ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
I. МАРСЕЛЬ. ПРИБЫТИЕ
Двадцать седьмого февраля 1815 года дозорный НотрДам де-ла-Гард дал
знать о приближении трехмачтового корабля "Фараон", идущего из Смирны,
Триеста и Неаполя.
Как всегда, портовый лоцман тотчас же отбыл из гавани, миновал замок
Иф и пристал к кораблю между мысом Моржион и островом Рион.
Тотчас же, по обыкновению, площадка форта св. Иоанна наполнилась лю-
бопытными, ибо в Марселе прибытие корабля всегда большое событие, осо-
бенно если этот корабль, как "Фараон", выстроен, оснащен, гружен на вер-
фях древней Фокеи и принадлежит местному арматору.
Между тем корабль приближался; он благополучно Прошел пролив, который
вулканическое сотрясение некогда образовало между островами Каласарень и
Жарос, обогнул Помог и приближался под тремя марселями, кливером и
контрбизанью, но так медленно и скорбно, что любопытные, невольно почуяв
несчастие, спрашивали себя, что бы такое могло с ним случиться. Однако
знатоки дела видели ясно, что если что и случилось, то не с самим кораб-
лем, ибо он шел, как полагается хорошо управляемому судну: якорь был го-
тов к отдаче, ватербакштаги отданы, а рядом с лоцманом, который готовил-
ся ввести "Фараон" узким входом в марсельскую гавань, стоял молодой че-
ловек, проворный и зоркий, наблюдавший за каждым движением корабля и
повторявший каждую команду лоцмана.
Безотчетная тревога, витавшая над толпою, с особой силой охватила од-
ного из зрителей, так что он не стал дожидаться, пока корабль войдет в
порт; он бросился в лодку и приказал грести навстречу "Фараону", с кото-
рым и поравнялся напротив бухты Резерв.
Завидев этого человека, молодой моряк отошел от лоцмана и, сняв шля-
пу, стал у борта.
Это был юноша лет восемнадцати - двадцати, высокий, стройный, с кра-
сивыми черными глазами и черными, как смоль, волосами; весь его облик
дышал тем спокойствием и решимостью, какие свойственны людям, с детства
привыкшим бороться с опасностью.
- А! Это вы, Дантес! - крикнул человек в лодке. - Что случилось? По-
чему все так уныло у вас на корабле?
- Большое несчастие, господин Моррель, - отвечал юноша, - большое
несчастие, особенно для меня: у Чивита-Веккии мы лишились нашего славно-
го капитана Леклера.
- А груз? - живо спросил арматор.
- Прибыл в целости, господин Моррель и, я думаю, в этом отношении вы
будете довольны... Но бедный капитан Леклер...
- Что же с ним случилось? - спросил арматор с видом явного облегче-
ния. - Что случилось с нашим славным капитаном?
- Он скончался.
- Упал за борт?
- Нет, умер от нервной горячки, в страшных мучениях, - сказал Дантес.
Затем, обернувшись к экипажу, он крикнул:
- Эй! По местам стоять! На якорь становиться!
Экипаж повиновался. Тотчас же восемь или десять матросов, из которых
он состоял, бросились кто к шкотам, кто к брасам, кто к фалам, кто к
кливер-ниралам, кто к гатовам.
Молодой моряк окинул их беглым взглядом и, видя, что команда выполня-
ется, опять повернулся к своему собеседнику.
- А как же случилось это несчастье? - спросил арматор, возобновляя
прерванный разговор.
- Да самым неожиданным образом. После продолжительного разговора с
комендантом порта капитан Леклер в сильном возбуждении покинул Неаполь;
через сутки у него началась горячка; через три дня он был мертв... Мы
похоронили его как полагается, и теперь он покоится, завернутый в холст
с ядром в ногах и ядром в головах, у острова Дель Джильо. Мы привезли
вдове его крест и шпагу. Стоило, - прибавил юноша с нечаяной улыбкой, -
стоило десять лет воевать с англичанами, чтобы умереть, как все, в пос-
тели!
- Что поделаешь, Эдмон! - сказал арматор, который, по-видимому, все
более и более успокаивался. - Все мы смертны, и надо, чтобы старые усту-
пали место молодым, - иначе все бы остановилось. И так как вы говорите,
что груз...
- В полной сохранности, господин Моррель, я вам ручаюсь. И я думаю,
что вы продешевите, если удовольствуетесь барышом в двадцать пять тысяч
франков.
И видя, что "Фараон" уже миновал круглую башню, он крикнул:
- На марса-гитовы! Кливер-нирал! На бизань-шкот! Якорь к отдаче изго-
товить!
