Скажите, девушки, подружке вашей...
Марк Верховский
               
В эту песню я влюбился с самого детства. Наш репродуктор бакинской городской радиосети очень часто передавал эту песню в исполнении знаменитого Сергея Лемешева.
Запоминающаяся мелодия с интригующими словами « Скажите, девушки, подружке вашей» да еще в таком прекрасном исполнении, не могла пройти мимо такого романтика каким был (и остался!) я. Мне тогда даже в голову не приходило, что песня, оказывается не русского происхождения
Страстная широко разливающаяся мелодия песни родилась в далёком 1930 году у неаполитанского композитора Родольфо Фальво и стала его самым известным шедевром. Следует отметить, что неаполитанский язык несколько отличается от итальянского, поэтому и существует такое понятие, как « неаполитанская» песня.
Автором же стихов был очень скромный и добродушный поэт и певец-тенор Энцо Фуско  - человек с душой тонкой и ранимой.
Необходимо упомянуть, что Dicitencello vuje»—по русски переводится как « Скажите вы ей». Суть содержания слов - это отчаянное признание в любви мужчины-неаполитанца любимой женщине, выражаемое им косвенно, то есть, посредством обращения к подругам возлюбленной с просьбой передать ей, что он потерял сон, мечтая о ней, что его страсть к ней, подобно цепи, сковала его и не даёт его душе покоя, а сказать ей об этом он сам не решается…
И только в последнем четверостишии герой признаётся в своих чувствах непосредственно самой любимой женщине, а, увидев в её глазах слёзы, умоляет её «снять маску» и признаться в ответной любви к нему.
В 1936 году в СССР была выпущена версия песни на русском языке под названием ««Скажите, девушки, подружке вашей» в переводе советского поэта Михаила Улицкого. В этом же году песня была записана на грампластинкув исполнении солиста ГАБТа СССР Сергея Лемешева (1902—1977 в сопровождении оркестра ВРК под управлением профессора А. И. Орлова.
Песня  мне стала совсем близка, когда однажды, при очередном ее исполнении по радио, я заметил, что моя бабушка украдкой вытирает слезы.             Я знал бабу Риву, как стойкую женщину, выдержавшую все трудности эвакуации, и потому весьма удивился такой реакции. И баба Рива, вперемешку со слезами, рассказала, что до войны у них на квартире собиралась молодежь во главе со старшим сыном Лелей.                Он учился в Бакинском Художественном училище, а моя мама училась в музыкальной школе по классу вокала. Компания была дружная, музыкальная и веселая. Друг Лели Боря, кроме того, что ухаживал за мамой, обладал еще и приятным тенором. Вот он- то и исполнял эту песню, намекая на свои чувства к маме. Дурачась, Борис переиначивал название на : « Скажите, девушки, «бакинке»  вашей»
Бабушка, слушая эту песню, всегда вспоминает эту теплую компанию молодых людей, собиравшейся на их квартире по улице Первомайская, и  любимого первенца — гордость семьи Лелю, погибшего в дни блокады Ленинграда. Война разбросала всю компанию. Мама до войны вышла в Симферополе замуж, но не долго длилось счастье молодых — папа в этой войне  погиб. 
Однажды, через 10 лет после войны, совершенно случайно, бабушка встретила Борю. Оказывается, он продолжал жить в Баку, женился и имел сына моего возраста. Разумеется, Боря пригласил всю нашу семью. Конечно были воспоминания, слезы и...песня. Та самая,  « Скажите, девушки, подружке вашей». За пианино была моя мама, которая играла мелодию на память и, конечно, пел Боря, тем самым мягким приятным тенором.
Ревели все, и я в том числе. Мы еще долго дружили семьями, пока судьба, заново, не распорядилась нашими путями.

