, появляются мудрость, прощение, на многие вещи начинаешь закрывать глаза. Так что у меня вызвать раздражение уже сложно. Кроме одного: вопросов, касающихся культуры и образования. Сейчас решили, что было плохое образование! И не идеологический аспект имеется в виду, а то, что раньше Пушкину уделялось 60 часов, Толстому — 80, сейчас же — 10–15. Говорю своему студенту: «Возьмешь сцену дуэли Безухова с Долоховым», он спрашивает: «Кто такой Долохов?» (Лановой — профессор, завкафедрой художественного слова Щукинского театрального училища. — Авт.) Надо вернуть наше образование, каким оно было. Чтобы Пушкин и Толстой получали по сто часов, чтобы знали имена Тютчева и других поэтов, а не отвечали примитивно, как обезьяны, на вопросы ЕГЭ.

Телевизор вообще в последнее время смотреть не могу, только информационные программы. Для меня мука, когда начинается предновогодний шабаш. «Петросяновщина» танцует все выходные, и самое поразительное — люди смотрят и смеются. Как нужно деградировать, чтобы смеяться над этой х…й!

— Как вам кажется, почему все это происходит?

— В 91-м году мы открыли свои души перед Западом в надежде на демократию, как будто не понимая, что для Запада — это оружие. С самого начала было ясно: под этой феерией демократии кроется великий обман. А нас, как земноводных, на него взяли! При этом сами «демократы» полетели бомбить Югославию. Почему мы позволяем все себе навязывать? Потому что либералы получают зарплату на Западе?

— У нас сегодня власть озаботилась демографической проблемой. Но ведь детей надо не только рожать, но и воспитывать. В том числе, наверное, на детском кино?

— Детских фильмов сейчас практически нет... Раньше студия имени Горького выпускала массу картин для детей, наши мультфильмы были замечательные, лирические, «незлючие». А западные? Только одно: «Хочу быть миллионером!»

Вообще, потребительство — причина гибели всей цивилизации, и никуда мы от этого не убежим. Одни начинают рвать, рвать, а другие в это время умирают от голода. Столько безотцовщины появилось в эти проклятые капиталистические годы! После войны столько не было!

— Говорят, вы с удовольствием общаетесь с молодежью. Ваши сегодняшние студенты вселяют надежду на лучшее?

— Как сказать… Время не может не наложить на них свой отпечаток. Поэтому стараемся приобщить к чему-то хорошему. Когда классику даешь первый раз, они фыркают. А второй и третий раз — уже сами просят.

— Какой у вас сейчас период в творчестве?

— Пушкин считал созерцание жизни и мира высшей мудростью человечества. Да, я востребован в театре, но делаю только то, что хочу. Играю «Милый лжец» с Юлией Борисовой, «Посвящение Еве», «Фредерик, или Бульвар преступлений», «Последние луны».

Пока был жив Рубен Николаевич Симонов, 35 лет я работал в великом Вахтанговском театре. А последние дни, когда Ульянов был тяжело болен, у него не хватало сил ни на что, вкусовые допуски были такие, что становилось стыдно за театр. Сейчас пришел новый литовский режиссер Римас Туминас. Он поставил «Последние луны», «Дядю Ваню», Шекспира, сейчас ставит «Маскарад». Очень важно, чтобы все это совпадало с вахтанговской школой. На этом пути есть определенные вопросы, но это человек безусловно талантливый, современный. Не скажу, что я его абсолютный сторонник. Он делает интересные вещи. Но вот «Дядя Ваня» — это не мой Чехов.

— А как сегодня ставить классику? Нужно ее приближать к современности, наряжать Анну Каренину в мини?

— Надо талантливо делать. Сначала нужно подняться до классики, а когда не хватает мозгов и культуры, ее начинают трактовать на своем уровне. Это проще простого. И тогда получаются спектакли, с которых уходишь, краснея от стыда. Очень много раз уходил, когда прибалты ставили Чехова.

— Но согласитесь: на каком языке проще разговаривать с неискушенным зрителем?

— Зачем опускаться до уровня начинающих, когда нужно, наоборот, поднимать их до нашего уровня? Это их дело — поймут или не поймут.