Приказание было исполнено почти с такой же быстротой, как на военном
судне.
- Шкоты отдать! Паруса на гитовы!
При последней команде все паруса упали, и корабль продолжал скользить
еле заметно, двигаясь только по инерции.
- А теперь, не угодно ли вам подняться, господин Моррель, - сказал
Дантес, видя нетерпение арматора. - Вот и господин Данглар, ваш бухгал-
тер, выходит из каюты. Он сообщит вам все сведения, какие вы только по-
желаете. А мне надобно стать на якорь и позаботиться о знаках траура.
Вторичного приглашения не понадобилось. Арматор схватился за канат,
брошенный Дантесом, и с ловкостью, которая сделала бы честь любому моря-
ку, взобрался по скобам, вбитым в выпуклый борт корабля, а Дантес вер-
нулся на свое прежнее место, уступая разговор тому, кого он назвал Данг-
ларом, который, выйдя из каюты, действительно шел навстречу Моррелю.
Это был человек лет двадцати пяти, довольно мрачного вида, угодливый
с начальниками, нетерпимый с подчиненными. За это, еще более чем за ти-
тул бухгалтера, всегда ненавистный матросам, экипаж настолько же его не-
долюбливал, насколько любил Дантеса.
- Итак, господин Моррель, - сказал Данглар, - вы уже знаете о нашем
несчастье?
- Да! Да! Бедный капитан Леклер! Это был славный и честный человек!
- А главное - превосходный моряк, состарившийся между небом и водой,
каким и должен быть человек, которому доверены интересы такой крупной
фирмы, как "Моррель и Сын", - отвечал Данглар.
- Мне кажется, - сказал арматор, следя глазами за Дантесом, который
выбирал место для стоянки, - что вовсе не нужно быть таким старым моря-
ком, как вы говорите, чтобы знать свое дело. Вот наш друг Эдмон так хо-
рошо справляется, что ему, по-моему, не требуется ничьих советов.
- Да, - отвечал Данглар, бросив на Дантеса косой взгляд, в котором
блеснула ненависть, - да, молодость и самонадеянность. Не успел умереть
капитан, как он принял команду, не посоветовавшись ни с кем, и заставил
нас потерять полтора дня у острова Эльба, вместо того чтобы идти прямо
на Марсель.
- Приняв команду, - сказал арматор, - он исполнил свой долг как по-
мощник капитана, но терять полтора дня у острова Эльба было неправильно,
если только корабль не нуждался в починке.
- Корабль был цел и невредим, господин Моррель, а эти полтора дня по-
теряны из чистого каприза, ради удовольствия сойти на берег, только и
всего.
- Дантес! - сказал арматор, обращаясь к юноше. - Подите-ка сюда.
- Простите, сударь, - отвечал Дантес, - через минуту я к вашим услу-
гам.
Потом, обращаясь к экипажу, скомандовал:
- Отдать якорь!
Тотчас же якорь отдали, и цепь с грохотом побежала. Дантес оставался
на своем посту, несмотря на присутствие лоцмана, до тех пор, пока не был
выполнен и этот последний маневр.
Потом он крикнул:
- Вымпел приспустить до половины, флаг завязать узлом, реи скрестить!
- Вот видите, - сказал Данглар, - он уже воображает себя капитаном,
даю вам слово.
- Да он и есть капитан, - отвечал арматор.
- Да, только не утвержден еще ни вами, ни вашим компаньоном, господин
Моррель.
- Отчего же нам не оставить его капитаном? - сказал арматор. - Прав-
да, он молод, но, кажется, предан делу я очень опытен.
Лицо Данглара омрачилось.
- Извините, господин Моррель, - сказал Дантес, подходя, - якорь от-
дан, и я к вашим услугам. Вы, кажется, звали меня?
Данглар отступил на шаг.
- Я хотел вас спросить, зачем вы заходили на остров Эльба?
- Сам не знаю. Я исполнял последнее распоряжение капитана Леклера.
Умирая, он велел мне доставить пакет маршалу Бертрану.
- Так вы его видели, Эдмон?
- Кого?
- Маршала.
- Да.
Моррель оглянулся и отвел Дантеса в сторону.
- А что император? - спросил он с живостью.
- Здоров, насколько я мог судить.
- Так вы и самого императора видели?
- Он вошел к маршалу, когда я у него был.
- И вы говорили с ним?
- То есть он со мной говорил, - отвечал Дантес с улыбкой.
- Что же он вам сказал?