Уже, будучи в Америке я прослушал песню «Dicitencello vuje» на оригинальном языке, входившей  в репертуар таких прославленных
оперных певцов как: три тенора —Пласидо Доминго, Хосе Каррерас и Лучано Паваротти, а также Тито Гобби, Джузеппе Ди Стефано, Марио Ланца, и многих других.
На языке оригинала песню исполняли такие советские и российские исполнители как Муслим Магомаев, Дмитрий Хворостовский, Олег Погудин.
Поскольку эта песня заняла большое место в моей жизни, я решил устроить собственный конкурс на лучшее исполнение песни всеми вышеперечисленными певцами. Чтобы не было предвзятости в моем выборе, я пригласил поучаствовать в Жюри любительницу классической музыки мою супругу.
Конкурс был длительный, спорный, но справедливый.
Трудно было среди лучших маэстро мира определить самого — пре- самого.
Но жюри было принципиально- строгое и не поддавалась сиюминутным эмоциям.
Когда спор принимал соотношение один к одному, в правило вступало преимущество женской половины. Мы не торопились и за три дня  прослушали три тура.
Наконец финал. Он может оказаться неожиданным для читателя, но в случае несогласия, каждый читатель может провести свой индивидуальный конкурс.
Это очень просто и доступно!
Итак «Высокое Жюри» определило победителем Конкурса - итальянца Тито Гоби.
Главную роль в этом выборе сыграл просмотр фрагмента итальянского кинофильма « Без ума от оперы». Фильм был создан в 1948 году режиссером Марио Коста. Фильм в СССР шел под названием "Любимые арии".
В фильме были собраны величайшие и лучшие певцы Италии: Джино Бекки, Тито Гобби, Беньямино Джильи, Мария Кантилья, Тито Скипа.
                Сам фильм был «так себе» - комедия, мюзикл, как, впрочем, многие фильмы того времени. Главным козырем фильма было участие в нем молодой, но уже популярной актрисы Джины Лоллобриджиды и известного оперного певца Тито Гоби. Время выхода картины на экраны Советского Союза, 50-е годы прошлого века, я, видимо, проморгал, посещая танцплощадки и потому знал Тито Гоби, как певца, больше понаслышке. По радио транслировали только советских оперных певцов, которых, кстати, было весьма предостаточно.
Позже я познакомился с творчеством Тито в фильме «Паяцы», где он играл и пел роли сразу трех героев оперы: Тонио, Сильвио и Пролога. Вот когда я впервые узнал о замечательном певце и услышал его великолепный бархатный баритон.   
Уже после победы Тито в нашем домашнем конкурсе я, разумеется, заинтересовался биографией победителя. Я не буду ее приводить, поскольку это отдельная статья, а просто приведу один интересный случай из биографии певца, который мог резко изменить благополучие Тито Гоби.
    В апреле 1941-го года Театро Реале, где работал Гоби, выехал на гастроли в Берлин. Гастроли прошли успешно, и труппа театра была приглашена на приём в дом министра пропаганды д-ра Геббельса. После обильной выпивки и закуски, Тито  похвастал своей коллеге Джанне Педерцини, что он обладает удивительным даром: если он будет долго смотреть кому-то в спину, то этот человек непременно к нему обернётся. Тито тут же продемонстрировал свой дар: долго смотрел в спину разным людям, и они, на удивление, оборачивались и ловили его взгляд. Тогда коллега, шутки ради, предложила попробовать этот фокус на самом д-ре Геббельсе, вторым человеком рейха.
Гобби, находясь под воздействием алкоголя, тут же вцепился взглядом в спину Йозефа . Рейхсминистр действительно повернул голову и поймал взгляд Гоби. Джанне показалось мало этого и она, в возбуждении, прошептала другу: « это невероятно, попробуй ещё раз».
Гоби, не думая о последствиях храбро повторил свой номер – на этот раз Геббельс не только обернулся, а направился через всю комнату к певцу.
Гоби не растерялся и когда Геббельс подошёл к нему, сказал:
“Господин доктор Геббельс, я не собираю автографов, но, в память об этой встрече, прошу вас дать мне автограф”.
Геббельс обещал прислать Гоби свою фотографию с автографом. Гоби хотел было дать Геббельсу адрес своей гостиницы, но тот остановил его и сказал:
“В этом нет никакой нужды. Мы знаем о вас всё”.
     Через несколько дней Геббельс лично явился в гостиницу и подарил Гоби свою подписанную фотографию в рамке, 
Когда немецкие войска оккупировали Рим, семья Гоби укрыла у себя в квартире двух беглецов из гитлеровских лагерей – американца и южноафриканца. Вот что пишет Тито Гоби :
     “Мы приняли их, как могли , и спрятали в большом шкафу, и тут раздался громкий стук в дверь. Я открыл дверь – за ней стоял немецкий офицер довольно свирепого вида. С ним были двое или трое солдат, один из них – с автоматом.  «Мы пришли за вами. Вы должны участвовать в радиопередаче для Вермахта.» пояснил офицер.
Он, без моего разрешения, пересёк комнату, сорвал занавеску, закрывающую мои книги и ноты, и стал вынимать и рассматривать их. Некоторые ноты он тут же бросал на пол, приговаривая: “Мейербер – грязный еврей! Мендельсон – ещё один грязный еврей! Бизе – грязный реакционер!”
“Вы так думаете? – спросил я. – Я же считаю, что они писали прекрасную музыку, и это – главное”. “Заткнитесь!” – закричал офицер и повернулся ко мне. И тут он увидел подписанную фотографию д-ра Геббельса.
Его реакция была моментальной и почти невероятной. Он щёлкнул каблуками, протянул руку к фотографии и прокричал: “Хайль Гитлер!”
Затем опять повернулся ко мне и уже совершенно другим голосом произнёс:
“Я не знал, что вы – друг заместителя фюрера”.
“Не знали?” – засмеялся я скромно в ответ, не отрицая, но и не подтверждая такой чести. Офицер же скомандовал солдатам: “Немедленно поднимите эти книги и положите на место. Быстро!”
“Я надеюсь, что вы действительно пойдёте со мной и споёте для нас на радио”.
Портрет Геббельса помог певцу избежать внимания гитлеровцев. Двух беглецов, которых Гоби прятал в шкафу, он отвёл потом в швейцарское посольство. Позднее он узнал, что американец благополучно добрался в Штаты, а южноафриканец – к себе на родину.
Как пишет Гоби, странные события случаются не только в операх.

А я подумал - действительно странные события: не полюбил бы я неаполитанскую песню, которую исполняли в мамином кругу, не познакомился бы я с великолепным баритоном Тито Гоби .