— Вы принципиально не снимаетесь в нынешних сериалах. Заманили вас только в «Дом на Озерной».

— Заманила меня туда Купченко. (С третьей женой Ириной Купченко Лановой вместе больше 40 лет. У них двое сыновей — Александр и Сергей, названные в честь Пушкина и Есенина. А в сериале актерская чета играет пожилую супружескую пару. — Авт.) Там характерная роль старика, почти полного маразматика, каких я никогда не играл. Мы там вдвоем с Ириной Петровной — вместе уж ладно. А так — ничего особенного, бытовая история. Я к этому отнесся с юмором.

В сериалах драматургии нет, идет занятие времени. А ведь у нас был опыт создания качественных сериалов — «Петровка, 38», «Огарева, 6», где я играл. Очень рад, что снимался в первом отечественном сериале «Семнадцать мгновений весны». (Лановой играл американского генерала Вольфа. — Авт.)

— А ведь режиссеру Татьяне Лиозновой тогда пришлось вас уговаривать!

— Да. Я и в «Офицерах» не хотел сниматься. Просто не очень понимал, что там должен играть. Видел замечательную роль Жоры Юматова, большую, бытовую. А кто такой Иван Варрава? И потом мне режиссер сказал, что это образ романтизма русского офицера. Вот это мне подходит, это мое амплуа — я тут же согласился.

Милее Италии только Стрымба

— В прошлом году у вас был громкий юбилей, с 75-летием пришли поздравлять и президент, и премьер. Нынешний день рождения справляли в тихом семейном кругу?

— Отмечаю только юбилеи, а другие дни рождения вообще не праздную. Но и юбилеи больше не буду. Вот умничка Алеша Баталов в такие дни просто уезжает из страны, во Францию к друзьям.

— В редкие моменты передышки хочется иногда просто заглянуть в родные места? (Родители Ланового были малограмотными крестьянами, чего «Вася Высочество», как называли артиста с дворянской внешностью, никогда не стеснялся. В родное село Стрымба Одесской области маленький Василь и две старшие сестры приехали погостить к бабушке с дедушкой в тот день, когда началась война. Пока родители работали в Москве на химическом производстве, дети провели в деревне три с половиной года, побывали в оккупации. — Авт.)

— Когда приехал в Стрымбу в середине 90-х, это было страшно: так рухнуло все, не было электричества, телевидения. Времена «оранжевой революции» тоже выдались тяжелые.

Прошлым летом мы с Мариной Андреевой, Алексеем Кузнецовым и другими привезли туда ту программу, с которой в рамках международного проекта «Великий русский язык» ездим по разным странам — читаем русскую классику, поем романсы, украинские песни, играем Чехова. Там в райцентре появился музей, в котором мне отвели целую полку. Заглянул в свою избу, где теперь живет учительница. Побывал на кладбище, на котором похоронено много моих родственников. Вспоминал свое детство… Удивительно, но в войну мы ни разу не болели! Спокойно бегали босыми по снегу. Потому что ели мамалыгу (кашу из кукурузы) и чесноку туда много добавляли.

— Тяжело, наверное, заглядывать в окна, за которыми уже нет дорогих людей.

— Не тяжело. И нужно обязательно возвращаться к своим первоисточникам. Как-то по-другому смотришь на сегодняшний день. У Маяковского есть строчки:

У меня в душе ни одного седого волоса,
и старческой нежности нет в ней!
Мир огромив мощью голоса,
иду — красивый, двадцатидвухлетний.

Теперь уже 76-летний иду, и совсем другие мысли, и вот именно нежность появляется ко всему. Пусть назовут ее старческой. Но это какая-то вечная нежность к природе, детям, людям. Потому что мы молодые мчимся, хватаем, обретаем, хапаем. А в конце концов ложимся в ту же землю, в те же полтора метра. И только потом, уже в старости, понимаешь: какого черта, зачем?

Марина Полубарьева

Василий Лановой: "Войну и мир" я знаю наизусть

Для меня он - храбрый, романтичный красавец капитан Грей. Мои родители видят в нем благородного, верного долгу и чести офицера Ивана Варраву. В нашем доме очень долго висел плакат с его изображением. Речь идет о народном артисте СССР, лауреате Ленинской премии и кумире миллионов советских женщин Василии Семеновиче Лановом.