- Спрашивал о корабле, о времени отбытия в Марсель, о нашем курсе, о
грузе. Думаю, что, если бы корабль был пустой и принадлежал мне, он го-
тов был бы купить его; но я сказал ему, что я только заступаю место ка-
питала и что корабль принадлежит торговому дому "Моррель и Сын". "А,
знаю, - сказал он, - Моррели - арматоры из рода в род, и один Моррель
служил в нашем полку, когда Я стоял в Балансе".
- Верно! - вскричал радостно арматор. - Это был Поликар Моррель, мой
дядя, который дослужился до капитана. Дантес, вы скажете моему дяде, что
император вспомнил о нем, и вы увидите, как старый ворчун заплачет. Ну,
ну, - продолжал арматор, дружески хлопая молодого моряка по плечу, - вы
хорошо сделали, Дантес, что исполнили приказ капитана Леклера и остано-
вились у Эльбы; хотя, если узнают, что вы доставили пакет маршалу и го-
ворили с императором, то это может вам повредить.
- Чем же это может мне повредить? - отвечал Дантес. - Я даже не знаю,
что было в пакете, а император задавал мне вопросы, какие задал бы пер-
вому встречному. Но разрешите: вот едут карантинные и таможенные чинов-
ники.
- Ступайте, ступайте, дорогой мой!
Молодой человек удалился, и в ту же минуту подошел Данглар.
- Ну что? - спросил он. - Он, по-видимому, объяснил вам, зачем он за-
ходил в Порто-Феррайо?
- Вполне, дорогой Данглар.
- А! Тем лучше, - отвечал тот. - Тяжело видеть, когда товарищ не ис-
полняет своего долга.
- Дантес свой долг исполнил, и тут ничего не скажешь, - возразил ар-
матор. - Это капитан Леклер приказал ему остановиться у Эльбы.
- Кстати, о капитане Леклере; он отдал вам его письмо?
- Кто?
- Дантес.
- Мне? Нет. Разве у него было письмо?
- Мне казалось, что, кроме пакета, капитан дал ему еще и письмо.
- О каком пакете вы говорите, Данглар?
- О том, который Дантес отвез в Порто-Феррайо.
- А откуда вы знаете, что Дантес отвозил пакет в Порто-Феррайо?
Данглар покраснел.
- Я проходил мимо каюты капитана и видел, как он отдавал Дантесу па-
кет и письмо.
- Он мне ничего не говорил, но если у него есть письмо, то он мне его
передаст.
Данглар задумался.
- Если так, господин Моррель, то прошу вас, не говорите об этом Дан-
тесу. Я, верно, ошибся.
В эту минуту молодой моряк возвратился. Данглар опять отошел.
- Ну что, дорогой Дантес, вы свободны? - спросил арматор.
- Да, господин Моррель.
- Как вы скоро покончили!
- Да, я вручил таможенникам списки наших товаров, а из порта прислали
с лоцманом человека, которому я и передал наши бумаги.
- Так вам здесь нечего больше делать?
Дантес быстро осмотрелся.
- Нечего, все в порядке, - сказал он.
- Так поедем обедать к нам.
- Прошу прощенья, господин Моррель, но прежде всего я должен пови-
даться с отцом. Благодарю вас за честь...
- Правильно, Дантес, правильно. Я знаю, что вы хороший сын.
- А мой отец, - спросил Дантес нерешительно, - он здоров, вы не знае-
те?
- Думаю, что здоров, дорогой Эдмон, хотя я его не видал.
- Да, он все сидит в своей комнатушке.
- Это доказывает по крайней мере, что он без вас не нуждался ни в
чем.
Дантес улыбнулся.
- Отец мой горд, и если бы он даже нуждался во всем, то ни у кого на
свете, кроме бога, не попросил бы помощи.
- Итак, навестив отца, вы, надеюсь, придете к нам?
- Еще раз извините, господин Моррель, но у меня есть другой долг, ко-
торый для меня так же драгоценен.
- Да! Я и забыл, что в Каталанах кто-то ждет вас с таким же нетерпе-
нием, как и ваш отец, - прекрасная Мерседес.
Дантес улыбнулся.
- Вот оно что! - продолжал арматор. - Теперь я понимаю, почему она
три раза приходила справляться, скоро ли прибудет "Фараон". Черт возьми,
Эдмон, вы счастливец, подружка хоть куда!
- Она мне не подружка, - серьезно сказал моряк, - она моя невеста.
- Иногда это одно и то же, - засмеялся арматор.
- Не для нас, - отвечал Дантес.