Столичный гость приехал в Мурманск, чтобы принять участие в IV Международном фестивале театральных коллективов "Молярная звезда". В областном центре актеры театра имени Вахтангова два дня с аншлагом играли спектакль "Посвящение Еве", в котором Василий Лановой перевоплотился в писателя Абеля Знорко. Герой артиста трусливо спрятался от окружающей его пошлости и лицемерия на уединенном острове, где и дожил до своей старости. Все это время он почти ни с кем не общался, а от непрошеных посетителей отстреливался из ружья. Я не шучу, на сцене то и дело громыхали выстрелы, которые заставляли меня вздрагивать. Но тут в размеренную и безмятежную жизнь отшельника вмешался журналист, который сумел-таки подобраться к дому писателя и заставил его взглянуть на мир другими глазами. Но перед этим... Слышали бы вы, с каким пренебрежением Абель Знорко давал интервью моему коллеге! Он просто нещадно топтал все его домыслы и предположения, на вопросы отвечал надменно и односложно, хуже собеседника трудно себе представить! И когда после спектакля я пошла 38 кулисы, чтобы пообщаться с Василием Лановым, мне было немного страшно. А вдруг он и вправду достанет из-за ширмы ружье, ну, или просто не захочет со мной разговаривать?

К тому времени в гримерке актера уже столпились журналисты, они что-то спрашивали, а я наблюдала за тем, как народный артист отвечает на их вопросы. Минут через пять, когда окончательно поборола свой страх и решила задать несколько вопросов, Василий Лановой попросил всех покинуть помещение, так как ему надо переодеться и отправиться на ужин. Чтобы убедить его дать мне интервью, пришлось пустить в ход все свое обаяние и красноречие.

- У вас есть ровно пять минут, - строго произнес своим бархатным голосом кумир миллионов женщин. Я думала, он в тот же миг снимет с руки часы и положит их перед собой на стол, чтобы было легче отсчитывать время.

- Вы много раз были в Мурманске, выступали в теaтpe и на подводных лодках, что запомнилось больше всего?

- Первый раз я был здесь лет 45 назад, точно не помню. Как-то вечером после спектакля пошел осматривать город и заблудился. Мне нравилось ходить по мостовым, которые после дождя особенно сильно пахли деревом. Я настолько увлекся, что не заметил, как отдалился от театра. Потом в гостиницу пришлось добираться попуткой.

- С театром имени Вахтангова связана вся ваша творческая жизнь. Вы начали играть там еще полвека назад, будучи студентом, продолжаете служить ему и сейчас. К чему такая преданность?

- Был момент, когда я хотел все бросить и уйти в другой театр, меня приглашал Завадский к себе в Театр имени Моссовета, а Олег Ефремов звал в "Современник". К тому времени у меня было много больших ролей в кино, а в театре я все еще играл в массовке. И когда я совсем уж было решился уйти, мне дали роль Дон Жуана, а через полгода я уже репетировал роль принца Калафа в самом главном вахтанговском спектакле "Принцесса Турандот", который стал визитной карточкой театра на несколько десятилетий.

- Раньше ваш голос часто можно было услышать но радио...

- Да-а-а, сейчас это случается гораздо реже. Легче попасть на мой поэтический вечер, так как последнее время я вес чаще езжу по российским городам с литературными концертами. Эта традиция сохранилась еще с 90-х годов, когда я ежемесячно давал по двадцать сольных концертов, читая русскую классику. На такие духовные встречи приходят люди, соскучившиеся по русскому слову, по русской литературе. Для них я совсем недавно закончил записывать роман Льва Толстого "Война и мир" - шесть часов в аудио-варианте.

- Говорят, на основе этою произведения вы проводите лекции в театральном институте.

- Я не веду лекции, я стараюсь развить в современной молодежи любовь к великой русской литературе. Я заведую кафедрой художественно) о слова и с самого первого дня положил в основу своей Программы русскую классику. И, конечно же, читаю студентам отрывки из "Войны и мира", - этот роман я знаю почти наизусть.

- Правда ли, что вы своим детям дали имена в честь русских поэтов?

- У нас с женой Ириной Купченко двое сыновей - Саша и Сережа, их имена в честь Пушкина и Есенина. Они, как и я, влюблены в литературу, но никто из них не пошел по моим стопам, чтобы стать артистом, чему я бескрайне рад. Один из них закончил факультет журналистики, второй - экономический. Как дальше сложится их судьба, пока рано загадывать.

- Л ведь мы могли бы быть коллегами. Вы полгола проучились на журфаке.

- Я с 12 лет играл на сцене и никогда не верил в то, что стану журналистом. Это не мое.

Мы беседовали уже минут десять, я понимала, что время, отведенное на интервью, давно вышло, но у меня осталось еще столько вопросов... И все же я решила не дожидаться, пока меня в очередной раз попросят освободить гримерку.

- Абель Знорко с презрением встретил своего гостя-журналнета. Вы же оказались гостеприимны, большое вам за это человеческое спасибо...

- Да-да, конечно, - уже чуть ли не выталкивая меня за дверь говорил Василий Лановой.

Думаю, за полвека славы великолепному артисту и чтецу порядком поднадоели журналисты. Может, пора ему купить ружье?

Надежда ТУРЛОВА.

В.С. Лановой – признанный мастер художественного слова.

Еще в начале 1970-х годов он выпускает премьеру литературной программы из стихов А.С. Пушкина «Когда меня постигнет судьбины гнев». Сломав привычные каноны, актер читает В. Маяковского мягко, лирично, тепло. Особенно важной для понимания Маяковского и его поэзии стала работа в спектакле «Конармия» (1966), где актер не просто читал стихи поэта, а жил в его образе, добился внутреннего и портретного сходства.

Поэтическая стихия органично вошла в творчество В. Ланового. А когда встал вопрос о преподавательской работе, В. Лановой избрал наиболее близкое и любимое для себя – художественное слово. Василий Семенович – заведующий кафедрой художественного слова, профессор (1995) Театрального училища имени Б.В. Щукина. У него два любимых русских писателя, которых он называет своей «духовной библией», – это А. Пушкин и Л. Толстой. К 300-летию Санкт-Петербурга Василий Лановой записал на радиостанции «Орфей» «Медный всадник» А. Пушкина, а также цикл стихотворений «Дары Петербургу», в который вошли произведения А. Блока, А. Ахматовой, В. Маяковского, О. Бертгольц и, конечно, А. Пушкина.

Василий Семенович Лановой

Кино и театр в последние годы

Не часто радует Василий Семенович кинозрителей и в последние годы. И дело тут не в возрасте. Он действительно не по возрасту молод. Выправка, стать, всегда с гордо вскинутой головой и горящим взглядом. В спектакле "Фредерик, или Бульвар преступлений" семидесятилетний актер делает обратное сальто, носит актрис на руках, летает на люстре!
Силы есть, нет желания сниматься в картинах низкого уровня. Сегодня от многих предложений в кино он отказывается. Так на съемках фильма "Богдан Хмельницкий" в Киеве, почувствовав, что может стать проводником украинского национализма, он немедленно потребовал остановить дальнейшую работу.

Отверг Лановой и предложение переозвучить в новой трактовке документальный фильм "Великая Отечественная", в которой когда-то озвучил закадровый голос, вложив в ту работу всю душу и боль. "Новое истолкование" тех кровавых и памятных событий возмутило Василия Семеновича, и он отказался от денег, но не пошел против совести.

Зато театру Лановой отдается со всей душой. За сорок с лишним лет работы он сыграл множество самых разных ролей, но среди них у него есть самые близкие и любимые. Это по-прежнему принц Калаф в "Принцессе Турандот", а также Дон Жуан в одноименном спектакле, Цезарь в "Антонии и Клеопатре" и Джон Бернард Шоу в спектакле "Милый лжец".

Василий Лановой
создал немало интересных образов в кино. В знаменитой ленте Татьяны Лиозновой "Семнадцать мгновений весны" он сыграл генерала Вольфа

Лановой в драме Владимира Басова "Дни Турбиных" - Леонида Юрьевича Шервинского

Мелодия стиха: Василий Лановой