- Хорошо, Эдмон, я вас не удерживаю. Вы так хорошо устроили мои дела,
что я должен дать вам время на устройство ваших. Не нужно ли вам денег?
- Нет, не нужно. У меня осталось все жалованье, полученное за время
плавания, то есть почти за три месяца.
- Вы аккуратный человек, Эдмон.
- Не забудьте, господин Моррель, что мой отец беден.
- Да, да, я знаю, что вы хороший сын. Ступайте к отцу. У меня тоже
есть сын, и я бы очень рассердился на того, кто после трехмесячной раз-
луки помешал бы ему повидаться со мной.
- Так вы разрешите? - сказал молодой человек, кланяясь.
- Идите, если вам больше нечего мне сказать.
- Больше нечего.
- Капитан Леклер, умирая, не давал вам письма ко мне?
- Он не мог писать; но ваш вопрос напомнил мне, что я должен буду
попроситься у вас в двухнедельный отпуск.
- Для свадьбы?
- И для свадьбы и для поездки в Париж.
- Пожалуйста. Мы будем разгружаться недель шесть и выйдем в море не
раньше как месяца через три. Но через три месяца вы должны быть здесь, -
продолжал арматор, хлопая молодого моряка по плечу. - "Фараон" не может
идти в плавание без своего капитана.
- Без своего капитана! - вскричал Дантес, и глаза его радостно заб-
лестели. - Говорите осторожнее, господин Моррель, потому что вы сейчас
ответили на самые тайные надежды моей души. Вы хотите назначить меня ка-
питаном "Фараона"?
- Будь я один, дорогой мой, я бы протянул вам руку и сказал: "Готово
дело!" Но у меня есть компаньон, а вы знаете итальянскую пословицу: "Chi
ha compagno ha padrone" [1]. Но половина дела сделана, потому что из
двух голосов один уже принадлежит вам. А добыть для вас второй - предос-
тавьте мне.
- О господин Моррель! - вскричал юноша со слезами на глазах, сжимая
ему руки, - благодарю вас от имени отца и Мерседес.
- Ладно, ладно, Эдмон, есть же для честных людей бог на небе, черт
возьми! Повидайтесь с отцом, повидайтесь с Мерседес, а потом приходите
ко мне.
- Вы не хотите, чтобы я отвез вас на берег?
- Нет, благодарю. Я останусь здесь и просмотрю счета с Дангларом. Вы
были довольны им во время плавания?
- И доволен и нет. Как товарищем - нет. Мне кажется, он меня невзлю-
бил с тех пор, как однажды, повздорив с ним, я имел глупость предложить
ему остановиться минут на десять у острова Монте-Кристо, чтобы разрешить
наш спор; конечно, мне не следовало этого говорить, в он очень умно сде-
лал, что отказался. Как о бухгалтере о нем ничего нельзя сказать дурного
и вы, вероятно, будете дон вольны им.
- Но скажите, Дантес, - спросил арматор, - если бы вы были капитаном
"Фараона", вы бы по собственной воле оставили у себя Данглара?
- Буду ли я капитаном или помощником, господин Моррель, я всегда буду
относиться с полным уважением к уем лицам, которые пользуются доверием
моих хозяев.
- Правильно, Дантес. Вы во всех отношениях славный малый. А теперь
ступайте; я вижу, вы как на иголках.
- Так я в отпуску?
- Ступайте, говорят вам.
- Вы мне позволите взять вашу лодку?
- Возьмите.
- До свидания, господин Моррель. Тысячу раз благодарю вас.
- До свидания, Эдмон. Желаю удачи!
Молодой моряк спрыгнул в лодку, сел у руля и велел грести к улице
Каннебьер. Два матроса налегли на весла, в лодка понеслась так быстро,
как только позволяло множество других лодок, которые загромождали узкий
проход, ведущий, между двумя рядами кораблей, от входа в порт к Орлеанс-
кой набережной.
Арматор с улыбкой следил за ним до самого берега, видел, как он вып-
рыгнул на мостовую и исчез в пестрой толпе, наполняющей с пяти часов ут-
ра до девяти часов вечера знаменитую улицу Каннебьер, которой современ-
ные фокейцы так гордятся, что говорят самым серьезным образом, с своим
характерным акцентом: "Будь в Париже улица Каннебьер, Париж был бы ма-
леньким Марселем".
Оглянувшись, арматор увидел за своей спиной Данглара, который, каза-
лось, ожидал его приказаний, а на самом деле, как и он, провожал взгля-
дом молодого моряка. Но была огромная разница в выражении этих двух
взглядов, следивших за одним и тем же человеком.
